Джером Кэссиди. Справился с алкогольной зависимостью и прочими проблемами, чтобы стать миллионером, добившись всего собственными силами. На примере личного триумфа этого человека можно поучиться многому.

Но куда больше Рил интересовала особа, сидевшая рядом с Кэссиди.

Четырнадцати лет от роду, мелковата для своего возраста, волосы всклокочены.

Когда машина остановилась и девочка вышла, Рил увидела, что на ней драные джинсы, дешевые кроссовки и свитерок. На одном плече она несла большой рюкзак, с виду весивший не меньше хозяйки.

Внешне Джули Гетти – типичный городской подросток, направляющийся в школу.

Мужчина с девочкой обменялись парой слов, и «Ягуар» уехал.

Рил знала, что Джером Кэссиди любит Джули Гетти, как родную дочь, хотя познакомились они совсем недавно.

Тут же забыв о Кэссиди, Рил сосредоточилась на Джули.

Первым делом она внимательно оглядела окрестности. Вряд ли они продумали ситуацию настолько далеко вперед, но поди угадай.

Никакой слежки за Джули не наблюдалось, хотя если б наружка была, Рил ее непременно засекла бы. Достав из кармана телефон, она сделала несколько снимков Джули и школы, в которую направлялась девочка.

Занятия заканчиваются в три пятнадцать.

Рил знала, что домой Джули поедет не в «Ягуаре», а сядет на автобус.

Рил вернется в три десять.

Проводив взглядом Джули, скрывшуюся в дверях школьного здания, она повернулась и зашагала по улице.

Порой убийцы возвращаются на место преступления. Сегодня утром этот пункт стоял в ее повестке дня следующим. Интересовало Джессику не само место преступления, а лицо, которое там непременно окажется.

Прибыв к месту назначения, Рил увидела, что ограждение отодвинули, оставив вне досягаемости лишь два здания.

Зайдя в магазин, она купила кофе и газету и снова вышла. И села на скамейку, в ожидании читая газету и потягивая кофе.

Минул час, прежде чем появилась та женщина. Рил давным-давно покончила и с кофе, и с газетой и теперь просто сидела, праздно глазея по сторонам. Вернее, так это выглядело со стороны.

На появление женщины на точке она никак явственно не отреагировала.

Николь Вэнс переговорила с одним из своих агентов и подписала какой-то документ. Отойдя назад, долго вглядывалась в здание, выстрел из которого убил Дага Джейкобса. Потом посмотрела на здание, где оборвалась его жизнь.

Рил знала, что Вэнс очень хороша в своем деле. Что она, вероятно, собрала все улики, какие только остались, на обеих точках. Что изучит их, а после возьмется искать убийцу. Которого она не найдет. Не потому, что это ей не по зубам, а потому, что подобные преступления органы никогда не раскрывают.

Рил знала, что либо преследователи доберутся до нее первыми, задолго до того, как органы начнут догадываться о ее существовании, либо она доделает свое дело и исчезнет навеки.

Рил почти ничего не боялась. Ни полиции. Ни ФБР. Ни специального агента Вэнс.

Однако своего бывшего работодателя она боялась.

Боялась Уилла Роби.

Но больше всего боялась потерпеть крах в единственной миссии, способной, пожалуй, показать ее истинное лицо.

Притворившись, что звонит по телефону, она несколько раз сфотографировала Вэнс.

Ей известно место жительства агента – кондоминиум в Александрии, уже давненько. Ни разу не была замужем. Даже близко не подходила. Очевидно, ее идеальная родственная душа – ее же собственная карьера.

Но Роби ей нравится. Это видно невооруженным глазом.

Это может помочь Рил. И повредить Роби.

Она тщательно продумала ситуацию. Роби получил ожоги. Это означает оказание медицинской помощи в учреждении агентства. А раз Джим Гелдер погиб, Роби почти наверняка призовут к единственному, кто стоял выше Гелдера, – Эвану Такеру.

Доехав на такси до автопроката, Рил взяла автомобиль, села в него и влилась в поток уличного движения, мысленно комбинируя возможности юной девицы и агента ФБР. В том, что замыслила Рил, не было и намека на справедливость, но когда вариантов раз-два и обчелся, приходится довольствоваться имеющимся.

Приехав в Вирджинию, она остановилась перед впечатляющим, относительно новым зданием.

Окружной суд США.

Здесь должно вершиться правосудие. Здесь должны исправлять неправые деяния. Виновных наказывать. Невинных оправдывать.

Рил не ведала, продолжают ли суды творить подобное до сих пор. Она не юрист, и хитроумные манипуляции адвокатов и судей были для нее непостижимы.

Зато она понимала одно.

Любой выбор влечет последствия.

И выбор был сделан кем-то в этом здании, а стать последствием этого выбора довелось ей.

Рил прождала еще час в автомобиле с работающим двигателем, стоя у бордюра. Припарковаться здесь практически невозможно. Ей повезло отхватить этот пятачок, и отказываться от него она не желала.

Тучи все продолжали громоздиться, сгущаясь, на ветровое стекло шлепнулось несколько капель. Рил их даже не заметила. Ее внимание было приковано к ступеням суда. Наконец двери распахнулись, и на улицу вышли четыре человека.

Рил интересовал лишь один из четверых. Старше остальных. Должен бы соображать, что к чему. Но видно, мудрость с возрастом не приходит – по крайней мере, в его случае.

Седовласый, высокий и подтянутый, с маленькими глазками на загорелом лице. Сказал что-то одному из остальных, и все засмеялись. У основания лестницы они разошлись в разные стороны. Седовласый свернул налево, остальные – направо.

Дождь пошел сильнее, и он открыл зонт. Сэмюэл Кент. Близкие зовут Сэмом. Федеральный судья с большим стажем. Женат на женщине при деньгах. Ее трастовый фонд питает шикарный образ жизни с апартаментами в Нью-Йорке, исторически значимым городским особняком восемнадцатого века в Старом городе Александрии и конным заводом в Мидлберге.

Год назад председатель Верховного суда США назначил Сэма Кента в СНИР, что означает Суд по делам о надзоре за иностранными разведками – самый негласный из всех федеральных органов правосудия, действующий под покровом абсолютной секретности. Президенту он не подчиняется. Как и Конгрессу. Никогда не публикует свои заключения и фактически никому не подотчетен. Его единственное предназначение – выдавать ордера на слежку за иностранными агентами, действующими в США, или отказывать в них. В СНИР всего одиннадцать судей, и самолюбию Сэма Кента весьма льстит быть одним из них. Он ни разу не отказал в выдаче ордера.

Рил наблюдала, как Кент шагает по улице. Она знала, что его кабриолет «Мазерати» стоит в охраняемой зоне гаража суда; значит, Кент никуда не едет. От его прежнего федерального суда в Старом городе, теперь переквалифицированного в суд по делам о банкротстве, до городского особняка судьи было рукой подать. Но идти пешком от этого далековато. В этом районе есть две станции метро, однако Рил как-то не верилось, что Кент способен воспользоваться общественным транспортом. Он не из тех, кто водит компанию с простыми людьми. В это время суток вполне логично предположить, что он направляется перекусить в один из окрестных ресторанов.