Но года через два он снова женился. Матушка говорила, наверное, от тоски, потому что он очень любил свою первую жену. Но со второй ему не повезло. Она была очень противная и заносчивая. В деревне ее не любили. И еще говорят, что она очень любила мужчин! Они скоро развелись и трех лет вместе не прожили. Говорят, она потом в Америку уехала, – не спеша рассказывал Том, раскачиваясь взад вперед в такт своей беседе.

– Том, как ты смог это все запомнить? – поразилась Юля, как он мог удержать в голове столько бесполезных фактов, вероятно, рассказанных ему матерью просто от недостатка более подходящих слушателей и наверняка уже много лет назад?

– У меня очень хорошая память. И в школе так говорили. Мистер Фейбер говорил маме, что хотя я и ничего не смыслю в физике, но зато никто лучше меня не знает законы и химические формулы, и даты по истории. Еще я помню все стихи, какие учил в школе, – гордо поделился Том. – Хотите, я прочту вам «Абидосскую невесту» лорда Байрона? Целиком! А знаете, сколько в ней строф?

– Нет! – в ужасе шарахнулась Юля, почему-то предчувствуя что «Бородино» ей наверняка покажется четверостишием. – А что со второй герцогиней?

– С герцогиней? – видимо, у Тома только длинная память была безупречна, с короткой явно наблюдались сложности.

– Она уехала в Америку, а дети у них с герцогом были?

– Нет, – недоуменно протянул Том. – У него только один наследник. После второй герцогини он долго не женился. Лет десять, должно быть. И миссис Далтон очень его поддерживала. В деревне даже ходили всякие слухи, но матушка всегда говорила, что это неправда. Что только злые языки могут выдумать такие гадости, потому что герцог очень дружил с мистером Далтоном.

– А где сейчас мистер Далтон?

– Умер несколько лет назад от сердечного приступа. Миссис Ларкинз говорила, что он совершенно разорился на какой-то афере, а тут еще экономический кризис. Но я не знаю. Миссис Далтон живет, как обычно. Не хуже и не лучше. И все равно все ее уважают, даже больше, чем миссис Ларкинз.

– Да. Это показатель, – согласилась Юля. – А что было дальше с герцогом? – спросила она, чтобы до конца выяснить семейную историю Апон-Тайнов.

– Дальше ничего интересного не было. Следующие две герцогини не могли иметь отношения к расследуемой истории и ничем примечательным жителям деревни не запомнились.

Итак, что мы имеем. Юля сидела у себя в комнате на кровати и смотрела в исписанный клочок бумаги.

Первое. Виктория – вторая жена Адама и мачеха Джона.

Второе. Стив Янг – племянник второй герцогини, его мать некогда была любовницей Ника. Может, он его сын?

Третье. Вторая герцогиня была любовницей сэра Патрика.

Четвертое. Ариана Далтон была любовницей Ника, у нее есть сын. (Возможно, сын Ника?)

Пятое. Так кто же убийца?

ИДИОТИЗМ!

Последнее слово Юля написала большими печатными буквами. Оно должно было символизировать ее отчаяние. Разумных подходов к раскрытию этого преступления быть не может. Во всяком случае, при такой скудной информации. Пора подключать фантазию.

Юля напряглась и прислушалась. В голове царила мертвая гулкая пустота. Воображение, вероятно, собрало чемодан и отбыло в отпуск. На Гавайи, никак не ближе, и сколько ни аукай, отклика не будет. Если она и дальше будет так же продуктивно вести расследование, ей придется остаток дней провести в бегах, с горечью заключила Юля.

Эх, если бы убить хотели Шарлотту, найти мотив преступления было бы намного легче. Юля задумалась. А почему она так вцепилась в этого Янга? Ну, отравился он какой-то дрянью, с кем не бывает. Выжил же. А они уже все переполошились.

А может, все гораздо проще. Хотели убить Шарлотту и убили. Тогда не нужно придумывать дикие истории, можно обойтись банальными мотивами, которые, кстати, уже озвучили местные любительницы изящных искусств.

Во-первых. Убить могла Саманта. У нее роман на стороне. Шарлотта узнала об этом, грозила разоблачением.

Во-вторых. У Виктории могла быть растрата в фонде или еще что-то такое же недостойное.

В-третьих. Гм. А что в-третьих? Адам хотел отравить Стива Янга – не вышло, об этом пронюхала Шарлотта, и он ее убил?

«Вот, завернула! – восхитилась собой Юлия. – Тут сразу обе линии задействованы».

Вообще Адам по-прежнему казался ей наиболее перспективным объектом. Потому что был слишком тихим и каким-то неопределенным. Будучи натурой эмоциональной и яркой, Юля никогда не могла понять таких тихонь и относилась к ним с подозрением.

Интересно, каким врачом работал раньше Адам и почему простился с практикой?

Юля задумалась: «Больше всего ему бы подошла профессия что-то вроде окулиста или лора. Сидит он себе в кабинете в беленьком халатике, – воображала Юля, – и тихим таким занудным голосом просит: «Откройте ротик. Скажите «а» или же: «Скажите, какие буквы вы видите в верхней строчке».

А что, очень реалистично. О! А не уточнить ли у Тома? Учитывая, каким кладезем полезной информации он оказался, можно надеяться, что и специальность Адама для него не секрет.

– Он был детским нейрохирургом, – без заминки ответил Том, в очередной раз демонстрируя чудеса непроизвольной памяти, столь свойственной детям и почти отсутствующей у взрослых. – Он тогда работал в Лондоне, и был очень известным человеком. В Хаутон-ле-Оутомне все им очень гордились. – Том оставил в покое посуду, которую мыл до Юлиного появления, и отдался рассказу целиком. – Однажды его даже показывали по телевизору! Случилась какая-то ужасная авария и сильно пострадал маленький ребенок. Маркиз сам проводил операцию. Она шла много часов и все молились за них. А потом он спас ребенку жизнь и его показывали по телевизору!

«Ничего себе», – удивление Юли было беспредельно.

– Но почему же он вернулся в Гарт и перестал работать? – задала она вполне естественный логичный вопрос, который поверг Тома в полнейший ступор.

Да, такими сложными и отвлеченными проблемами он себе голову забивать не привык.

Когда Юля поднималась к себе, он все еще стоял в недоумении возле раковины.

Вернувшись к себе, Юля всерьез задумалась. Почему же успешный, талантливый хирург, который каждый день спасал детские жизни, вдруг бросил все и осел в деревне изучать паучков? Такое просто так не происходит. Для этого нужна веская причина. И она знает, где выяснить эту причину. Ариана Далтон! Уж она-то точно в курсе случившегося. Она с детства знает Адама, была подругой его матери, дружит с Ником, и ей стопроцентно известно, что именно произошло в Лондоне. А вдруг тут кроется какая-то темная история, которую случайно пронюхала Шарлотта, и Адам ее убил, чтобы спасти свою репутацию или репутацию своей семьи?

Нет. Шарлотту, наверное, убила Виктория! Спасала мужа, его честь и честь семьи. Ради этого она бы могла пойти на преступление!