Резко повернувшись, она пошла через двор на улицу, и за ней двинулись Дафна с Эльвисом. Но мальчик опять возник в воздухе перед ними, загораживая путь.

— Ты что, никогда не слышала про Короля-Жулика? — спросил Пак, явно потрясенный.

Сестры покачали головами.

— А про царя фей и эльфов? А про Робина Малого-что-надо? А про Бесенка-постреленка?

— Ты, может, у Сайта-Клауса работаешь? — спросила Дафна.

— Я вам не эльф какой-нибудь! — крикнул Пак. — Я — всамделишный злой волшебник! Вы понятия не имеете, кто я такой! Может, сегодня уже никто не читает классику? А ведь десятки писателей пытались предупредить людей, изображая меня. Сам Шекспир вывел меня в своей самой знаменитой пьесе.

— Что-то я не припомню никакого Пака в «Ромео и Джульетте», — пробормотала Сабрина, удивляясь тому, что мальчуган вдруг обиделся, потому что в нем не признали знаменитость.

— При чем тут «Ромео и Джульетта»! — крикнул Пак. — Я звезда совсем другой пьесы — «Сон в летнюю ночь».

— Поздравляю, — без выражения сказала Сабрина. — Не читала.

Пак опустился на землю. Его крылья исчезли, и, завертевшись на каблуках, он превратился в большую лохматую собаку. Эльвис тут же зарычал на него, но Пак не стал с ним связываться. Он по-собачьи, всем телом, отряхнулся, забрызгав девочек водой с ног до головы, и мигом снова превратился в мальчишку.

Утираясь, Сабрина едва не задала нахалу хорошую трепку, да только из-за этого самого Пака они и без того уже столько времени потратили зря. Она снова взяла сестру за руку, и они пошли по пустынной улице.

— Старушка-то, глядишь, не дай бог, вот-вот окочурится! — принялся дразнить их Пак. — А от меня чего ждать помощи? Я ж сказал, что я — злодей и пакостник.

— Ну и прекрасно! — крикнула Сабрина.

— Ну и прекрасно! — донеслось сзади. Дафна вдруг повернулась к мальчику:

— Это ты вчера наслал на нас своих эльфов, чтоб они нас покусали?

— Так это ж смеха ради, — ответил Пак.

— Очень мило с твоей стороны. — Девочка одарила его своим самым гневным взглядом.

— О, каким я только не бываю, — крикнул мальчик им вслед, — но милым меня никто не назовет…

— Может, нам с ним все же объединиться? — вдруг спросила Дафна Сабрину. — Он может облететь лес и отыскать великана.

— Дафна, ты же сама видела: у него не все дома. Так мы хотя бы на себя можем надеяться, а этот возьмет да все испортит…

Дорожка к бабушкиному дому все время шла в горку, так что, когда они наконец подошли к входной двери, Сабрина, засыпая на ходу от усталости, еле-еле переставляла ноги. Вынув бабушкино кольцо с ключами, она сразу ощутила вес сотни ключей, которые звякнули у нее в руке, стремясь поведать свои тайны.

Пока она открыла все замки, прошло, казалось, несколько часов. Эльвис уснул прямо на дорожке. Он спал, высунув язык и подрагивая во сне своими крепкими лапами.

Отперев наконец последний замок, Сабрина улыбнулась сестре:

— Ну вот и все.

Она повернула ручку двери, потом толкнула дверь плечом, нота не собиралась открываться.

— Что с ней такое? — спросила Дафна, приподнимаясь: она уже успела прилечь прямо на землю, положив голову на теплый живот Эльвиса.

— Заклинило, что ли? — сказала Сабрина, снова толкая дверь плечом, теперь уже со всей силы.

Дафна встала, подошла к ней.

— А ты их все отперла? — спросила она. Сабрина закипела от негодования: что она по-настоящему умела, так это открывать замки. За последние полтора года именно благодаря этому ее умению они смогли сбежать от всех своих опекунов. Открыть замок для нее было плевым делом. Она снова взялась за холодную ручку двери и повернула ее еще раз, желая убедиться, что все-таки отперла замок. Она толкнула дверь, но опять ничего не вышло.

— Не открывается почему-то. Может, через черный ход попробовать, — смущенно пробормотала Сабрина, собираясь обойти вокруг дома.

— Ты про секрет забыла, — раздался сверху знакомый голос.

Это был Пак. Крылья его исчезли, едва он приземлился.

— Тебе чего надо? — холодно спросила Сабрина.

— Я уже облетел все, что смог, до самых гор, — сказал Пак. — Нашел кое-какие следы, но самого великана нигде нет. Теперь эльфов поспал, пусть без меня поищут.

Сабрина резко повернула ручку, надеясь, что хоть теперь дверь распахнется, чтобы она могла захлопнуть ее прямо перед носом Пака, но в очередной раз ничего не получилось.

— Надо же сказать дому, что вы пришли… — устало вздохнул Пак.

— Ах да, точно! — тут же вспомнила Сабрина.

Она трижды постучала по двери и точно таким же тоном, как бабушка Рельда, произнесла: «Мы дома». Бабушка говорила это каждый раз, перед тем как повернуть ручку и войти в дом.

Дверь тут же распахнулась.

— Ты откуда про это знаешь? — спросила Дафна у Пака.

— А мы со старушкой близкие друзья. У нее от меня нету тайн.

Эльвис тут же вскочил на ноги и двинулся на кухню, чуть не сбив с ног сестер. Девочки вошли за ним, а последним в дом проник Пак, плотно закрыв за собой дверь.

— Может, я и вправду самый плохой и вообще злодей, — сказал он, опускаясь в мягкое кресло в гостиной, — только старушка подкармливает меня время от времени чем бог послал. Не то чтобы я очень уж предан ей, но, если ее слопает на завтрак какой-то там великан, мои бесплатные завтраки прекратятся. Так что не пора ли нам браться за дело?

— «Нам»? Кому это «нам»? — удивленно воскликнула Сабрина.

— Вам обеим придется поклясться страшной клятвой, — продолжал мальчик, будто не слыша Сабрину. — У меня, знаете ли, репутация особенная… Я худший из худших. Понятно? Если вдруг разнесется слух, что Король-Жулик помогает героям, скандал будет что надо!

Девочки, совершенно ошарашенные, уставились друг на друга.

— Так, перво-наперво, — начал инструктировать их Пак, — вы должны приготовить много сытной еды, чтобы у меня хватило сил укокошить великана.

— Ну, ты даешь!.. — протянула Сабрина.

— Старушка всегда готовит обед, когда вот-вот должна появиться какая-нибудь тайна. Понимаю, это не самое романтическое занятие, но вы обе, по-моему, как нельзя лучше подходите для оказания бытовых услуг.

— А что это значит? — спросила Дафна.

— Он имеет в виду работу по дому, которой настоящие мужчины не занимаются, — ответила Сабрина.

Дафна сердито посмотрела на мальчика.

— Я же ваш вождь и должен копить силы для решающей схватки, — настаивал Пак.