Первым делом Голдер приехал в Киев, где провел приготовления к запуску программы продовольственных посылок, а затем отправился в Харьков, чтобы встретиться с украинским руководством. В то время Харьков был столицей Украинской Советской Социалистической Республики, независимой от России до образования Союза Советских Социалистических Республик (СССР) в конце 1922 года. Было непонятно, впустят ли украинцы АРА, не подписывая отдельного договора, поскольку действие Рижского договора, по их мнению, не распространялось на Украину. Желая получить американскую помощь, украинцы хотели при возможности самостоятельно определить условия функционирования миссии. Голдер вернулся в Москву в начале декабря, раздосадованный тем, что ему так и не удалось прийти к взаимопониманию с украинским правительством, хотя он и смог оценить масштабы голода на территории Украины. Несомненно, некоторые регионы страны страдали не меньше Поволжья, и около 9 миллионов человек из населения в 26 миллионов оказались в ловушке в зоне голода. Прочитав доклад Голдера о ситуации на Украине, Хэскелл понял, что АРА придется расширить миссию за пределы России. Но у него не было ни единого пенни на обеспечение новых территорий продовольствием.

6 декабря, возвращаясь на поезде в Москву, опечаленный Голдер записал в дневнике: “Вся Россия в движении, в поисках хлеба. Она ни о чем больше не думает, ни о чем больше не говорит Если ситуация не изменится к лучшему, будущее – по крайней мере, ближайшее будущее – представляется поистине мрачным Все спрашивают: «Когда этому наступит конец?» Но никто не знает ответа. Многие русские утверждают, что только Америка может спасти страну, и даже ходят слухи, что Америка так и поступит, но когда я спрашиваю, чем Америка может помочь, никто не предлагает ничего определенного”[125]. Голдер встречался с русскими, которые не сомневались, что Америка и Россия нужны друг другу, чтобы они обе сумели выжить. Многие настаивали, что американская экономика рухнет без торговли с Россией, а потому Америке и России предначертано работать вместе. Подобные представления о зависимости Америки от Советской России разделяли даже некоторые руководители РКП(б).

Карл Радек, польский еврей, член Исполнительного комитета Российской коммунистической партии и видный деятель Коммунистического интернационала (Коминтерна) – организации, которая занималась разжиганием мировой революции, – 17 декабря пригласил Голдера в Кремль, чтобы обсудить российско-американские отношения. На смеси ломаного русского и немецкого Радек объяснил Голдеру, что назначил встречу, чтобы убедить его, что будущее Америки связано с Россией, а следовательно, в интересах США наладить отношения с советским правительством. Он отметил, что поскольку США имели официальные отношения с царской Россией, которая не была демократической, у Америки нет оснований не признавать новое правительство. Он утверждал, что установление отношений пойдет на пользу обеим странам. Прежде чем Голдер собрался уходить, Радек предложил ему познакомиться с другими большевиками, которые разделяли его взгляды.

Голдер признал, что Радек прекрасно осведомлен об американской политике, но все же счел абсурдным представление, что Америка нуждается в России, не говоря уже о том, что она может спасти Россию. Он всем говорил, что у России нет денег для покупки американских товаров, а кроме того, русские не производят ничего, что американцы захотели бы купить. И все же русские неоднократно пытались убедить его, что США стоит сейчас пойти на жертвы ради Советской России с целью выгодной торговли в будущем. “Россия, – отметил Голдер, – полна мечтателей”[126].

Но русскими дело не ограничивалось: мечтатели были и среди американцев. 8 декабря в письме матери из Казани Чайлдс расхваливал советское правительство и обвинял капитализм во всех проблемах мира. Он не сомневался, что Вильсон хотел построить в Америке социалистическое общество подобное тому, которое Ленин создавал в России, но бывшему президенту помешали хитрые маневры американских капиталистов и глупость масс, которые не понимали, что Вильсон работает им на благо. Он писал, что “российское руководство демонстрирует более искреннее желание служить народу, чем американское”. “В некотором роде, – добавлял он, – я больше верю в то, что Россия сумеет внедрить принципы истинной демократии, чем в то, что Америка сумеет их сохранить”. Он отдавал себе отчет, что, услышав его рассуждения, соотечественники причислили бы его к “болыиевистам”[127].

На следующий день Чайлдс отправился в двухнедельную поездку по Татарской республике, в которой его сопровождали Скворцов, Симеон и два американских журналиста – Эдвин Халлингер из United Press и Амброз Ламберт из Chicago Tribune. Они уехали на ночном поезде в Свияжск, а затем на санях – в деревню Юматово, где была запланирована их первая остановка. Потрясения начались с самого начала. Жители Юматово, “честные крестьяне с темно-коричневой кожей и бородами, словно принявшими цвет земли, которую они обрабатывали”[128], сказали им, что без продовольственной помощи зиму переживет не более 3 % деревни.

Чайлдс две недели ездил по снегу от деревни к деревне. Одетый в тяжелую теплую одежду, шапку и варежки, он время от времени прикладывался к бутылке с коньяком, который согревал его изнутри, немного смягчая холодный ветер. В татарской деревне Бекбулатово местный комитет АРА сообщил делегации, что численность населения сократилась с 580 до 300 человек всего за несколько месяцев. Многие умерли и многие ушли из дома в поисках пропитания. Но теперь никто больше не хотел уходить. Для путешествий было слишком холодно, а люди слишком ослабли от недоедания. Ходили слухи, что многие бежавшие жители деревни погибли в степях. Оставшиеся люди отдались на волю судьбы. Секретарь сельсовета сказал американцам, что считает своим долгом оставаться в деревне, пока его не настигнет горький конец, и помогать жителям чем может. Продовольствия у них оставалось не более чем на шесть недель. После этого их всех ждала смерть. Подобная ситуация наблюдалась и в деревне Тетюши. Большинство людей там выживало, питаясь оставшимися в районе собаками и кошками, и Чайлдс обратил внимание, что многие из них начинают опухать от голода и питания суррогатами.

Иногда американцы передвигались по ночам, ведомые ярким светом луны, который отражался в море белого снега. 15 декабря они ехали вдоль берега Камы и наблюдали, как луна зашла за горизонт, после чего на юго-востоке стало медленно подниматься солнце. Чайлдс был очарован прекрасным силуэтом православной церкви, очерченным на холодном горизонте. Позже в тот же день Халлингер отправился в Москву, чтобы посетить грядущий IX Всероссийский съезд Советов, а другие остановились на ночь в селе Алексеевское. Грязный дом кишел паразитами. Той ночью Симеона укусила вошь.