Правда, Гейб тут же все прояснил, чуть наклонившись к Эсти – они сидели рядом на диване – и произнеся:

– Хенни обычно готовит обильное угощение, так что промочить горло перед едой действительно не помешает.

– А где же она сама? – спросила Эсти, беря бокал.

Джон кивнул куда-то вверх.

– Укладывает детей спать.

– Детишки у вас здорово выросли, – заметил Гейб.

Доррис почему-то рассмеялась, и все повернулись к ней, ожидая объяснения. Заметив направленные на нее взгляды, Доррис сказала:

– Почему же детишкам не расти, когда их так пичкают!

Так разговор перешел на детей. Участвовали в нем все, кроме Эсти, которая со скучающим видом рассматривала развешанные на стенах изготовленные способом шелкографии копии некоторых известных полотен.

Интересно, во сколько раз цена рам превышает стоимость вставленных в них картинок? – промелькнуло в ее голове.

Вскоре вернулась Хенни. Она вошла в гостиную не спеша, той особенной походкой, которая присуща почти всякой готовящейся стать матерью женщине.

– Сейчас достану из духовки жаркое и сядем за стол, – объявила она. – Доррис, не поможешь мне немного на кухне? Впрочем, нет, лучше не нужно, оставайся здесь.

Да уж, лучше не нужно, – подхватила та, даже не шевельнувшись в кресле, где сидела. Только повернула голову в ту сторону, где стояла Хенни, продолжая играть пальцами сидящего рядом на стуле Уилла. – Еще, чего доброго, расколочу там у тебя что-нибудь, потом будешь дуться полгода…

Хенни пропустила колкость мимо ушей.

По-видимому, эта женщина обладает удивительной способностью слышать только то, что ей приятно, и полностью игнорирует остальное, подумала Эсти.

Затем у нее возникла мысль, что, наверное, нужно предложить Хенни свою помощь. Но ей так не хотелось подниматься с дивана… Она согрелась, расслабилась, да и Гейб так нежно обнимал ее за плечи, сидя с ней бок о бок…

Словом, Эсти промолчала, пойдя у собственного эгоизма на поводу, то есть поступив почти так же, как Доррис. При этом она успокаивала себя мыслью, что, возможно, Хенни и не захотела бы воспользоваться ее помощью. Не исключено, что та вообще очень трепетно относится к своей кухне и всему, что там находится. Не зря ведь Доррис опасается там что-то разбить. Вероятно, прецеденты уже были.

Тем временем Хенни обратила сияющий взгляд на мужа.

– Джон, дорогой, идем со мной.

– Да, мое сокровище, иду, – произнес тот, ставя поднос на столик и направляясь к ней. – Дети легли?

Подобное обращение к жене, будь оно произнесено каким-нибудь другим мужчиной, прозвучало бы фальшиво, однако в устах Джона оно казалось абсолютно органичным.

– Мэри-Энн пришлось уговаривать, – ответила Хенни. – Она немного капризничает сегодня, но это не страшно. Так бывает всегда, когда я занята чем-то и не уделяю ей такого внимания, к которому она привыкла…

Негромко беседуя, Джон и Хенни удалились на кухню. Эсти глядела им вслед, пока они не скрылись из поля зрения. Затем она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. На нее смотрела Доррис.

– Не удивляйся, – иронично кривя губы, произнесла она. – Эта парочка словно претендует на место в Книге рекордов Гиннесса. В номинации «Счастливый брак, здоровая семья». Иной раз посмотришь на них и хочется поскорей съесть чего-нибудь кислого, потому что сладко до невозможности. – Доррис пожала плечами. – Но им нравится, так что пусть живут. Как говорится, имеют полное право…

Эсти взглянула на Гейба, но тот тоже двинул плечом – мол, незачем даже обсуждать эту тему. Однако у Эсти возникло ощущение, будто на самом деле ему очень нравится стиль отношений Джона и Хенни.

Наверное, это у них в роду. Может, родители так же нежно обращались друг с другом…

Пока Эсти размышляла, те, о ком она думала, вернулись, неся жаркое в красивом стеклянном сотейнике и еще какие-то блюда. Доррис с лукавой улыбкой захлопала в ладоши, взглядом приглашая остальных присоединиться. Что те и сделали, устроив маленькую овацию.

– Ну все, все, довольно! – с тихим смешком сказала Хенни. – Прошу к столу.

Если похвалишь десерт, Хенни будет на седьмом небе от счастья, – успел шепнуть Гейб на ухо Эсти, пока они шли к красиво сервированному столу, на котором кроме тонкого фарфора и сверкающего столового серебра горели свечи и стояли в низких вазочках живые цветы. – Сладкое – предмет ее особой гордости. Мы все уже много раз пробовали торты и пирожные, которые Хенни готовила собственноручно, а ты человек новый, поэтому твоя похвала будет ей особенно приятна.

Эсти слегка нахмурилась.

Только и разговоров, что о Хенни. Еще немного – и меня стошнит от избытка всей этой патоки. Впрочем, Доррис выражается довольно скептично. Наверное, ей давно надоело всеобщее сюсюканье вокруг этой миленькой мамочки. И немудрено: трудно выслушивать от мужчин восторженные отзывы, которые не имеют к тебе ни малейшего отношения. А если те еще ставят Хенни в пример… Уж мне бы это точно не понравилось! Гм, а все-таки как мужчины предсказуемы… Практически всем нравится одно и то же: чтобы жена была милой, отзывчивой, умела готовить – это непременно! – содержала дом в чистоте и рожала им детей. Ох и скукотища! Но Гейбу, похоже, все это по душе…

Вечер шел своим чередом. Поданные к ужину блюда действительно были отменно вкусны – тут нужно отдать Хенни должное. Кроме жаркого из баранины она приготовила несколько салатов, блинчики с мясом и рисом, а также с грибами и ветчиной, пирог с почками, пирог с капустой и еще третий – Эсти так и не узнала с чем, потому что для него у нее уже не нашлось места в желудке.

Ее еще никогда не кормили так в гостях. Если она навещала кого-то, то чтобы пообщаться, а чем ее при этом угощали, часто даже не замечала. Главным была не еда, а возможность поговорить, обсудить какие-то дела или просто вспомнить что-то приятное. Здесь же еда словно была самоцелью.

Теперь я понимаю, почему Доррис подтрунивает над пристрастием Хенни ко всякого рода кухонным занятиям, подумала Эсти, вежливо отклоняя попытку Джона положить ей на тарелку порцию печеночного паштета. Вероятно, в этой семье именно Хенни превратила еду в подобие культа. Джону же, как любому мужчине, нравится вкусно поесть.

Впрочем, справедливости ради нужно признать, что разговоры за столом все-таки были. Только у Эсти они не вызвали особого интереса.

Сначала, отвечая на вопрос Гейба о том, как продвигаются дела на службе, Джон долго рассказывал о каком-то принципиально новом типе цифрового оборудования, которое позволяет задавать абсолютно все параметры изготовления хлебопекарной продукции, начиная от замеса теста и заканчивая выпечкой изделий.

Доррис раза два демонстративно зевнула, однако на Джона это не произвело ни малейшего впечатления. Он был поглощен собственным рассказом.