А при том, что они вновь навязали нам соревнование. Теперь по части того, кто меньше выпьет… Контр-адмирал Робинсон сообщил мне, что в России стали потреблять спиртного в несколько раз меньше. А в армии и флоте практически действует «сухой закон». Вот у нашего Пенсионера и взыграло ретивое… «Не дадим обогнать нас русским!» – сказал Оскар Перри и обязал совет капелланов развернуть антиалкогольное движение в войсках и на кораблях. Каково, а?

Но ведь еще в 1985 году тогдашний министр обороны Уайнбергер издал приказ о борьбе с пьянством в вооруженных силах, – заметил Джордж Тейлор. – 11 согласно ему, до сих пор никем не отмененному, запрещается употреблять спиртное тем военнослужащим, кому нет двадцати одного года, пить пиво за рулем, держать алкоголь в казармах и на кораблях…

Верно, – согласился духовник морских пехотинцев. – Но уже тогда спецы-психологи отмечали ущербность этого приказа, направленного против следствия, а не причины. Русский опыт оказался удачнее. За океаном принялись бороться за всеобщую трезвость, продолжая вытеснять пьянство и сокращением производства алкоголя, и административными мерами. Вот и в Пентагоне задумали нечто подобное, а отдуваться бедному дядюшке Филу…

Ричард Тейлор хмыкнул:

– Оказывается, ваши «медные лбы» в состоянии еще рождать светлые идеи… Впрочем, и на это вас надоумили русские ребята.

Филип хотел ответить старшему брату, но тут в дверях возникла Пегги.

– В гостиной звонит телефон, – сообщила она. – Спрашивают мистера Ричарда.

Старший Тейлор порывисто встал и вышел, по быстро вернулся.

– Извините, – сказал он, обведя глазами сидевших за столом, – но я должен вас покинуть.

Джордж встревоженно посмотрел на отца:

– Что-нибудь случилось, па?

– Мой старый фронтовой друг попал в автомобильную катастрофу. Это неподалеку от Майами. Звонила его жена… Он еще жив. Хочет проститься…

– Ты поедешь на машине? – спросил Филип.

– До Джексонвилла. Оттуда самолетом до Майами. Я уже заказал билет. Извините, но мне надо спешить.

Он внимательно осмотрел всех, будто прощался. Задержал взгляд на старшем внуке, своем любимце, которого назвал в честь русского друга, спасшего когда-то ему жизнь [Русское имя Иван читается в английском произношении как Айвен].

– Думаю, что завтра к ужину я вернусь. Прощайте!

Вывший полковник ВВС выехал с базы Мэсситер через южные ворота. Но двинулся вовсе не в сторону города Джексонвилла, где будто бы ждал его самолет, а повернул на север, где дорога № 17 пересекала Олтомаха-ривер. Перемахнув мост, Тейлор развил предельную скорость и вскоре уже подъезжал к городу Саванна. Именно отсюда он вылетел самолетом, который взял курс не на юг, в Майами, а в противоположную сторону. В Ричмонде, штат Виргиния, полковника встретил высокий негр в форме уорент-офицера ВВС. Они молчаливо обмелялись рукопожатием и, не сказав друг другу ни слова, прошли на автомобильную стоянку. Седой негр распахнул правую переднюю дверцу точно такого же «форда», какой Тейлор оставил в аэропорту Саванны.

Едва полковник оказался в кабине, «форд» сорвался с места. Они быстро пересекли город, проехав неподалеку от знаменитого исторического памятника – церкви святого Джона. Тейлор еще подумал, что, если бы не срочный вызов, обязательно заехал бы сюда… Нет, не помолиться, полковник не был набожным человеком. Просто его крестили в этом храме, так сказать, благословили в жизнь. А теперь он хотел бы получить там иное напутствие. От господа бога? Нет, от Патрика Генри… Его дух навсегда остался в этой церкви. Ведь именно здесь огласили в 1775 году Виргинскую конвенцию, призвавшую к борьбе с английским королем, именно здесь произнес Патрик Генри знаменитые слова: «Свобода или смерть».

Но седой негр быстро вел машину по улицам Ричмонда. Он увидел, как шевельнулся его пассажир, вопросительно глянул на него: может быть, что не так…

– Свобода или смерть! – сказал негромко Ричард Тейлор.

– Совершенно верно, сэр, – улыбнулся уорент-офицер.- Понял вас, сэр…

Больше они не разговаривали.

При выезде из Ричмонда полковник загадал: «Если свернем вправо, на шоссе номер 301, то я буду завтра есть рыбу, которую добудет в океане Айвен. А если влево, на федеральную дорогу номер один…»

Обе дороги шли параллельно и вели к одной цели – в Вашингтон. Тейлор не захотел даже в мыслях прикидывать, что стоит за вторым «если».

Они свернули влево, на Первое федеральное шоссе. И тогда водитель впервые заговорил со своим пассажиром:

– Я с вами только до Фредериксбурга, мистер Сэмпсон. Там вас ждет другая машина, сэр.

Пассажир молча кивнул.

Все правильно, черт побери. Они мчатся во весь дух по Первой федеральной дороге, а во Фредериксбурге он пересядет в новый автомобиль – так диктуют законы конспирации. Завтра вечером он, Ричард Тейлор, будет есть жареную рыбу в доме сына, но сейчас его зовут «мистер Сэмпсон», и это тоже необходимо. У него были и другие имена, у полковника Тейлора, одного из руководителей тайной «Лиги седых тигров».

– Шесть месяцев осталось, – сказала Зоя Гаенкова и придвинулась к спинке сиденья командира.

Юрий Макаров повернулся к ней.

– Это вы о чем. Зоя Федоровна? – спросил он. Гаенкова вздохнула.

– До Нового года, Юрий Иванович…

Макаров хотел рассмеяться, но в последнее мгновение сдержал себя, понял, что обидит ее. Хоть он и командир, да только все равно женщина, она и есть женщина, для них впору и уставы особые писать. Непорядок это – женщина в армии, да что поделаешь… Хотя вон у тех же янки женский вспомогательный корпус составляет одну десятую часть всех вооруженных сил. У нас в армии их значительно меньше. Но, видимо, армия все-таки не место для женщин.

Не слишком ли рано думать о Новом годе? – сказал Макаров. Их «уазик» подобрался уже к реке и въезжал на мост, выстроенный недавно ракетчиками.

Да нет, просто вспомнилось кое-что, – неопределенно ответила Гаенкова и, помолчав немного, спросила: – А вы, Юрий Иванович, видели когда-нибудь, как апельсины растут на елках?

Он удивленно взглянул на женщину, пожал плечами:

– Нет, не приходилось…

Впереди показался поворот влево. Туда шла позиционная дорога, она вела к пусковой установке, и Альберт вопросительно глянул на командира.

Прямо, – сказал Макаров. – Сначала заедем на командный пункт.

Мне, знаете, что хотелось бы… – начала Зоя и не договорила. Ей показалось, что Юрий только из вежливости поддерживает разговор, ему нет дела до ее чувств, до ее любви к нему. Не нуждается Макаров, чтобы его любила еще какая-нибудь женщина, кроме одной-единственной, той, что осталась сейчас в военном городке… Лариса и только Лариса – вот кто нужен Макарову.