Выражение ее лица стало холодным.

– О!

– Ты этого не одобряешь?

Роуз покачала головой.

– Почему? – спросил он.

Она пожала плечами.

– Скажи мне.

Она вздохнула:

– Послушай, я не имею права тебя критиковать. Ты миллиардер с личным самолетом, а я официантка с пятьюдесятью долларами на банковском счете. Но помимо работы я еще изучаю экономику и менеджмент в Сан-Францисском государственном… – Она остановилась, словно ожидая, что он будет над ней смеяться.

Ксеркс наклонился вперед:

– Продолжай.

– Твой бизнес приносит прибыль, и это замечательно, но…

– Но что?

Она плотно сжала губы, затем, глядя ему в глаза, ответила:

– Но в этих компаниях работают люди. Они теряют свои места.

– И что с того?

Роуз отвернулась и посмотрела на темный океан.

– Полагаю, я необъективна в этом вопросе. Мой дед владел небольшой компанией, занимающейся производством сладостей. Сначала все шло хорошо, но затем ингредиенты подорожали, и нам пришлось уменьшить объем производства. Десять лет назад, когда компанией уже управлял мой отец, один конгломерат предложил ему продать «Линден кэнди». Это было очень выгодное предложение, но мой отец знал, что эти люди закроют фабрику и переместят производство, в результате чего половина нашего городка останется без работы. Поэтому ради благополучия своих сотрудников – своих соседей и друзей – он отказался.

– Твой отец поступил глупо.

– Нет, не глупо, – возразила она. – Благородно. Даже смело. Он сказал, что либо они все вместе пойдут ко дну, либо он придумает, как спасти компанию от разорения.

– И что произошло?

Роуз посмотрела на свои руки, сложенные на коленях:

– Несмотря на все его усилия, компания обанкротилась.

Ксеркс уверенно кивнул:

– Ему не следовало позволять своим чувствам брать верх над деловым расчетом.

– Он защищал своих сотрудников!

– Он не защитил их. Он их подвел. И, что еще хуже, он подвел тебя. Если бы он тогда продал компанию по выгодной цене, ты бы уже давно окончила колледж и не работала бы официанткой.

Ее глаза неистово сверкнули.

– Мой отец поступил в соответствии со своими принципами. Я думала, что ты, как никто другой, это оценишь.

– Я, как никто другой, умею реально смотреть на вещи. Компания по производству сладостей – это бизнес, а не благотворительная организация.

– Какие жестокие вещи ты говоришь!

– Таков главный закон бизнеса, – спокойно произнес он, обмакивая свой тако в гуакамоле. – Менее успешные уходят со сцены. На смену им приходят более успешные.

– Так не должно быть! – выпалила она. – Однажды я попытаюсь возродить «Линден кэнди». Составлю бизнес-план. Открою фабрику и…

– Забудь об этом, – жестоко сказал он. – Смирись с тем, что все кончено, и двигайся дальше.

Губы Роуз задрожали. Отвернувшись, она сделала глоток «Маргариты», затем произнесла:

– Тебе легко об этом говорить, не так ли? Ты раздираешь компании на части, как безжалостный хищник.

– Это выгодно.

– Ты понятия не имеешь, что значит управлять компанией, любить свое дело, вкладывать в него душу.

– Ты права, – ответил он. – Но мне это не нужно. Я не хочу примешивать к работе чувства. Бизнесмен должен сохранять трезвый ум.

– В твоей жизни чувствам вообще нет места, не так ли? – Положив ладони на стол, она поднялась на ноги. – Мне тебя жаль. Правда.

Будь на месте Роуз кто-то другой, он пропустил бы его критику мимо ушей и позволил бы ему уйти. Но Роуз единственный человек на свете, отношениями с которым он дорожит. Он не может допустить, чтобы они испортились.

Накрыв ее руки своими, он мягко сказал:

– Прости меня. Я не хочу с тобой ссориться.

Ее лицо просветлело.

– Я тоже не хочу ссориться. – Она облизала губы. – Но если бы только ты мог понять, насколько приятнее и увлекательнее создавать что-то свое, чем уничтожать чужое.

– Я не стал бы этого делать, даже если бы умел. Это пустая трата времени и денег. – Он поднялся. – Ты весь день просидела в четырех стенах. Не хочешь прогуляться?

– Прогуляться? – удивилась она.

Он пожал плечами:

– В городе играет музыка. Не хочешь потанцевать со мной?

– Ты позволишь мне пойти в людное место? – удивилась она. – Не боишься, что я побегу в полицию? Ты мне настолько доверяешь?

– Я буду тебе доверять, если ты пообещаешь мне, что не обратишься в полицию.

– Даю честное слово. – Немного помедлив, Роуз добавила: – В любом случае я хочу помочь Летиции. Хочу… помочь тебе.

«Она святая», – подумал Ксеркс, вглядываясь в ее красивое лицо, словно желая навсегда запечатлеть в памяти его черты. Он похитил ее, соблазнил, не отвечает на ее вопросы, запрещает ей звонить домой родным. Но, несмотря на все это, она хочет ему помочь. Роуз самая добрая и отзывчивая из всех людей, которых он когда-либо знал.

Внезапно ее лицо снова помрачнело.

– Как ты думаешь, когда Ларс закончит разводиться?

Ксерксу не хотелось об этом думать.

– Со дня на день.

Роуз улыбнулась.

– Но у нас есть сегодняшний вечер. Мне не верится, что я за такое короткое время побывала в стольких странах, – сказала она, когда он накинул ей на плечи розовый кардиган.

– Значит, ты ничего не имела против всех этих переездов?

– Разве я могу быть против? Я увидела своими глазами Грецию, Мальдивы, Мексику. Учитывая то, что до сих пор я почти не выезжала за пределы Северной Калифорнии, это было невероятно!

– Этого я не могу себе представить.

– Как можно никуда не ездить?

Он покачал головой:

– Я не представляю, что значит иметь дом, который не хочется покидать.

– У тебя никогда не было настоящего дома?

Ему не понравилась жалость в ее глазах.

– Я никогда в нем не нуждался.

«Но если рядом ты, я везде чувствую себя как дома», – добавил он про себя, а вслух сказал:

– Мне тоже доставило удовольствие время, проведенное с тобой.

– Поначалу я думала, что не нравлюсь тебе, – поддразнила его она, когда они шли к взятому им напрокат кабриолету. – Когда ты сказал, что поцелуешь меня только после того, как я сама тебя об этом попрошу…