Большая часть корреспонденции — разнообразные ходатайства, прошения, жалобы и приглашения. Отдельно лежат десять писем, помеченных особым вензелем, — это послания от друзей, крупных заморских вельмож и высокопоставленных колдунов, которые секретарша Ванессы (голубой плащ) не имеет права вскрывать. Их Вон прочитала в первую очередь и лично написала обстоятельные ответы.

«Дорогая принцесса Гвениола, во первых строках сообщаю, что твой подарок на день рождения я получила и очень за него благодарна. Совсем не стоило так беспокоиться», написала Ванесса и обмакнула перо в чернильницу. За минувшие годы она привыкла к этому допотопному приспособлению, хотя поначалу не признавала ничего, кроме авторучек. Сколько клякс Вон наставила, пока тренировалась, сколько бумаги перепортила…

Конечно, она бы вовсе не стала заниматься подобной чепухой, но рарийские короли и султаны — люди во многом косные, консервативные. Многие из них относятся к магии с подозрением. В шестой раз получив просьбу писать не колдовскими инструментами, а обычными чернилами, Ванесса сдалась и принялась осваивать перо. Дипломатия, чтоб ее, политика… Поневоле пришлось запомнить много всякой бессмысленной ерунды.

Та же Гвениола Четвертая, ее величество королева Ларийская, предпочитает, чтобы ее по-прежнему называли принцессой. Звучит-де приятнее. И то сказать — королевами в столь юном возрасте становятся нечасто.

Ванесса считала подобные капризы глупостью и инфантилизмом, но вслух об этом не говорила — зачем портить отношения из-за пустяков?

Менее важную почту Вон лишь бегло просматривала и черкала в углу пару слов, чтобы секретарша знала, как именно нужно ответить. Писать все ответы сама Вон просто не могла. Где взять столько времени, чтобы написать триста писем?

Пятьдесят шесть из них — просьбы о помощи, о заступничестве. Несправедливо обвиненные, обиженные, оскорбленные, попавшие в отчаянное положение слали Ванессе свои мольбы. На сорока пяти письмах она черкнула «разобраться и помочь», на одиннадцати — «отказать». Не все из этих людей действительно находятся в беде. Одно письмо, например, поступило от колдуна, обиженного, что его оштрафовали за то, что он превратил крестьянина в тритона. Другой жалуется, что говядина на рынке слишком дорого стоит, он не может себе ее позволить, а потому вынужден красть. Третий утверждает, что его дочь изнасиловали паладины — Ванесса чуть не поперхнулась, прочитав такую ахинею.

Хотя в этом случае разобраться все же не мешает. Паладины тут, безусловно, ни при чем, но вполне возможно, что кто-то выдавал себя за них. Это непросто — нужно ведь где-то раздобыть похожие доспехи, — но в прошлом году пара таких случаев была. Ванесса зачеркнула «отказать» и написала «разобраться и доложить».

Еще полторы сотни писем — всякие глупости. Много посланий от детей с вопросами типа: «Едят ли серые плащи за завтраком гречневую кашу, и если нет — что они едят?» Около десятка просьб об «усыновлении» кого-нибудь из дворцовых кошек — их ужасно много расплодилось за последние годы. Кроме того, предложения изобретений, описания «гениальных» заклинаний, петиции, послания от сумасшедших и просто пустая болтовня от людей, ищущих любой повод, чтобы получить ответ на гербовой бумаге Промонцери Царука.

Прожекты изобретений, даже самых идиотских, Ванесса передавала Руорку или профессору Лакласторосу. Заклинания — Креолу или Шамшуддину. Конечно, ничего ценного таким путем не поступало — в основном бред и дичь типа вечного двигателя и универсального заклинания.

Асанте Шторм как-то поделился, что так называемое «универсальное заклинание» Совету Двенадцати представляли уже раз пятьдесят. Этакая заветная мечта колдунов — заклинание, исполняющее любое желание. Выучил его — и сразу стал круче всех серых плащей, вместе взятых.

