именно то, что должно отталкивать! Признаюсь, я намеренно ловила эти сатанинские огоньки в глазах Тайлера, и они приятно щекотали мне нервы. Сам Тайлер ни словом, ни жестом не выдавал, что осведомлен об этой своей особенности.

Мы обнаружили, что у нас обоих в библиотеке имеются странные книги: древние предания о колдовстве и тому подобном. Это послужило понятным поводом для долгих бесед о непонятном.

Представьте себе: лунный вечер, наши шезлонги в тесном соседстве, вокруг водная гладь, на горизонте, темным силуэтом, низкий берег. В воде отражается красный фонарь рыбачьей плоскодонки, за одним углом палубной надстройки слышится болтовня, перемежаемая смешками: Джек Питерс развлекает Энн, и та время от времени отвечает краткими репликами; из-за другого угла выплывают облачка табачного дыма от изысканной сигары, которую курит Тофам; внутри дома царит тишина: добродушные старики Плезансы заняты чтением журналов.

Тайлер приятным тихим голосом льет мне в уши рассуждения об истоках первородного греха:

– По утверждению Фомы Аквинского, ангелы, светлые и темные, умеют обращать людей в животных[47]; чародеям это тоже подвластно, однако превращение не будет долгосрочным. Знакомство с историей колдовства в семнадцатом веке убеждает в том, что определенные природные объекты и ритуалы способны вызывать настоящие чудеса и содействия Господа или дьявола при этом не требуется. Но сам колдующий должен отречься от Бога, Христа и крещения, растоптать крест и в ходе символического обряда получить некую метку. После этого колдун или колдунья могут творить только зло, а добро им заповедано!

– Вы верите, что люди способны обращаться в животных? – спросила я, как будто речь шла всего лишь о завтрашней погоде.

– В духе – да, как мне известно, и мы часто замечаем сходство какого-то человека с животным. Если прав поэт Спенсер, сказавший: «Каким быть телу, то душа решает»[48], то почему бы человеку с душой свиньи не обрести при благоприятствующих обстоятельствах некоторые свиные черты?

– Интересно. Но что это за благоприятствующие обстоятельства?

– Упорное желание самого человека и мощное внушение со стороны.

Тут заскрипело кресло, и из-за угла выглянула ухмыляющаяся физиономия Джека.

– Послушайте, ваше преподобие, Энн вот говорит, что верит в духов, а я решил вас спросить: существуют они или нет?

Сзади показалась Энн со своей обычной двусмысленной улыбкой.

– Духи существуют, но можем ли мы их видеть? – отозвался Тайлер. – Не спросить ли доктора Брента?

– Что скажете, док? – выкрикнул Джек.

– Мы затем и направляемся к Тертин-Майл-Бич, чтобы это выяснить, – ответил голос Тофама, сопровождавшийся облачком дыма.

– Ставлю дюжину пар перчаток против сигареты, что никаких таких духов мы не увидим.

В окошке показалась голова мистера Плезанса.

– Без четверти двенадцать, ребята; мы с женой отправляемся спать.

– Вам тоже пора, мистер Питерс, – подхватила Энн.

Все засуетились и поднялись с мест. Мы с Тайлером, однако, остановились на носу нашей старой посудины, медленно торившей себе путь через жидкую пустыню. Когда Тайлер повернулся ко мне, луна высветила его орлиный профиль, и мне невольно пришла в голову мысль о Сатане.

– Жаль, что мы не встретились раньше – заметил Тайлер. – Мне нужно было с кем-то делиться и сотрудничать; заниматься этими исследованиями в одиночку небезопасно. Абсолютное зло – существует ли оно? Пока нам это неизвестно, как нам его понять и как с ним бороться?

– Трудность, наверное, в том, что те, кто его познал, не хотят с ним бороться. Согласимся условно, что ведьмы, как и привидения, существуют. Но я со своей стороны не уверена, что мы обязаны с ним бороться… то есть если речь идет о его полном истреблении. Зло так же необходимо в жизни, как красный перец – в гурманском меню; без этого ингредиента пир будет не тот.

Наружу выглянул Вельзевул[49] и тут же скрылся.

– Вы бесподобны! – пробормотал пастор.

– Самая подходящая ночь для полетов на метле, – проговорила я, – но мы лучше пойдем под крышу.

– «Земля и небо под венец идут!»[50] – процитировал он, кажется, Герберта и обвел восторженным взглядом исполненную спокойствия панораму. На обратном пути дьявол не показывался, и в каюты мы водворились как добрые христиане.

4

Не придумано более подходящего места для скуки или же для флирта, чем плавучий дом; а когда романов два: свежий и в качестве осложнения – ожившие останки прежнего, в такой обстановке держи ухо востро. Впрочем, более подробных иллюстраций я приводить не стану; и почему бы не признаться, что, хотя я неоднократно предоставляла моему достопочтенному приятелю подходящие возможности, до ожидаемого финала дело не дошло. Что-то останавливало Тайлера в критические моменты; мешал ли ему Сатана или, напротив, подталкивал к признанию, но не справился – не берусь судить.

А может, наблюдение за беднягой Джеком, чью глупость шаг за шагом выставляла напоказ лукавая скромница Энн Марло, удерживало меня от того, чтобы пустить в ход все свои чары; или же мне внушил альтруистические чувства Тофам Брент, который в тщетных поисках утешения безбожно злоупотреблял табаком.

Так или иначе, ни одна из нас не заключила в пути помолвку, и с тем мы и прибыли к Тертин-Майл-Бич и пустились на поиски тамошнего привидения.

Там мы не нашли ничего, кроме бескрайних песков, небольшого возвышения, где простирался кочковатый луг с хохолками песколюба[51], и немногочисленных куп кипарисовиков, чахлых и потрепанных штормами. Пока Плезансы, сидя в шезлонгах, любовались приливами и отливами, а мы, четверо молодых людей, бродили по этой местности взад-вперед, ничто не навело нас на мысли о сверхъестественном.

Впрочем, что до людей, облеченных плотью, то они здесь все же имелись. И тут пора сказать пару слов о Даквортах.

Не самое подходящее это место, чтобы привезти сюда молодую жену! Старый Том Дакворт когда-то был моряком, а когда распрощался с морями-океанами, стал жить сбором обломков на берегу. На ближнем конце побережья, в самой высокой его точке, он построил хижину, рыбачил в океане и в проливе подбирал обломки с потерпевших крушение кораблей, каких в бурную погоду находилось немало. Растил небольшой сад, держал коз, свиней и птицу. И существовал в безмятежном одиночестве, что твой Александр Селкирк[52].

Один-два раза в году, однако, он пересекал на лодке десятимильный пролив, чтобы закупить в ближайшем городе провизию.

Во время очередной вылазки ему случайно попалась на глаза одна немолодая женщина.

Джейн (ее девичьей фамилии я не знаю) полжизни прослужила учительницей в местной школе, но недавно по решению школьного совета была вынуждена уступить место более молодой, соответствующей современным запросам претендентке. Ей пришлось выживать на собственные средства, каковые были близки к нулю, так как