— Маловероятно, Кайли, — вздохнула Холидей. — Тебе не кажется?

— Да, но вероятность все-таки существует, — не отступалась Кайли. — То есть я имею в виду, по вашим же словам, способность говорить с духами… передается по наследству. А значит, кто-то из моих родителей тоже наделен даром?

— Кто-нибудь из твоих родителей когда-нибудь… проявлял то, что он не такой, как все?

— Нет. Никогда.

Не успела она ответить, как ей представилась в новом свете постоянная холодность матери. Можно ли рассматривать это как признак «инакости»?

— Помнится, я говорила тебе и о том, что в редких случаях наследственность может передаваться через два поколения.

— Но я знаю своих бабушек и дедушек по отцовской и материнской линиям. Разве человек не должен сам понимать, что… что он не такой, как все?

— В большинстве случаев все, конечно, понимают, но… — Холидей посмотрела на Кайли так, словно та ее разочаровала, и сложила на коленях руки. — По-моему, пока ты здесь, тебе надо над этим поработать.

— Поработать?

Холидей встала:

— Все мы чего-то ищем. Ищем ответы на разные вопросы. По-моему, тебе нужно найти для себя ответ на вопрос, человек ли ты или только отчасти. Если же, как я подозреваю, ты одна из нас, тебе придется решить, обратить ли свой дар во благо другим или повернуться к ним спиной.

Кайли подумала, что, если кто-то из ее родителей нечеловек, он должен понимать, через что ей придется пройти. Неужели они оставили бы ее без совета?

— Тебе нужно попытаться уснуть, — сказала Холидей, положив руку ей на плечо. — Завтра у нас напряженный день.

Кайли кивнула и проводила Холидей взглядом до двери, а когда та была почти на пороге, вдруг спросила:

— Как?.. Как я найду ответ на этот вопрос? Я не могу поехать к родителям и спросить у них, не видят ли они случайно призраков. Они решат, что я совсем свихнулась.

Холидей обернулась.

— А может, кто-нибудь из них расскажет тебе правду?

— Но если все это ошибка, разговор с родителями ничего не даст, — покачала головой Кайли. — Они и без того потащили меня к психотерапевту. А если я еще начну рассказывать про призраков, они меня и вовсе в психушку запихнут.

— Твое дело, Кайли. Сама думай. Только ты можешь решить, как это сделать.

Утром Кайли пошла на завтрак вместе с Мирандой. Делла ушла раньше. Когда Кайли спросила про нее, Миранда сказала, что вампиры часто тусуются перед рассветом, проводят свои ритуалы.

— Какие ритуалы? — спросила Кайли.

— Точно не знаю, но, по-моему, это как-то связано с питанием кровью.

Кайли прижала руку к животу, пожалев, что спросила. Конечно, тошнота отчасти могла быть вызвана тем, что она почти не спала. Нетушки, тут же подумала она, наверняка это связано с кровью. Одна только мысль о том, чтобы пить чужую кровь, внушала ей жуткое отвращение. Хватило просто вида стаканов с красной жижей за вчерашним ужином. Если не случится чего похуже, Кайли за это лето сбросит как минимум пару фунтов.

Несколько минут они шли молча.

— Выспалась? — наконец спросила Миранда.

Кайли прекрасно поняла, что имеет в виду соседка. Иными словами, та хотела знать, в порядке ли Кайли и что, черт возьми, случилось такого, от чего она грохнулась в обморок. Кайли решила не обращать внимания на второй смысл.

— Прекрасно, — соврала она, сознавая, что шитое белыми нитками вранье прокатит с Мирандой, но только не с Деллой.

Она пропустила мимо ушей все, что Холидей рассказывала о задачах на ближайшее будущее. И неважно, как сама Кайли к этому относилась, она понятия не имела, как подступиться к родителям с разговором о том, люди они или нет. На ум приходили вопросы, которые ей хотелось бы задать. Ну, например: если она обладает сверхъестественными способностями, то какими именно и кто она такая? А если она человек, то, может, просто ненормальная? Кайли не знала, что хуже.

И тут ее осенило. Вероятно, ответы на эти вопросы помогут ей исключить возможность того, что она — все, что угодно, только не человек. Это был не лучший план, но хоть что-то для начала. А рано или поздно начинать придется.

— Ты неважно выглядела вчера вечером, — сказала Миранда.

Что правда, то правда. Когда Кайли наконец удалось заснуть, ей кое-что приснилось. Это были безумные, странные сны. Она видела себя вместе с Лукасом Паркером. Они плавали. На нем не было ничего, на ней — тоже. Она проснулась, чувствуя, что задыхается и дрожит. Дрожит, как после долгих поцелуев с Треем. Как могло тело предать ее, пожелать Лукаса Паркера? Нет, она не позволит телу одержать над ней верх. Если она что-то и знала о себе, так это то, что она может контролировать свои желания. Она проявила себя молодцом, вовремя остановив Трея, хотя ей совсем не хотелось останавливаться.

Таким образом, перед ней возникла конкретная задача. Она не только попытается выяснить и выяснит, человек ли она, но и, черт возьми, не подпустит к себе Лукаса.

— Нормально, — снова соврала Кайли.

— Не верю я тебе, но пока опустим это. Симпатичный вампирчик слева, — шепнула Миранда.

— Что?

— Вон тот блондин в футболке. Все бы отдала, чтобы его подцепить.

— А я-то думала, тебе не нравятся вампиры.

— Никогда такого не говорила. А если и говорила, то к вампирам мужского пола это не относится.

Кайли было не до симпатичных вампирчиков, и меньше всего ее сейчас заботило, как бы кого-нибудь подцепить, но она непроизвольно посмотрела налево. Там никого не было.

— Где?

— Да вон там, — кивнула Миранда в противоположную сторону.

— Ты хотела сказать направо, а не налево, — поправила ее Кайли.

— Право, лево. Вечно я их путаю. У меня ведь дислексия, не забыла? Нет, надо же, какой милашка. Постараюсь узнать, кто он, сегодня на встрече.

Блондин остановился поболтать со стайкой парнишек. Кайли вспомнила, что видела его, но имя забыла. Фигурой и всем внешним обликом он был похож на Перри, а это совсем не ее тип. Особенно после того, что случилось вчера вечером.

— Ты правда в порядке? — спросила Миранда, когда они прошли мимо мальчишек. — Вчера на тебе прямо лица не было. И аура у тебя потемнела.

— Да в порядке же, — сказала Кайли.

Ей не хотелось вспоминать прошлую ночь, и она спросила:

— У тебя в самом деле дислексия?

Миранда ответила не сразу.

— Ну, в общем, да. А судя по тому, какая у меня семейка, ты можешь решить, будто я сама ее накликала.

Ее голос вдруг утратил все свое легкомыслие.

— Так у тебя в семье все ведьмы?

— Ну да. А мать еще и редкая стерва.