Оставшиеся письма также не содержали ничего важного. Четыре признания в любви (не показывать Креолу!), шесть приглашений в гости (вежливо отказать) и, конечно, просьбы, просьбы, просьбы. Ванессу просили принять участие в церемониях открытия школ, госпиталей, храмов, заводов. Приглашали почтить своим присутствием праздник, торжественный обед, концерт, спектакль, банкет, выставку, фестиваль. Просили о должности в Промонцери Царука, о стипендии для учебы в университете или гимнасии. Жалобы, кляузы, доносы…

Разбор корреспонденции занял у Ванессы шесть с половиной часов. Встав из-за стола, молодая женщина с хрустом потянулась и сделала несколько гимнастических упражнений. В обычные дни она управлялась минут за двадцать, после чего неторопливо спускалась к завтраку, но сегодня пришлось разгребать завалы за целый месяц, так что завтрак она пропустила. Придется обойтись более плотным обедом.

К обеду Ванесса тоже опоздала. Когда она спустилась в столовую, все уже разошлись. Стоявшие на столе кушанья были накрыты стеклянными колпаками — их всегда оставляли для серых плащей, которым вдруг захочется перекусить в неурочный час.

На этот же случай в столовой постоянно дежурил тафельдекарь. Стоило Ванессе усесться, как он бесшумно появился у левого плеча, в долю секунды сервируя стол. После этого он выжидательно замер в полупоклоне, готовый немедленно поднести и нарезать все, на что упадет взор повелительницы.

— Кто сегодня был на обеде? — полюбопытствовала Ванесса, беря вилку.

— Владыка Креол и повелители Гвэйдеон и Клевентин, — чопорно ответил тафельдекарь. — Владыка Креол изволил вкусить жареного лосося с рисовым пудингом…

— Эй, я не спрашивала, что они ели, — перебила Ванесса.

— Владыка Креол и не ел жареного лосося с рисовым пудингом, — возразил тафельдекарь. — Он лишь вкусил малую порцию, после чего сказал, что — цитирую — «такое дерьмо жрите сами» и запустил тарелкой в стену.

— Повезло, что хотя бы не в тебя, — философски заметила Ванесса, пожимая плечами.

— На самом деле он целился как раз в меня, но я имел дерзость отклонить голову. Прошу прощения.

Ванесса снова пожала плечами. Должно быть, Креол до одури счастлив, что вернулся на Серую Землю. Во время отпуска он тоже неоднократно буянил и самодурствовал, но там это приводило к неприятным последствиям. Шум, скандалы, появлялась охрана, пару раз вызывали полицию…

Креол развлекался, а в его мире «развлечение» и «вандализм» — синонимы.

Ванессе иногда хотелось купить билет в мир Креола. Занятное, должно быть, местечко.

Попивая кофе, она читала сегодняшние газеты. «Истина», как всегда, вылизывает анус ее дорогому супругу, бурно восторгаясь каждым словом и поступком Креола Разрушителя — даже явно идиотскими. «Голос Богини» в очередной раз напечатал невразумительную статью на тему морали, благонравия и распущенности в современном обществе. «Колдовская правда» взяла пространное интервью у Асанте Шторма и Делиль Ураган — в основном о их семейной жизни.

С особенным удовольствием Ванесса прочла номер «Юного колдуна». Последние два года она патронировала эту молодежную организацию, мягко и ненавязчиво переводя ее на новые рельсы. Теперь юные колдуны, которых все чаще называют креоловцами, уже не расхаживают строем по улице, тупо выкрикивая «Йа, йа, Ктулху фхтагн!», а занимаются полезными делами. Все чаще случается так, что какая-нибудь одинокая старушка или отставной солдат-бобыль, выходя утром во двор, обнаруживает, что ночью кто-то натаскал воды, наколол дров и вымыл окна, а на двери красуется багровая пентаграмма — символ колдовской защиты.