Интересно, что было бы, если бы я пустилась в рассуждения о своей компьютерной рутине? – усмехнулась про себя Эсти. Наверное, зевала бы не одна только Доррис.

Однако, когда Джон завершил рассказ, беседа не свернула в более веселом направлении, потому что «развлекать» гостей принялась Хенни. Иначе как в кавычках употребить это слово было невозможно, так как она принялась рассказывать о трудностях, связанных с выведением стойких пятен с детской одежды.

– Ни одно хваленое средство не справляется со штанишками, после того как Джонни или Мэри-Энн повозятся в них на траве, – жаловалась она. – Чего я только не перепробовала! Все бесполезно. Вот и верь после этого рекламе!

Доррис закатила глаза.

– Что ты сокрушаешься? Сейчас зима, какая может быть возня на траве?

– Ну и что с того, – спокойно произнесла Хенни. – Я про лето говорю. Скоро оно настанет, и тогда у меня начнутся проблемы со стиркой.

– Начнутся проблемы! – хохотнула Доррис. – Как будто сейчас их нет. – Она повернулась к Эсти. – Представляешь, Хенни сама стирает постельное белье для всей семьи и утверждает, что это не так уж трудно.

Эсти удивленно взглянула на Хенни.

– Правда? Но зачем это нужно? Не проще ли сдать белье в прачечную?

– Вот-вот! – подхватила Доррис. – Об этом я ей все время и толкую.

Хенни улыбнулась Эсти и произнесла, обращаясь к Доррис:

– Ты не понимаешь. Прачечная есть прачечная. Подход к делу там формальный. Отношение к моему белью будет таким же, как и ко всякому другому, а меня это не устраивает.

– Ну да, – прищурилась Доррис. – У тебя ведь белье особенное, не такое, как у всех остальных.

– Можешь сколько угодно иронизировать, – мягко произнесла Хенни, – но я отношусь к таким вещам серьезно. В отличие от тебя.

Подобной невозмутимости можно позавидовать, наблюдая за Хенни, подумала Эсти. И как это ей удается сохранять спокойствие? За этот вечер в ее адрес было столько выпадов, а она хоть бы хны! Интересно, это природное качество или результат многолетней тренировки?

– Да, я не склонна задумываться над вопросами стирки. По мне, так лишь бы спать на чистых простынях, а до остального мне и дела нет. И потом, что такого особенного в твоем белье, что ты с ним так носишься?

Пока Доррис говорила, Эсти украдкой взглянула на сидящих за столом мужчин, пытаясь выяснить их отношение к развиваемой теме. Она увидела, что Джон больше занят тем, что находится в его тарелке, чем текущей беседой. Уилл смотрел на экран телевизора, у которого был приглушен звук. Что касается Гейба, то, к своему удивлению, Эсти заметила в его глазах некоторый интерес к разговору. Впрочем, не исключено, что он просто хотел узнать, кто окажется победителем в споре.

– Постельное белье у меня дорогое, поэтому требует к себе бережного отношения, – с достоинством произнесла Хенни.

Доррис презрительно пожала плечами.

– Зачем покупать такое белье, над которым потом приходится дрожать!

– Затем, что оно прослужит гораздо дольше дешевого. Разумеется, если соблюдать некоторые несложные правила стирки.

В наступившей паузе Хенни отпила глоток морковного сока и проглотила ломтик намазанного печеночным паштетом хлеба. Кстати, Эсти заметила, что, наготовив столько всего, сама Хенни ела очень мало. Ее совсем нельзя было назвать полной. Вероятно, после родов, когда исчезнет живот, она станет очень стройной.

Зато Доррис ела с аппетитом. Она отдала должное каждому поданному на стол блюду и отнюдь не выглядела пресытившейся. Наблюдая за ней, Эсти решила было, что разговор себя исчерпал, как вдруг Хенни произнесла:

– С детскими вещами тоже не все так просто.

О боже! – простонала про себя Эсти. Еще не конец!

– Слышали уже, – взмахнула Доррис вилкой. – Пятна от зелени!

Не только, – с обычной невозмутимостью заметила Хенни. – Есть множество всяких других пятен: от соков, фруктов, йода, разного рода кремов, мазей, а также микстур и тому подобных жидкостей. А когда появляется малыш… – она взглянула на свой живот и ласково провела по нему ладонью, – тогда стирки прибавляется. Конечно, с тех пор как были изобретены памперсы, никто не пользуется пеленками, но все равно. Случается, содержимое памперса просочится на ползунки и тогда…

Доррис со звоном швырнула вилку на тарелку.

– Хенни! Я тебя умоляю… Мы ведь сидим за столом!

– Что? А, ну да, конечно, мы сидим за столом, где же еще? – все с той же блаженной улыбкой сказала Хенни, не поднимая взгляда от живота. – Думаешь, заведя речь о детях, я забыла, где мы находимся?

– Так, может, не будем говорить о пеленках? – нетерпеливо произнесла Доррис.

– Да что толку о них говорить, если они давно вышли из употребления? – рассудительно заметила Хенни. – Я о памперсах толкую! Они тоже не всегда себя оправдывают, пачкают ползунки и…

– Господи ты боже мой! – крикнула Доррис вне себя от негодования. – Ты уймешься наконец? Я давно все поняла про твои дурацкие памперсы – равно как и все присутствующие, – а ты все талдычишь про эти штуки. Прекрати портить людям аппетит! Собрала гостей, наготовила всего и издеваешься!

Хенни заморгала, постепенно выплывая из своего блаженно-разнеженного состояния.

– Да что я такого сказала? Памперсы действительно порой пропускают… Что? – Последнее слово было обращено к Джону, который, наклонившись, что-то быстро сказал ей на ухо. – Ах в этом смысле! Ну, простите, если что не так. Когда говоришь о детях, все кажется таким естественным. Я забыла, что… Словом, извините.

– Дорогой, умоляю, вернемся домой! – Эсти устремила на Гейба просящий взгляд.

В его глазах промелькнуло растерянное выражение, в котором читалось: «Да, дорогая, только нельзя же прямо так встать из-за стола и уйти!».

Эсти подавила разочарованный вздох. Однако в следующую минуту ее настроение несколько улучшилось, потому что она почувствовала на своих пальцах руку Гейба. Его ободряющее пожатие словно придало ей сил, и она подумала, что, пожалуй, сможет потерпеть еще немного.

– А теперь, дорогие мои, приготовьтесь к самому приятному! – произнесла Хенни, поднимаясь из-за стола. Это действие потребовало некоторого времени, однако, справившись с задачей, она бодро объявила: – Десерт!

Ох, еще и десерт! – вздохнула Эсти, на сей раз по-настоящему.

Она совсем забыла о сладком, а ведь Гейб просил похвалить стряпню Хенни. Но, чтобы выполнить его просьбу, нужно попробовать кусочек этого самого десерта, а у нее в желудке не найдется места даже для горошины!

– Где же он? – раздался голос Доррис.

Эсти взглянула на нее. Минуту назад Доррис возмущалась, что ей испортили аппетит, но стоило прозвучать заветному слову, как все стало на свои места.