— Как никогда, — не удержалась от счастливой улыбки Ниса.

— Ты уже сказала ему, что у тебя могут быть только усыновленные дети?

— С какой стати? А кроме того я не уверена, что он, собирается пойти дальше пары поцелуев.

— Послушай, ты обещала, что с самого начала будешь с ним честной.

— И ты туда же! — Нисе вдруг показалось, что и лучшая подруга против нее.

— О, милая, уясни себе, что любая пара, строя планы на будущее, должна рассматривать возможность бесплодия. С Полом вы этого не сделали. Но тогда ты еще не знала…

Да, конечно, однако Ниса полагала, что их любовь так крепка, что должна выдержать все — и хорошее, и плохое. Она беззаветно верила в их любовь.

Но она ошиблась.

Насвистывая незатейливую мелодию, Хэнк входил в контору шерифа графства. Он был слишком возбужден и переполнен мыслями о Нисе, чтобы ехать на ранчо и заниматься бухгалтерией или спать.

Он застал Брета погруженным в работу.

Хэнк остановился в дверях.

— Здорово! — бросил он, прислонившись к притолоке. Ему хотелось, чтобы весь мир чувствовал себя так же превосходно, как он.

Брет поднял голову, на лице его отразилось страдание.

— Эти бумаги меня когда-нибудь угробят.

— Не желаешь выпить со мной пива?

— Да вообще-то можно. — Брет встал. — Рабочий день ведь закончился.

Они поднялись наверх, в холостяцкую квартирку Брета.

Брет открыл холодильник. Содержимое состояло из четырех бутылок пива и коробки ореховой пасты.

— Почему ты в городе так поздно?

— Было одно дело… — Взяв бутылку из рук брата, Хэнк уселся за кухонный стол.

Брет прищурился.

— А оно случайно не имеет отношения к хорошенькой леди из агентства «Дети Джорджии», а?

— Может быть, — ухмыльнулся Хэнк.

— Надеюсь, ты не затеваешь ничего серьезного?

— Почему бы и нет?

— Ну, во-первых, ты едва ее знаешь.

— Эй, послушай. Отец говорил, что узнал маму в тот самый момент, как увидел.

— И пережил ее всего на два месяца.

— К чему ты клонишь?

— Сильная страсть убивает. Я всего лишь хочу, чтобы ты вел себя чуть осмотрительнее.

— Моя полуторагодовалая помолвка с Элен была шагом весьма осмотрительным, а чем все кончилось! Не думаю, что время играет роль. Все дело в людях.

— Тогда давай поговорим о людях. Ты не забыл, что ты — владелец ранчо?

— И что?

— Допустим, мисс Ниса действительно так прекрасна. Да, она хороша, хрупка и прелестна, изысканна и нежна. И так же уместна на ранчо, как хрустальный канделябр на пикнике.

— Внешность бывает обманчива! — пылко возразил Хэнк.

— Да, тебе здорово приспичило жениться.

— Не бойся, я вовсе не помешался, — неожиданно улыбнулся Хэнк. — Просто я нутром чую, что эта женщина — та самая, моя.

Чем больше расплывался в улыбке Хэнк, тем мрачнее делаюсь лицо Брета.

— А тебе известна статистика разводов? — не слишком деликатно спросил шериф. — Ты видишь, через какие трудности проходят кузен Эван и его жена Цилла?

— Она любит детей, — заметил Хэнк.

— Конечно, ведь она работает в агентстве по усыновлению! Помяни мое слово: прежде, чем высохнут подписи под брачным свидетельством, она наводнит твое ранчо чужими детьми.

— Ты всегда был сварливым и придирчивым занудой.

— Кому-то надо думать об обратной стороне медали.

— Почему я не могу ухаживать за Нисой Литл без благословения своего брата?! Почему не могу завести полный дом своих собственных детей и столько же бездомных детей из агентства?!

Внезапно он осекся. Эта простая мысль впервые пришла ему в голову.

Ниса, кажется, особенно волновалась, что он откажется от участия в программе, если найдет подходящую женщину и заведет свою семью. Но Ниса и есть та самая женщина, так почему бы им вместе не продолжать все это? Почему они должны отказываться от собственного счастья?

Несмотря на то, что Брет был мрачнее тучи, Хэнк вдруг расцвел в счастливой улыбке.

Мысль о Нисе и новом плане сделала его великодушным. Он решил не ссориться с братом.

— А знаешь, братишка, женщина могла бы сгладить некоторые острые углы твоего характера.

— В моей работе без острых углов не обойтись, — отрезал Брет. — Мы же собирались быть ковбоями. Дикими и свободными.

— Я могу влюбиться и остаться свободным.

Впервые произнесенное вслух, это слово потрясло и самого Хэнка.

— Позволь спросить у тебя одну вещь. Когда ты стал взрослым и задумался над судьбой родителей, тебе не приходило в голову, что жертва, принесенная отцом во имя любви, слишком высока?

— Никогда! И в этом разница между нами. Ты видишь препятствия. Я — будущее.

— Ну, мне пора к моим бумагам, — тряхнул головой Брет.

— Спасибо за пиво. — Хэнк встал. — И за поддержку.

Ранним утром, во вторник, Ниса стояла в сенном амбаре перед кормовым бункером и раскладывала кормовые смеси по ведрам, которые затем вручала своим подшефным. Они разносили корм обитателям Ноева ковчега.

Ощущение величайшего умиротворения сопровождало каждое движение молодой женщины.

Нисе было легко представить себя матерью этой пятерки. Представить Хэнка отцом, а «Сосны» — их общим домом. От этой картины у нее захватывало дух. Что за беда, если она будет хранить эту мечту в глубине сердца!

Эти фантазии доставляли ей огромную радость.

— О чем мечтаете, мэм? Поделитесь за небольшую плату, — услышала она голос незаметно подошедшего Хэнка.

Этим утром они впервые встретились после того вечера. Хотя Хэнк в присутствии детей и держался с ней предельно корректно, во взглядах, которые ей посылал, были пыл и мальчишеская влюбленность. Ниса отвечала ему тем же.

Что бы ни сулило ей будущее, она больше не собиралась отрицать своего растущего влечения к Хэнку.

— Я думала о том, — сказала она, улыбаясь ему, — какой это чудесный день!

Сзади подошел Мартин, зачерпнул ведром смеси из отрубей, метнул на них хмурый взгляд и тут же отошел.

— Мартин, похоже, с тобой не согласен, — заметил Хэнк.

— Мартин не уверен, что пора неожиданного везения продлится. Его постоянная угрюмость — просто способ уберечься от разочарований.

— Хотелось бы и мне найти способ, чтобы он верил мне.