ожидает, поэтому они ничего не замечают. Я уже говорил это раньше. — Он садится на своё место, а я занимаю своё, настороженно наблюдая за ним. Этот парень всё делает со вкусом. Я бы сказала, что он был абсолютным гейским клише, но я думаю, что это просто часть его естественной индивидуальности.

— Ты не злишься, что Спенсер и я… — Росс оглядывается на меня, приподняв бровь. — Разве ты не влюблён в него?

Он пожимает плечами, когда последний парень вваливается в класс, и мистер Мерфи оборачивается, чтобы осмотреть своих учеников. От моего внимания не ускользнул, мой разговор с ним о Дженике в последний день занятий перед весенними каникулами. Он фактически убежал от меня и захлопнул дверь у меня перед носом.

Наши взгляды встречаются через весь класс, но мистер Мерфи просто натягивает для меня одну из своих глупых улыбок, и я хмурюсь, когда он приступает к сегодняшнему уроку.

— Спенсер был как раз тем неуловимым типом плохого мальчика, которого, как я знал, у меня никогда не будет. Вожделеть его было безопасно, потому что этого никогда не могло случиться. — Росс оглядывает меня и вздыхает, качая головой. — Но, с тобой… это определённо могло бы случиться.

— Что могло случиться? — шепчу я, хватаясь за края стола, моё сердце бешено колотится в груди. Росс смотрит на меня с хитрым, загадочным выражением лица, которое превращается в понимающую ухмылку.

— Девочка, не заставляй меня отвечать на вопрос, ответ на который ты и так знаешь. Мой вопрос к тебе таков: что ты собираешься делать со своими великолепными близнецами?

— Близнецами? Моими? — я задыхаюсь, но уже знаю, что у меня здесь небольшая проблема.

Мне нравится не только Спенсер, но и… Мика и Тобиас тоже.

Либо я просто жадная любительница романтики, либо здесь есть что-то, что мне нужно изучить.

И как, чёрт возьми, мне теперь поговорить с парнями об этом?

Процесс обучения в Академии Адамсон разбит на семестры, но во второй половине последнего семестра все младшие классы обязаны пройти трехдневный семинар по охране труда, технике безопасности и домоводству.

— Это смешно, — бормочу я, пока близнецы спорят о том, кто поможет мне надеть фартук. Да, мой фартук. Мы все носим их, как море сверкающих домохозяек 1950-х или что-то в этом роде.

— Судя по количеству мятых блейзеров и слаксов, которые я вижу здесь сегодня, — начинает мистер Йохансен, поправляя толстенные очки и расхаживая по классу, — вам всем очень нужно научиться пользоваться утюгом. — Он делает паузу, чтобы взглянуть на меня, драматически прищуриваясь. — Особенно вам, мистер Карсон.

— Да, мистер Карсон, — подлизываются близнецы, берясь за половинки завязок фартука и туго затягивая их. — Особенно вам.

— Я знаю, как пользоваться утюгом, — ворчу я, когда Марк Грэндэм фыркает на своём месте рядом с нами.

— Как насчёт курса по обучению тому, как нанять хорошую прислугу? Моя семья платит людям за то, чтобы они делали это для нас. — Несколько парней хихикают, а Черч хмурится. Он самый богатый парень в школе, и, если его раздражает этот комментарий, что ж, это просто говорит вам о том, какой Марк тупой придурок. Но из-за этого Черч нравится мне ещё больше.

— Мужчина, который не может позаботиться о себе, не более, чем большой младенец, — произносит мистер Йохансен, и Спенсер ухмыляется, показывая Марку фак. Футболист Джок хмурится, его ноздри раздуваются, но он ничего не говорит. Он знает, что Студенческий совет надерёт ему задницу, если он это сделает.

— Придурок, — бормочет Спенсер, качая головой и откидывая серебристые волосы со лба таким образом, что мне хочется выдать эту глупую улыбку.

«Но, с тобой… это определённо могло бы случиться».

Типа, что, чёрт возьми, это значит, Росс?! Он серьёзно подводит меня в плане подружек-геев. Я имею в виду, наверное, потому, что он всё ещё ненавидит меня и всё такое.

— Давайте побьём его, — предлагает Спенсер, и близнецы хрюкают в знак согласия.

— Я считаю, что более тонкий подход к ситуации был бы благоразумным, — молвит Черч, закатывая рукава, делая глоток кофе, а затем на мгновение уставившись на гладильную доску, словно пытаясь расшифровать древнеегипетские иероглифы.

— О, да боже ж мой, — бормочу я, отталкивая его в сторону и хватая утюг. Я проверяю бирку на одежде, на которой мы должны тренироваться, наполняю резервуар утюга водой, а затем включаю его на самую низкую настройку. Левой ладонью я разглаживаю все складки, а затем приступаю к работе. Я заканчиваю ещё до того, как мистер Йохансен начинает раздавать классу идиотские инструкции. — Вот. Всё сделано. Можем мы теперь поговорить о загадочном убийстве?

— Чёрт побери, Чак, это было впечатляюще, — говорит Спенсер, подмигивая мне. — Неужели все бедные люди хороши в таких вещах? — я просто смотрю на него, подёргивая бровью.

— Клянусь богом, я ударю тебя по яйцам. — Я поправляю очки на носу, замечая, как Рейнджер изучает Марка. Темноволосый вице-президент Студенческого совета смотрит на парня прищуренными сапфировыми глазами, его рот сжат в тонкую линию. — Что? — спрашиваю я, и он моргает, словно приходя в себя, возвращая своё внимание ко мне.

— Тебе не кажется, что если бы ты узнал о самоубийстве в школе, а твой лучший друг пропал без вести, ты бы был… Я не знаю, немного более подавленным?

— Марк виноват, — говорят близнецы, беря в руки наш список дел на день. Первым делом нужно было погладить одежду на вешалке позади нас, вторым — испечь пирог с нуля (ха, он у нас в кармане)… Я беру у них список, потому что не могу вспомнить, какими ещё бесполезными вещами мы должны были заниматься сегодня.

Ах, ладно, полировать серебро (хм, слишком старомодно?), использовать уксус и пищевую соду для чистки ванной в общежитии, и… Я делаю паузу и с трудом сглатываю, комок застревает у меня в горле.

— Ты в порядке, Чак? — спрашивает Тобиас, наклоняясь, чтобы заглянуть мне в лицо. Он переводит взгляд с меня на бумагу в моей руке, а затем указывает на строку, о которой идёт речь. — Это из-за практики надевания презерватива на часть тела, которая тебя заводит? Или про часть настольных игр о ЗППП?

— Дай-ка мне взглянуть на это, — рявкает Спенсер, забирая бумагу у меня из рук и заглядывая в неё. — О, чёрт. Там действительно есть целый сегмент секса, да? Разве мы уже не обсуждали это в младших классах? Немного поздновато сейчас об этом вспоминать, правда?

— Пожалуйста, перестаньте болтать, — шепчу я, когда Черч забирает рубашку, которую я только что выгладила, и вешает её.