Клер поднимает руку.

— Что, Клер? — настороженно спрашивает мисс Гордон.

— Честное слово, я не хочу никого обидеть, но я никогда не думала, что у Мелоди в голове что-то есть.

Несколько человек чуть заметно кивают в знак согласия.

Мисс Гордон отвечает спокойно, даже задумчиво:

— Клер, ты в любую минуту можешь сказать то, что пришло тебе в голову. И не только ты, все могут. А Мелоди не может — она вынуждена молчать. Наверное, у нее накопилось, что сказать всем нам.

— Да, — говорит Эльвира. — Да.

Я благодарно улыбаюсь мисс Гордон, а потом показываю Родни с Коннором игрушку, установленную у меня на компьютере. Вряд ли я смогу играть в эту космическую гонялку, но все равно приятно. Думаю, что Родни освоил бы ее за пару минут. Потом показываю мисс Гордон разные уровни.

— Надо же, сколько слов ты теперь можешь использовать! — Она не скрывает восхищения. — Тебе, наверное, кажется, что с тебя сняли очень тяжелый груз, да?

Я киваю.

— Точка, — на весь класс отвечает Эльвира.

Упс! Я хотела сказать «точно», а вышло… Молли с Клер хихикают, я заливаюсь краской.

Но тут ко мне подсаживается Роуз.

— Мелоди, я так рада за тебя! — тихо говорит она. Я разрешаю ей потрогать мерцающие кнопки.

— Я тоже, — отвечаю я и дальше печатаю: — «Друзья?»

— Друзья! — отвечает она не задумываясь.

«Ура!» — Я бью по клавишам, стараясь не дернуть ногой или рукой.

Роуз задумчиво смотрит на меня.

— Даже представить не могу, как это — держать все, что хочется сказать, внутри.

«Фигово», — печатаю я.

Роуз давится смехом.

За прошедший после каникул месяц я неплохо освоила Эльвиру, и теперь я люблю ходить в школу. Ну, почти люблю. Приятно же переброситься парой слов с Коннором о вчерашнем телешоу или сказать Джессике, что у нее классные туфли.

Январь выдался очень снежным. Как-то я сказала.

— Вот бы началась метель, чтобы школу отменили!

Эта идея всем понравилась. Получается, я выразила общее мнение.

А еще мне стало гораздо легче отвечать на уроках. Раньше учителя даже не ставили мне настоящие оценки, потому что не понимали, знаю я ответ на вопрос или нет. Зато теперь, чтобы у них не возникло сомнений, я распечатываю ответы на вопросы тесты, и мне ставят в журнал самые настоящие заслуженные оценки.

Но перемены я по-прежнему провожу в одиночестве. На улице слишком холодно, поэтому до звонка я сижу в дальнем углу столовой, поближе к батарее. Одноклассницы не обсуждают со мной мальчиков, не договариваются встретиться после уроков, не приглашают на дни рождения, не зовут в гости. Даже Роуз.

Нет, Роуз, конечно, всегда подходит ко мне на пару минут, но, как только Дженис, или Паула, или еще кто-нибудь зовет ее смотреть новые фотки на телефоне, убегает, обещая через секунду вернуться, — и не возвращается.

Я улыбаюсь — главное, чтобы слюна не текла, — и делаю вид, что все в порядке. Через пару минут я нахожу на «Медитолкере» фразу «Поехали в СК-5», и мы с Кэтрин уезжаем из столовой.

Как-то в конце января мистер Димминг торжественным скрипучим голосом объявил:

— Сегодня вместо урока истории мы проведем пробный отбор участников в школьную команду знатоков.

Естественно, все обрадовались: иначе слушали бы весь урок про пустыню Сахару — какая в ней нестерпимая жара.

Каждый год наша школа участвует в игре «Вундеркинды». Отборочные туры среди школ округа проходят в каком-нибудь большом отеле. В прошлом году наша команда заняла второе место в округе среди учеников четвертых, пятых и шестых классов — директриса тогда на радостях заказала пиццу на всю школу.

Победители окружных турниров потом едут в Вашингтон. Общенациональный финал даже показывают по телевизору.

Роуз придвинулась ко мне вместе с партой — это не трудно, школьные парты очень легкие — и прошептала, что в прошлом году она была в команде.

«Я знаю, — напечатала я. — Ты умная».

Роуз довольно улыбнулась и придвинулась еще ближе.

— И Коннора, наверное, опять возьмут в команду. Он, конечно, болтун, зато дает больше всех правильных ответов.

Коннор как раз в красках описывал прошлогодние игры:

— В каком роскошном отеле мы играли. Везде золотые канделябры, мебель старинная, толпа зубрил из других школ — а мы их всех сделали.

— Не, чувак, точно не всех! — беззлобно заметил Родни. — Одна команда вас самих сделала.

Пятиклассники расхохотались.

— А в этом году обыграем всех! Правда, мистер Димминг?

— Попробуем, Коннор, попробуем, — ответил мистер Димминг. — В этом году правила немного изменились, теперь в команду входят только пятиклассники и шестиклассники. Думаю, это неплохо, ведь у многих из вас уже есть опыт. Ну что, посмотрим, на что мы способны? Начнем с легких вопросов, для разминки.

— А призы будут? — спросил Родни.

— Не во всяких соревнованиях положены призы, Родни.

— Зато с ними интереснее. Ну, пожалуйста! — присоединился Коннор.

— Уговорил. Победитель получит слегка подтаявший шоколадный батончик из моего портфеля — останусь без обеда.

Класс засмеялся.

— От шоколада прыщи бывают, — съехидничала Роуз. — Главное не приз, а победа! — с этими словами она передвинулась вместе с партой в свой ряд.

Кэтрин нагнулась ко мне и спросила, буду ли я участвовать. Я набрала ответ:

«Да! Конечно! А, Б, В, Г. Легко».

— Отлично. Посмотрим, что из этого выйдет, — улыбнулась Кэтрин.

Мистер Димминг откашлялся:

— Сезон игр — мое любимое время в учебном году. Надеюсь, в этот раз мы не подведем школу.

Класс одобрительно зашумел.

— Итак, я читаю вопрос и варианты ответов. Ваша задача выбрать правильный и указать букву. Всем ясно?

Коннор поднял руку и, не дождавшись разрешения от учителя, выкрикнул:

— Только выбирайте вопросы потруднее! Супермозг готов к бою!

— И суперболтун тоже, — шепотом добавила Роуз.

— Вопрос первый. Какая планета расположена ближе всего к Солнцу?

A. Венера

Б. Земля

B. Меркурий

Г. Юпитер.

— Тю, это для детского сада! — возмутился Коннор.

— Помолчи, пожалуйста, Коннор! — одернул его учитель, и Коннор наконец замолчал.