Джулиан отвернулся, чтобы никто из младших не смог разглядеть выражение его лица. Только Саймон заметил на нем гримасу боли – и понял, что этого не должен был заметить никто. Он и сам не стал бы смотреть на Джулиана, если бы не встретил Марка Блэкторна.

– Дру, Хелен знает тебя с рождения. Она помнит всё.

– Ну просто на всякий случай, – настаивала Друзилла. – Она скоро снова уйдет. Я хочу, чтобы она думала, что я хорошая.

– Она знает, что ты хорошая, – терпеливо сказал брат. – Даже самая лучшая. И мы обязательно отыщем твою цветочную корону.

Младшие дети не знали Хелен так, как Джулиана, – он-то, в отличие от нее, все время был рядом. И, похоже, они просто не могли полностью положиться на человека, который так от них далек.

Джулиан заменил им отца, с запоздалым ужасным озарением понял Саймон. У детей больше просто никого не было. Даже несмотря на то, что Блэкторны отчаянно хотели быть одной семьей. Конклав разделил их, и теперь Саймон не мог даже представить, как это проявится в будущем, и заживут ли раны, причиненные семье.

Он вновь подумал, словно все еще продолжал тот разговор с друзьями: «Мы должны измениться. Сумеречные охотники должны стать лучше. Мы должны решить для себя, какими хотим стать, и показать это всем».

Может быть, Марк просто не так хорошо знал Джулиана, как ему казалось? А может, его младший брат просто успел измениться – тем более что выбора у него не было.

Им всем пришлось меняться. Но Джулиан был еще так юн…

– Привет, – сказал Саймон. – Вам помочь?

Старшие сыновья Блэкторна не очень-то походили друг на друга, но Джулиан точно так же заливался краской и задирал подбородок, как и Марк: что бы ни происходило, гордость не позволяла ему признать, что его что-то задевает.

– Нет, спасибо, – сказал мальчик и тепло улыбнулся Саймону. Очень убедительно улыбнулся. – У нас все хорошо. Я справлюсь.

И это казалось правдой – до тех пор, пока Блэкторны не отошли дальше и Саймон не заметил, с каким трудом Джулиан удерживает на руках ребенка, который уже слишком тяжел для него, а еще одна кроха цепляется за его рубашку. Теперь он видел, сколько на самом деле выносит на тонких юных плечах Джулиан Блэкторн.

Саймон так и не разобрался до конца в традициях Сумеречных охотников.

В законе была целая куча положений, касающихся того, кому и на ком можно, а кому и на ком нельзя жениться. Если вступаешь в брак с простецом, не прошедшим Восхождение, тебя лишают всех рун и изгоняют из рядов Сумеречных охотников. На нежити можно жениться по обрядам простецов или Нижнего мира; выгнать тебя ниоткуда не выгонят, но всех ты станешь ужасно смущать, кое-кто не будет даже принимать твой брак в расчет, а какая-нибудь особенно консервативная прабабушка станет называть тебя не иначе как позором семьи. К тому же сейчас, когда в силу вступил Холодный Мир, желание заключить брак с тем, у кого в жилах течет кровь фейри, казалось определенно несвоевременным.

Но Хелен Блэкторн была Сумеречным охотником, причем по законам самих Сумеречных охотников, и с формальной точки зрения ее родство с фейри не имело значения. К тому же, Сумеречные охотники по счастью не включили в свой драгоценный Закон оговорки о том, что Сумеречный охотник не может вступить в брак с человеком того же пола, что и он сам. Может быть, в те давние времена такое просто никому не могло прийти в голову.

Так что Хелен с Алиной действительно могли пожениться по обряду нефилимов, на глазах у своих семей и у всего мира Сумеречных охотников. Даже если сразу после этого их снова сошлют, своего они все-таки добьются.

На свадьбе Сумеречных охотников, как рассказывали Саймону, жених и невеста одеваются в золотое и наносят друг другу руны на грудь против сердца и на оружие. Еще одна традиция немного смахивала на человеческий обычай приглашать посаженых родителей, причем с обеих сторон. Жених и невеста (или, как в этом случае, невеста и невеста) каждый выбирали для себя самого важного человека из своей семьи: иногда это был отец, иногда – мать, или парабатай, или брат, или сестра; кто-то мог выбрать даже друга, собственного ребенка или кого-нибудь из старшего поколения. Этот избранник, представляющий в одном лице всю семью, должен был передать невесту жениху (или, соответственно, жениха – невесте) и поприветствовать нового члена семьи.

Не всегда такое было возможно – случалось, что всех друзей и родных невесты или жениха сожрали демоны-змеи. Кто их разберет, этих нефилимов? Но Саймон счел, что обычай просто прекрасный, когда Джиа Пенхоллоу – Консул, глава Конклава, – встала как посаженая мать, чтобы передать свою дочь Алину в семью этих испорченных, скандально известных Блэкторнов и принять Хелен в лоно собственной семьи.

Похоже, Алина осознавала, как это непросто: ее явно трясло. Джиа была не робкого десятка, если согласилась на такое. Но Саймон подумал: Конклав и так уже сослал дочь Джиа, что же еще они могут с ней сделать? И разве можно изящнее и вежливее плюнуть им в лицо, чем вот так: вынудить признать, что Хелен, дочь фейри, которую отправили в ссылку, ничем не хуже дочери Консула.

Из чего же сделаны Сумеречные охотники, если они бросают своих? Если выкидывают сердце ребенка, словно мусор на обочину дороги?

Хелен отдавал Джулиан. Он стоял, одетый в расшитый золотом костюм, с сестренкой на руках, и глаза его, цвета моря в солнечный день, сияли, как у счастливого ребенка. Словно у него вовсе не было никаких забот.

Хелен с Алиной обе были в золотых платьях; в темных волосах Алины россыпью звезд сверкала золотая нить. Лица обеих светились от счастья едва ли не ярче платьев. Они стояли в самом центре церемонии, как двойная звезда, и на какое-то мгновение весь мир, казалось, вращался исключительно вокруг них.

Твердо, не колеблясь, Хелен с Алиной нарисовали друг у дружки на груди брачную руну. Когда Алина обняла сияющую Хелен, чтобы скрепить брак поцелуем, зал взорвался аплодисментами.

– Спасибо, что позволили нам приехать, – прошептала Хелен, обнимая новоиспеченную тещу.

Джиа Пенхоллоу заключила невестку в объятия и громким-прегромким шепотом произнесла:

– Жаль, что тебя приходится снова высылать.

Саймон не стал рассказывать Джулиану Блэкторну о встрече с Марком, как не сообщил и Марку о том, что Хелен рядом с детьми Блэкторнов уже нет и она не может о них позаботиться. Ему казалось отвратительно жестоким взваливать чужое бремя на плечи, и так уже несущие слишком тяжкий груз. Лучше он солжет, раз уж фейри этого не умеют.

Но когда Саймон подошел поздравить Хелен с Алиной, он чуть отступил в сторону и, целуя Хелен в щеку, прошептал: «Твой брат Марк передает тебе привет и желает счастья тебе и твоей любимой».

Девушка уставилась на него. На глаза ее навернулись непрошеные слезы, но улыбка стала еще счастливее, чем прежде.

«Для Сумеречных охотников все скоро изменится, – подумал Саймон. – Да и для всех нас. Иначе и быть не может».