ударила посохом о землю, завершая заклинание, погребая оставшихся волков под слоем грунта и камней. Лансель как раз закончил с последним зомби и повернулся к ним.

— Откопаются же, — печально вздохнула Энвиса, но Аньюриэль лишь отмахнулась и прикопала нежить ещё глубже.

— Капитан Лансель! — рыцарь вернул топор в чехол на поясе и снял шлем. — Как я рад, что вы тоже здесь! А то я уж начал думать, что совсем один.

— Бединер?! — казалось, что Лансель с трудом устоял на ногах. — Ты тоже воскрес?

— Воскрес?! — Аньюриэль переводила взгляд с одного рыцаря на другого. — Погоди, так ты не дэрон?!

— Нет! — возмутился рыцарь. — С чего ты взяла?

— Ну, тебе триста лет, — оправдывалась чародейка. — Люди столько не живут, а дэроны — да. Вот я и подумала…

— Погоди-ка, — Лансель подошел к ней вплотную. — Ты думала, что я — дэрон и всё равно пошла со мной?!

— А в чём проблема? — недоумевала Анью.

— Лучше молчи, — предупреждающе шикнула Энвиса.

— Ты же на людей не бросаешься, так что всё в порядке. Может, познакомишь нас уже, — перевела тему чародейка.

— Прошу прощения, — Лансель шагнул в сторону. — Это сэр Бединер. Он сражался под моим командованием. Лэри Аньюриэль, моя спутница.

— Рад знакомству, — улыбнулся рыцарь.

Анью улыбнулась в ответ. Бединер оказался красивым молодым мужчиной. Возраст она не могла определить наверняка, но на вид был чуть старше Силлиана. Русые, чуть золотистые, кудрявые волосы создавали ощущение мальчишеского беспорядка на голове, а ясные голубые глаза смотрели прямо, без какой-либо хитринки. Нос с заметной горбинкой, чуть большеватый рот и подбородок, про который менестрели говорили «волевой». Рост и телосложение у мужчины были воистину рыцарские. Бединер заинтересованно посматривал на неё, едва заметно краснея, а затем, словно что-то вспомнил, перевёл взгляд на Ланселя.

— Капитан, а где все остальные? Где наш отряд?

— Что последнее ты помнишь? — аккуратно поинтересовался Лансель.

— Помню, как сражались на этом плато, — задумчиво проговорил рыцарь, почесывая подбородок с чуть проступившей светлой щетиной. — Казалось, что мы одерживаем победу, а потом вражеский топор пробил мой доспех. Помню боль и как упал в темноту. А потом я открыл глаза здесь, на плато, совсем один. Это было вчера.

— Бединер, это было триста лет назад.

От слов Ланселя мужчина смутился. Анью хмурилась, пытаясь понять, как такое возможно. Энвиса тоже была в смятении.

— Мёртвые не возвращаются к жизни, — покачала головой чародейка. — Душу, что ушла в Звёздные чертоги Руфеона, невозможно возвратить.

— Я тоже умер, — Лансель покачал головой. — Я командовал рыцарями Берна в тот день. Мы одержали победу, но заплатили за неё огромную цену. Многие погибли. Погиб и я. Не в битве, а после. Меня ранили, и в кровь попала мертвецкая гниль. Я умирал несколько недель, наблюдая, как моё собственное тело гниёт. Лекари ничего не могли сделать, хотя и старались облегчить агонию. А пару недель назад я просто проснулся на земле на старом кладбище, где похоронили павших. Рядом было моё надгробие. Я аккуратно расспросил крестьян о том, что случилось, и узнал, что прошло триста лет.

— Представляю, как ты удивился, — улыбнулась Аньюриэль.

— Удивился — не то слово, — покачал головой Бединер. — Я всё ещё надеюсь, что вы двое просто меня разыгрываете.

— Увы, но это правда, — Лансель кивнул. — Воскресли не только мы. Моргред вернулся. Я сперва не понимал, что случилось и почему я снова жив, но когда на Дерсфельд напали умертвия, я понял, что вернулся для того, чтобы закончить то, что начал.

— Это объясняет, почему Лансель не хотел показываться Эадалин. Она или кто-то из Ард Дроу вполне могли узнать его. И всё же я не понимаю, как можно воскресить мёртвого. Не сделать нежитью, а вернуть к жизни.

— Дай-ка руку, — Анью протянула ладонь Ланселю.

Рыцарь пару мгновений молча смотрел в ответ, словно раздумывал, но руку в её ладонь вложил. Чародейка принялась снимать перчатку.

— Ты что делаешь? — смутился мужчина, пытаясь вырвать руку, но Аньюриэль вцепилась так, словно от этого зависела её жизнь. Бединер с нескрываемым интересом наблюдал за этой вознёй.

— Я должна проверить, кто ты такой. Не бывает так, чтобы кто-то вернулся к полноценной жизни, — чародейка упёрлась в землю ногами, не желая сдаваться. — Если ты новый вид нежити, то я хочу тебя изучить.

— Ты меня препарировать собралась?! — Лансель второй рукой упёрся ей в плечо, стараясь вырвать руку из захвата.

— Нет, только магией посмотрю, — азартно пыхтела Анью, воюя с ремешками. — Ты в доспехах, потому что света боишься?

— Ты безумная! — отчаянно сопротивлялся рыцарь.

— Мне это уже говорили.

— Вы так хорошо ладите, — широко улыбнулся Бединер. — Мне даже немного завидно.

— Готово! — Аньюриэль сдёрнула с руки мужчины перчатку, пуская волну магии, смешанной с энергией. Ничего подозрительного она не ощущала. Обычный человек, лишь в области сердца было большое количество ки, по ощущениям мягкого белого цвета. Ни тлена, ни гниения, ни некротической силы. — И правда живой…

Она разжала пальцы, выпуская руку Ланселя, тот обиженно сопел в ответ, надевая перчатку.

— Я поэтому и не хотел идти в Берн. Если кто-то из магов башни прознает, что я воскрес, меня же на части разберут, лишь бы узнать, как это возможно.

— А я в Берн собирался, — Бединер с ужасом смотрел на них. — Но если Моргред тоже вернулся, то сперва нужно его убить.

— Если эти люди, в том числе и Моргред, воскресли, то можно ли их убить? — задалась логичным вопросом Энвиса.

Анью чуть наклонила голову, задумчиво смотря на мужчин магическим зрением. Если бы она не знала, что оба рыцаря погибли триста лет назад, то никогда бы не заметила разницы между ними и простыми людьми. Подобное казалось невозможным, и всё же что-то вернуло их к жизни. Нечто, которому по силу восстановить тело и вернуть душу из Звёздных чертогов. Сила, равная могуществу самого Руфеона. Путешествие становилось всё интереснее.

— Хватит препарировать меня взглядом! — рявкнул Лансель, хотя в голосе его проскальзывали нотки нервозности.

— Моргред тоже воскрес? Так же, как и вы двое?

— Капитан, я тут подумал: если мы с вами вернулись, может кто-то из наших тоже?

Увы, странное чудо воскрешения пока коснулось только Ланселя и Бединера. По крайней мере, Лансель ни про кого больше не слышал. Остальные мертвецы, захороненные на плато, тоже поднялись, но были куда менее дружелюбными…

Орда умертвий лениво брела по плато, теряясь в тумане. То, что мертвецы держались кучно и шли в одном направлении, говорило о том, что они подчиняются некроманту. А то, что твари медленно, как по команде, поворачивались к ним — о том, что некромант им