– Пожалуйста, – автоматически ответила Фиона, погрузившись в отчет.

Чем быстрее она с ним покончит, тем быстрее сможет всерьез подумать об отъезде.

Он никогда не знал, сколько это продлится, поэтому дорожил каждым мгновением, как ребенок, который открывает рождественский подарок, не зная, стоит ли его открывать. Надо было все сделать так, чтобы ничто не могло помешать высшему наслаждению. Но бывало, что не получалось, и тогда он не мог сдержать ненависть, он ненавидел ярость, которая кипела в нем, когда отвратительные шлюхи обманывали его надежды и уходили, не дав ему извлечь всю меру наслаждения из их страданий. Смерть должна была быть последней нотой в крещендо, а не печальным диминуэндо, после которого его душа оставалась неудовлетворенной.

Вот почему он так настойчиво трудился, желая достичь совершенства. Постепенно он понял, что каждая стадия доставляет свое особое удовольствие: с первого мгновения, когда она попадалась ему на глаза, и до последнего, когда он уходил от нее. Весь секрет в точном плане. Предвкушение удовольствия не уступало самому удовольствию. Не менее приятно было видеть, как недоумки напрасно пытаются очернить его искусную работу и вычислить его.

Поначалу его противники были так же незначительны, как игроки в крикет, которые все вечера бьют по мячам за пределами самого безопасного из безопасных домов. Придурковатые помощники шерифа, если что и могли, так разве что раскрыть нападение на местном семьсот одиннадцатом шоссе, и не имели шанса даже приблизиться к нему. Они не способны были даже написать отчет и воспользоваться помощью ФБР. Не про них работа с бумагой и чернилами, мешающая потреблению гамбургеров и пива в «Молочной королеве».

Но так не могло продолжаться вечно. И ему это было известно. Он был ко всему готов. С самого начала он хотел стать лучшим из лучших, поэтому не получал настоящего удовольствия, обводя вокруг пальца слабоумных, которые защищали закон в маленьких городках, потому что не умели ничего другого. Им казалось, будто они хорошо знают свои места, но это лишь подстегнуло его, он ступил на чужую территорию и прямо из-под носа у стражей порядка увел женщину. Триумфальной победой стала пятая женщина, потому что La Quinta[11]была дочерью местного шерифа в штате Небраска.

Как всегда, он умыкнул ее прямо из отчего дома. В субботу вечером, когда родители ушли на обед в честь местного республиканского кандидата в сенат, девушка, ни минуты не помедлив, открыла дверь, едва увидела форму патрульного. А ему ничего не стоило одним ударом в лицо уложить ее на пол. Связанная, она провела ночь в багажнике, пока он, возбужденный выброшенным в кровь адреналином, пересекал штат.

Утром он был дома. Вокруг стоял лес, так что можно было не опасаться любопытных взглядов. Он втащил ее в дом и приготовился делать из нее рабыню. Лежа на лавке в его рабочей комнате, La Quinta узнала, что боль бывает разная. Долгая мучительная боль от острой бритвы. Боль от ожога, проникающая вглубь, в то время как запах горелого мяса наполняет ноздри. Жестокая агония длится дольше, чем можно предположить. Но у тупо болевшей, сломанной кости не было времени срастись. Точно рассчитанный удар вызывал глухую муку. Девушка выдержала несколько дней.

А он наслаждался каждым мгновением ее умирания.

Потом он отвез ее домой. Нет, не совсем домой, конечно же. Это было бы неразумно. Он отвез ее в ее штат на тихую боковую дорогу и положил так, чтобы первая же машина непременно переехала ее.

La Quinta заставила-таки их задуматься. Из газет ему было известно, что происходило потом. Немедленно подключилось ФБР, был проведен компьютерный анализ подобных убийств, случившихся во всей стране. Как только они поняли, что дело серьезное, машина завертелась. Как он предполагал, у него тотчас появились подражатели. И наконец-то появилась она, встреченная множеством журналистов.

Наконец-то началась настоящая игра.

В город приехала Джей Шуманн. Доктор Джей Шуманн, судебный психолог, оставившая доходную частную практику, чтобы стать мозговым центром в ФБР. Джей Шуманн, которая единолично восстановила престиж психолога благодаря череде успешно раскрытых дел. Джей Шуманн со сверкающими черными глазами, резко контрастировавшими со светлыми волосами, удача того, кто обряжает человеческие лица. Великолепная умница Джей Шуманн умела сражаться и с преступниками, и с прессой.

За двадцать лет до этого она незаслуженно унизила его на симфоническом концерте, на который оба приехали из далекого новоанглийского городка. Но он не забыл и не простил насмешку, разрушившую всю его жизнь.

Первые пять жертв были ученической работой. На следующих пятнадцати он совершенствовал свое искусство. По одной за каждый напрасно прожитый год. И потом, только потом Джей Шуманн встанет лицом к лицу с ее личным и профессиональным мстителем.

Он проделал долгий путь. Но теперь в игру вступила Джей Шуманн. Наконец-то предстояла настоящая месть.

Фиона в последний раз взглянула на свой конспект и подняла глаза на полупустую аудиторию.

– Теперь суммируем. Ужасный женоненавистник святой Павел сказал: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое»[12]. Так же происходит и с большинством из нас. Однако социально патологический тип не таков. Большинство людей рано или поздно понимает, что не может быть пупом вселенной, что другие люди тоже занимают важное место в жизни. А вот социально патологический тип этого не признает. Сего точки зрения все остальные не поднимаются до человеческого уровня. Их единственная функция в жизни, полагает он, удовлетворять его нужды и желания. – Фиона хитро улыбнулась. – Вот почему из них получаются отличные капитаны производства.

Она уныло констатировала, что мало кто улыбнулся ей в ответ. Возможно, потому что половина слушателей избрала для себя как раз такую карьеру. На редкость серьезны современные студенты.

– Итак, если мы хотим по-настоящему понять психопата преступника, – продолжала Фиона, – то нам надо научиться видеть прошлое. На этом я заканчиваю, позволив себе лишь процитировать потрясающий с точки зрения психологии библейский текст: «Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него»[13]. Или, увы, в царствие греха. – Фиона коротко кивнула. – Благодарю вас, леди и джентльмены. Встретимся снова на следующей неделе в то же время.

Опустив голову, Фиона стала собирать свои бумаги, прислушиваясь к тому, о чем шепчутся студенты, проходя мимо нее. Интересно, очень ли она их разочаровала. Несомненно, многие записались на ее курс «Криминальное сознание» под влиянием «Молчания ягнят»[14]. Но вместо волнующих встреч с Джоди Фостер, ведомой инстинктом и интуицией, у них семинары по статистике и письменные работы со строго научным подходом к делу.