— Одна, — повторяет за мной, словно не уверен, что верно расслышал. Парень, тебя вообще когда-нибудь обламывали по-настоящему?

— Все так. Поэтому решай: или ты просто везешь меня домой и мы прощаемся у подъезда, или ты едешь трахаться с кем угодно, а я вызываю такси.

Вот теперь, кажись, до него дошло, что ничего больше не обломится. Да, малыш, такое бывает и с неотразимыми божественными кобелями!

Стоит и молчит, зло сузив глаза, а я уже набираю номер такси. Мне некогда ждать, пока ты определишься, Кирилл. Но поднести мобильный к уху не успеваю. У меня просто отбирают телефон! Так же молча.

— Эй! — Возмущение совершенно искреннее, когда я вижу, как моя собственность исчезает в кармане куртки рыжего. — Кир?!

— Поехали! — И, не дожидаясь ответа, он пошел к машине. Отжал мой мобильный и даже не обернулся, мерзавец!

Сажусь рядом и пристегиваюсь.

— Адрес сказать?

— С первого раза запомнил.

За окном мелькают знакомые силуэты домов — я каждый день езжу по этой дороге и выучила весь свой путь до последнего поворота, поэтому точно знаю, что Кир правильно меня везет. Он молчит, сосредоточенно смотрит на дорогу. Надо отдать должное: водит Бес уверенно, но не самоуверенно.

У рыжего требовательно звонит мобильный, но он не реагирует. Телефон замолкает, чтобы через минуту снова начать заливаться громкой трелью.

— Ответить не хочешь?

— Нет.

«Наверняка очередная баба разыскивает. Может, к ней и поедет сразу после меня. Скорее всего, так и будет», — лениво размышляю, отчего сразу испортилось настроение. Не из-за рыжего же.

Когда до дома остается всего несколько метров, вспоминаю про мобильный. Сам ведь не отдаст.

Машина останавливается прямо у подъезда, а мне уже и спать расхотелось. Как и вылезать из уютного кожаного салона. Продажа искусственных членов — доходный бизнес, а, Бес?

— Спасибо, что подвез, — нарушаю приятную тишину. — А если еще и телефон отдашь…

Кир молчит, почти опустив голову на руль. Кажется, он меня не слышал.

— Кирилл… — Я едва касаюсь его плеча и сразу отдергиваю руку. Бес вздрогнул и резко откинулся на сиденье. — Все хорошо?

Он не отвечает, сосредоточенно смотрит на меня, а потом кладет ладонь на мою шею и резко, почти грубо притягивает к себе. Всего секунда, я даже не успеваю ничего сделать. В чуть приоткрытые губы жадно врывается его горячий язык. Пытаюсь дернуться назад, но меня крепко держат — даже пошевелиться не получается.

Исступленно меня целует, грубо, бесцеремонно впиваясь в рот. Противостоять его напору невозможно: сметет, как цунами. И я замираю, позволяя ему дальше терзать мои губы, а себе — получать удовольствие. Пальцы с наслаждением зарываются в густую рыжую шевелюру, все мысли улетают из моей головы, уступая место ощущениям. А они восхитительны.

— Майя… — Глухой стон заставляет меня разомкнуть веки. В его глазах еле сдерживаемое желание. Он на пределе и вряд ли сможет долго себя контролировать. Медленно и очень мягко отодвигаюсь от Беса. К моему удивлению, он не препятствует. Снова молчит, смотрит прямо перед собой, но больше не набрасывается на меня. А потом и вовсе вытаскивает из куртки мой мобильный.

— Пароль.

— Что?

Я реально не сразу поняла, чего хочет, пока он не взял меня за руку и не приложил мой большой палец к камере мобильного. Телефон сразу засветился.

— Зачем, Кир?

— Я понял, что у меня даже нет твоего номера.

Быстро набирает цифры на экране, спасибо, что не стал рыться в сообщениях!

Его мобильный тут же отзывается рингтоном.

— Мог бы просто спросить.

— И ты бы дала? — Со злой усмешкой возвращает мобильный. — Спокойной ночи, Майя. Завтра увидимся.

— Пока.

Я сама не верю, что на этом все. Захлопываю за собой дверь, ожидая, что он тоже выйдет. Но вместо этого слышу новый вызов на его мобильный. И по тому, как быстро он прервался, понимаю, что на этот раз Бес ответил.

Утро встречаю с легкой головной болью — вчерашнее шампанское на голодный желудок дало о себе знать. Вытаскиваю из угла коврик для йоги — кому как, а мне перевернутые позы и растяжка очень помогают прийти в себя. И лишь через четверть часа, уже окончательно проснувшись, отправляюсь в ванную.

Губы неестественно яркие и распухшие. М-да… Внимательно рассматриваю лицо в отражении зеркала и замечаю небольшое покраснение на щеке, на подбородке и шее.

Рыжий бесстыжий…

Прохладный душ смывает его поцелуи с тела. Теперь пора и кофе варить. Но все же любопытно, к кому он поехал спускать пар? В том, что этот кобель не остался ночью один, я не сомневаюсь.

Запах кофе уже окутал всю кухню, а я не слышу требовательного стука в дверь. Дрыхнет, наверное, до сих пор. Пока думаю, идти будить Алиску или сжалиться, на телефон приходит сообщение от мамы. «Привет, когда приедешь? Любочка очень по тебе скучает».

И я скучаю, мам. Очень сильно.

Рассматриваю фотографии малышки — темные густые волосы, серые грустные глаза на худеньком личике, чуть длинноватый нос, но я точно знаю, что лет через тринадцать он станет вполне себе обычным и аккуратным, как у меня. Хотя… дети меняются очень быстро, возможно, она будет похожа на кого-то другого, когда вырастет. На последнем снимке Люба застенчиво улыбается, а глаза светятся  надеждой. «Это я сказала деточке, что ты скоро приедешь».

Спасибо, мам! Зажмуриваюсь и быстро смахиваю выступившие слезы. Не сейчас, я пока не могу приехать, но все, что делаю, я делаю для Любы и папы, для всей нашей семьи.

Эта мысль позволяет быстро прийти в себя, и вот уже через пять минут я деликатно стучусь к Алисе. Тишина. Прислушиваюсь — совсем никакого движения внутри. Ну не могла же она в шесть утра умчаться в свой банк?! Снова стучу — и снова без ответа. Так и стою на лестничной клетке в тапочках и халате, пока не догадываюсь набрать на мобильный. На третьем гудке связь обрывается. Алиска сама вызов сбросила? Первый раз такое. Видимо, совсем ее там прижало новое руководство. 

Значит, у меня сегодня две чашки кофе и останется нетронутой плитка молочного шоколада. Я его специально для Алиски иногда покупаю. Сегодня же отберу ей белье на примерку. Работа работой, но то, что женщина чувствует своей кожей каждый день, намного важнее разных там отчетов и кресел с грозным начальством.

Мы открываемся в десять, но я подъезжаю к девяти. Габи уже на месте. Напарница с утра натирает пол, хотя вчера мы здесь до последней пылинки все вылизали.

— Лишним не будет, — отвечает на незаданный вопрос и продолжает усердно водить шваброй по полу. — Зеркала в примерочных тоже надо протереть.