Голдер был оскорблен. “Они находят тысячу и один способ докучать нам, они арестовывают русских, которые работают на нас, они препятствуют нам и сбивают нас с пути, – жаловался он в письме калифорнийскому другу в последний день года. – Смею сказать, нигде в Европе наши сотрудники не сталкивались с таким количеством унижений и нигде наша работа не ценилась так мало, как здесь. Если бы мы не понимали, что эта миссия – дело чести для АРА и Гувера, многие здесь не остались бы. Как бы то ни было, мы все говорим, что должны каким-то образом довести это дело до конца”[150].

Несмотря на трудности, сотрудники АРА продолжали работу. К концу 1921 года голод усилился – теперь на пороге голодной смерти стояли 36 миллионов мужчин, женщин и детей. В последние дни кошмарного года в голове у всех вертелся лишь один вопрос: успеет ли американская помощь спасти их?

Он и представить себе не мог, какой ужасной окажется поездка. Была суббота, 17 декабря 1921 года, и он уже неделю ехал из Риги, но Москвы было все еще не видно. За семь дней он лишь однажды вышел из грязного вагона, чтобы набрать воды и дров для печки, которые выменял на американские сигареты и консервированную солонину. Большую часть времени поезд стоял без движения. Они со спутником по очереди следили за печкой, огонь в которой гас каждые пятнадцать минут, если ее оставляли без присмотра, а допустить этого в колючий мороз было никак нельзя. Ответственный за печку также должен был оставаться начеку: беженцы по пути пытались открыть тяжелую дверь, но вкупе с их слабостью ее вес не давал им проникнуть в вагон. Накануне ночью из-за сильной нижней тяги вагон заполнился дымом, в котором они чуть не задохнулись. Они подумали было открыть дверь, чтобы впустить внутрь свежий воздух, но решили, что лучше рискнут удушьем, чем обморожением. Казалось, что хуже быть уже не может, но теперь у них стали заканчиваться запасы еды. По подсчетам, их должно было хватить до понедельника, и оставалось только надеяться, что к тому времени они доберутся до конечной точки своего маршрута.

Как и многие молодые сотрудники АРА, Уильям Келли не мог дождаться отправки в Россию. Теперь он гадал, зачем же так спешил. Келли приехал спасать голодающие массы – и вот он сидел в вагоне, замерзший, голодный и грязный, хотя еще даже не успел приступить к делу Келли родился в большой семье ирландского происхождения в Лексингтоне, Кентукки, в 1895 году. Умный и прилежный, он прекрасно учился в школе, и один из учителей посоветовал ему поступить в колледж, хотя его одноклассники не планировали продолжать учебу. Он поступил в Школу журналистики Колумбийского университета, недавно основанную Джозефом Пулитцером, а через два года перевелся в Гарвард, где уделял особенное внимание экономике и социологии. Университет он окончил в 1917 году. Кроме того, он прошел военную подготовку в Кембридже, после чего в августе 1917 года был призван в резерв военной разведки в чине капитана. В начале 1918 года его направили в штаб Американского экспедиционного корпуса во французском Шомоне. Именно там он познакомился и подружился с другим американским офицером, который был на два года его старше, вырос в Вирджинии, тоже окончил Гарвард и мечтал стать писателем. Этим офицером был Дж. Ривз Чайлдс.

После заключения перемирия Келли был прикреплен к американской делегации в Париже, опять же вместе с Чайлдсом, а затем вошел в организационный комитет Союзнических игр, которые состоялись летом 1919 года на только что построенном стадионе Персеи в Венсенском лесу. Более тысячи атлетов – бывших военных из разных союзных армий – приняли участие во множестве спортивных соревнований, организованных в честь окончания войны. Той осенью, вернувшись в США, Келли демобилизовался и устроился на работу в Associated Press в Вашингтоне. Там он часто встречался со старым армейским приятелем Чайлдсом, но затем переехал в Нью-Йорк, где сначала занял должность ассистента руководителя Гуверовского национального республиканского клуба, организации сторонников Гувера, которые пытались (безуспешно) убедить его выставить свою кандидатуру на президентские выборы 1920 года, а затем устроился в Американско-Польскую торговую палату.

В начале сентября 1921 года майор Мальборо Черчилль, в прошлом штабной офицер Американского экспедиционного корпуса во Франции, а затем глава отдела военной разведки министерства обороны, написал в АРА письмо, в котором дал Келли рекомендацию, хваля его самого и его “исключительную репутацию” и называя его “во всех отношениях подходящим для работы в Американской администрации помощи”. Начальник отдела по связям с общественностью Джордж Барр Бейкер пригласил Келли на собеседование в нью-йоркское отделение АРА, где попросил его написать несколько слов о себе. Келли выполнил задачу в тот же день и, в свою очередь, попросил Бейкера “простить его за сухость стиля, обусловленную неудачным выбором темы”. В этих словах нашло отражение свойственное ему остроумие. Если Чайлдс в АРА был идеалистом, а Голдер – реалистом, то Келли взял на себя роль циника. Он без прикрас изложил свою биографию в нескольких кратких предложениях и завершил рассказ следующими словами: “Не женат, не влюблен, собственности не имею, подоходный налог уплатил”[151]. Все это было правдой, за исключением одной детали: Келли встречался с Джейн Сеймур, молодой выпускницей колледжа Вассар из Нью-Йорка. Вскоре отношения переросли в любовный роман, а затем в помолвку, и Келли впоследствии использовал этот предлог, чтобы уволиться из АРА задолго до завершения российской миссии.

Илл. 24. Уильям Келли

Бейкер нанял Келли ассистентом в начале сентября. К середине месяца в АРА оценили его опыт, деловитость, усердие и смекалку и признали его прекрасным кандидатом для работы в России. Осенью Хэскелл встретился с Келли во время своего визита в Нью-Йорк, одобрил его кандидатуру и попросил, чтобы его отправили в Россию при первой возможности. Сначала Келли обрадовался этому и 12 ноября написал в Лексингтон своему брату Дж. Фрэнку Келли, чтобы тот получил в канцелярии муниципалитета копию его свидетельства о рождении и “мигом” прислал ее в Нью-Йорк для оформления паспорта. При поддержке министерства торговли паспорт выправили за несколько дней и отправили курьером Келли, чтобы тот смог подняться на борт парохода “Зеландия”, который 19 ноября отправлялся в английский Плимут.

В суете приготовлений Келли сделал предложение Джейн, и она ответила согласием. Отныне командировка в Россию сулила Келли не великое приключение, а бесконечную разлуку с любимой женщиной. Он встретился с Бейкером и попробовал отказаться от назначения, но начальник и слышать об этом не желал. В конце концов Келли, по собственному признанию, прислушался к “отцовскому совету Бейкера” и согласился поехать в Россию, но только на период действия своего трудового договора, то есть всего на шесть месяцев. Он получал стандартную для большинства сотрудников российской миссии АРА зарплату: 200 долларов в месяц плюс суточные – 6 долларов в день.