Анаис обозлилась. Это было уже не смешно и не остроумно. Ее выпроваживали за дверь, не заботясь даже о вежливости. Что заставило Натана связаться с подобным типом?

— Нет, не беру! — гаркнула она. — Какие именно неприятности были от прибора? Куда вы его выбросили? Когда?

— В море я его выбросил, — с некоторым злорадством сообщил Вальен. — В теплое наше Срединное море, заплыл на лодке подальше и зашвырнул поглубже. Хотите — ныряйте и ищите.

Анаис тяжело вздохнула. Придется просить о помощи Шелли. Наверняка можно найти в море что угодно магией, но будет ли прибор работать?..

— Когда выбросили? Какие неприятности от него были? Не заставляйте меня цедить из вас слова по капле, — потребовала она.

— Вас, магов, пожалуй, заставишь, — скривился Вальен и уселся на источенный жуками сундук, подняв облачко пыли. — Братец ваш приволок мне какую-то штуку с ручками. Год назад, а может, два, а может, и все три. С вами, магами, не разберешь. Что делал прибор, он не сказал, а я не понял. Продавал как забаву: подергаешь, мол, ручки — и твои вещички оживают. Прыгать начинают, крутиться, искры пускать. Лампа пляшет, сумка жабой скачет, шляпа взлетает в небо и гоняется за птицами и все такое. У меня все скакало исправно. Только покупать никто не покупал. Выкинул я эту дрянь вместе с вещами, которые от нее оживали. Они как ожили, так и не угомонились… Тысяч пять потерял на этом. Возместить не желаете?

— Оживление… Послушайте, а вы не задумывались, может ли прибор оживить мертвых? Не пробовали?

Сказав это, Анаис тут же прикусила язык. Она сама бы не решилась просто так взять и попытаться оживить мертвеца, чего же требовать от обычного торговца?

— Ха! Эк вы разогнались, — фыркнул Вальен. — На что это мне? Я пару недель подержал эту пакость в лавке и вынес прочь…

— Натану говорили?

— Натану… вашему… — речь торговца вдруг замедлилась, как мелодия на заевшей пластинке, а потом и вовсе стихла. Анаис посмотрела в его лицо, но в полутьме не смогла различить, выражает ли оно хоть что-то. А может, глаза Вальена сейчас сделались такими же пустыми, как и у ди Кэррета, когда тот пытался вспомнить о чем-то, стертом из реальности. — Говорил… Или не говорил… Или он вообще не забрал этот аппаратус, чтоб ему пусто было, не забрал, свалил все на меня, а оно мне надо? Я и выбросил…

Стерли. Скорее всего. Даже не позаботились о легенде. А может быть, позаботились, но у торговца начала прорезаться призрачная память. Или над его реальностью кто-то поколдовал больше одного раза. Анаис решила не допытываться. Выбросил и выбросил. Даже если в том месте, о котором он говорит, ничего нет, проверить не помешает. Там может найтись какой-нибудь полезный призрак.

— Когда? — снова спросила она.

— Год назад. Или два. Или три…

— Хорошо. Откуда вы отплыли на лодке? Из какого города?

— Из Мараллета. «Дюны Мараллета, ласковое лето…» — фальшиво пропел Вальен старый мотивчик. Анаис показалось, что он перегибает палку. Возможно, ему вообще не стирали реальность, и сейчас он умело притворялся. Как знать…

Она посмотрела на Мерклин. Та отыскала на стеллажах потертую деревянную руку, обтянутую черным бархатом и увешанную разнокалиберными браслетами. По-видимому, любой из них можно было купить по сходной цене.

Хотелось выбирать браслет и ни о чем не думать. А не ломать голову над бреднями странного старика.

— Спасибо. Последний вопрос. Вы помните такого Марка? Он мог помогать Натану.

— О, — Вальен усмехнулся без тени безумия. — Вот Марка я знаю очень хорошо. Был такой. Помогал Натану. Понятия не имею, правда, что он делал. И адреса его я не знаю, я ему до востребования писал.

— О чем писали?

— Чтобы приехал и забрал прибор этот бесов, — буркнул Вальен.

— Дайте мне адрес, куда вы писали до востребования, пожалуйста.

Торговец дернул головой, как ящерица, и поплелся куда-то вглубь стеллажей. Анаис мрачно смотрела ему вслед. Может, Мараллет и море — лишь плод его воображения, и прибор забрал Марк. Может, Вальену подсунули копию прибора, а настоящий давно спрятали. Может, в деле вообще замешаны сперавийцы. Не угадаешь…

Но вместе с досадой на новые препятствия и опасениями за свою жизнь она ощущала что-то еще. И с изумлением поняла, что это азарт.

Теперь она знала, что заставило Натана гоняться за ответами, рискуя жизнью. О, разумеется, он мог верить, что сможет изменить мир, улучшить его или спасти… но в глубине всегда лежит азарт. Без него никто не бросается в омут с головой. Иначе все, кто рассуждает по трактирам о порочности мироздания, давно бы вели войско хоть на кого-нибудь. С нужным настроем не имеет значения, против кого воевать…

Она подошла к Мерклин, отвлекая ту от сравнения трех одинаково темных и древних браслетов из потускневшего серебра.

— Узнала что-то? — спросила подруга. — Как считаешь, к серому какой лучше?

Она кивнула на браслеты.

— Брось ты это старье, — поморщилась Анаис. — Оно уже никуда не годится.

— Зря ты так думаешь. Не умеешь смотреть на суть, — хихикнула Мерклин. — Ну ничего, к вечеринке я их отчищу — увидишь. Возьму эти два. И тебе советую что-то выбрать под платье.

— Платье? — моргнула Анаис. Собирая в дорогу рюкзак, она не подумала прихватить хоть одно вечернее платье. Рюкзак и без того едва застегивался. И сейчас она думала об Ульсане, только как о поводе для выходных, на которых можно телепортироваться в Мараллет и заняться поисками, а не… Заступница Мейе!

— Нет платья? — Мерклин правильно истолковала молчание, и в ее глазах зажегся огонек энтузиазма. — Ну, это совсем никуда не годится. Ничего. В Тонкаре полно магазинов. Тебе какой цвет нравится?

— Черный, — прошелестели за спиной. Анаис чуть не подпрыгнула от этого зловещего скрипучего шепота. Говорил Вальен, успевший найти карточку с адресом Марка и незаметно подкрасться сзади. — Черная она внутри. Черное, оно только поглощает, поглощает и ничего не отдает взамен.

И он протянул Анаис желтоватую картонку с обтрепанными краями. Та машинально взяла ее. На мгновение дар речи словно исчез. Черный! Поглощает! Да что он несет? Почему она должна стоять и выслушивать всякий вздор от безумного старика?

Мерклин тоже нахмурилась и уже открыла было рот, чтобы дать отпор, но Вальен продолжил, как ни в чем не бывало:

— Этот браслет брать не советую. Ветхий, порвется. А на те два сделаю скидку. Оба за двадцать лиртов.

И Мерклин как-то разом обмякла, даже словно стала меньше ростом. За двадцать лиртов в хорошем ювелирном магазине можно было купить разве что ярлычок от украшения. Или половинку коробки. Анаис с досадой покосилась на Вальена. Знает, чем подкупить, негодяй.

Правда, за кошельком полез отчего-то Даррен.

— А вам, леди, — торговец не преминул выделить голосом слово «леди», — я серьезно говорю, вам нужно что-то черное. Браслет, медальон… Черное. Черное…