Наступила тишина. Правда, продлилась она не долго, и вновь первым её прервал голос моей завкаф. Вот только интонации в нём были уже совсем другие.

– Серёж, почему ты так со мной?

– Как? – спросил в ответ Глушаков. А я… У меня вдруг кольнуло где-то в груди. Чуть стеснило. Потому что я вдруг без всяких слов понял причину столь странного поведения этих двоих.

– Так жестоко, – тихо, почти на грани слышимости произнесла Элеонора.

– Может быть, потому, что ты сначала хотела испортить жизнь мне, а теперь решила взяться за этого парня?

– Я не сделала тебе ничего плохого…

– Всего лишь попыталась наложить смертельное проклятье на мою жену? – язвительно поинтересовался Сергей.

– Но не на тебя, – возразила девушка. – Просто я любила тебя. И сейчас люблю…

– Не начинай, – Глушаков вздохнул. – Ты же знаешь.

– Знаю, – упавшим голосом ответила она. – Знаю, что ты любишь её. Вот только… мы же обе были там. Так почему она, а не я? Потому что я всего лишь отвратительная ведьма, а она – прекрасный белый целитель?

– Я уже говорил тебе, что нет.

– Тогда почему?

– Не знаю, – он снова вздохнул. – Это не объяснить. Да и зачем? Всё давно уже сказано. Тем более, как я понял, сейчас тебя заинтересовал Павел.

– Как эксперимент. Не более того.

От жёстких и в чём-то даже жестоких слов Элеоноры мне стало чуточку больно. Я, наверное, пусть и подсознательно, но всё же хотел считать её ночной визит чем-то большим, чем просто научным интересом. Когда девушка ночью заявляется к тебе домой, чтобы заняться с тобой сексом, это же не просто так, да? Хотя действительно, кто я для неё? Не толковый маг, не благородный, не красавчик со стройным телом, и орган у меня отнюдь не двадцать один сантиметр. Никто я, в общем.

– Он хороший парень…

– Он – не ты. И никогда таким не станет.

Сглотнув, я отвернулся, постаравшись больше не слушать, но её слова вбивались мне в мозг словно гвозди молотком.

– Он не сможет переломить ход сражения, в одиночку повернув вспять наступающих, как ты когда-то. Не сможет десять минут держать щит, принимая на себя всю мощь магов противника и спасая нас, беспомощных после диверсии врага. Не убьёт в поединке того, кого считали непобедимым.

– Ты этого не знаешь, – сухо произнёс Сергей.

Но Элеонора Баум ин Филрион ничего ему не ответила.

Элеонора ушла – я понял это по лёгкому хлопку воздуха, – а шторка зашуршала, пропуская внутрь Сергея. Увидев, что я в сознании, он замер на мгновение, хмуро поджав губы, и всё же произнёс, больше утверждая, чем спрашивая:

– Слышал?..

– Да, – лаконично подтвердил я и чуть отвернулся, разглядывая боковые занавески.

Отпустив край белой ткани, Сергей медленно подошёл и присел сбоку. Кровать скрипнула, принимая дополнительный вес, и Глушаков застыл, о чём-то крепко задумавшись. А что тут ещё сказать? Я тоже молчал, испытывая безотчётное чувство обиды. Не на Юрьича, нет – на всю эту грёбаную академию. Так низко моя самооценка не падала даже дома на Земле.

– Её слова… – нарушил тишину Сергей. Замолк было снова, но затем, тряхнув головой, твёрдо произнес: – Ерунда это всё. Выкинь из головы. Просто знай: она не права.

– Да нет, права, – мрачно откликнулся я, остро, чуть ли не до слёз в этот момент жалея самого себя. – Я действительно не ты и никогда таким не стану.

Скромный трудовик магической академии был, наверное, эталоном героя-попаданца, какими их описывают в фантастических книгах. Прошедший невыносимые испытания, ставший магом-убийцей, уничтоживший своих зловещих хозяев и организовавший настоящую революцию. Потом, по словам ведьмы, в одиночку разогнавший целую армию, спасший кучу магов, и её в том числе, победивший непобедимого. Прошедший застенки инквизиции, проредивший бандитов отдельно взятого города. И, наконец, тот, кому свою любовь отдавали красивейшие женщины.

– Э, брат, погоди, – повернулся ко мне Глушаков, встревоженно вглядываясь в лицо. – Ты это мне брось, – схватив за плечо, он чуть встряхнул меня. – И думать не смей даже. Я, ты… Не сила в человеке главное. У меня, если хочешь знать, половина местных магистров омерзение вызывают своим чванством и отношением к людям. То, что здесь, – он несильно стукнул меня в грудь, – вот что важно.

– Холодная голова, чистые руки и горячее сердце? – бледно улыбнувшись, грустно сыронизировал я.

Однако Сергей в ответ серьёзно кивнул:

– Верно. В первую очередь надо быть Человеком!

Он сказал это, вкладывая в одно слово столько всего, с таким убеждением, что я, вспомнив дом, вдруг задался вопросом: куда, вот куда делись такие люди, как Сергей? Куда ушли все правильные, честные, готовые бороться за свои убеждения? Неужели каких-то тридцать-сорок лет настолько изменили наше сознание? Привили желание хапать, воровать, обманывать?

– Хорошо, – было безумно трудно задавить в себе чёртову жалость, но я, как мог, постарался отпихнуться от неё. – Я постараюсь им быть.

– Вот и славно, – улыбнулся Юрьич. – А тренировки мы заново начнём, по-другому. Моя вина – не проверил сразу твой уровень подготовки. Как выйдешь отсюда, будем постепенно, потихоньку-полегоньку наращивать нагрузку.

Он встал с кровати. Печать тревоги с его лица уже почти сошла, и лишь морщинки вокруг глаз выдавали прежнюю обеспокоенность.

– И всё-таки, Паш, ты себя совсем запустил, – пожурил он меня напоследок. Я виновато пожал плечами, и Сергей махнул рукой, успокаивая: – Это дело поправимое, было бы желание.

– Будет, – твёрдо пообещал я.

Он ушёл, а я, улёгшись обратно, всё вспоминал насмешки, презрение, уничижительные слова в свой адрес, что сопровождали меня всю эту неделю в академии. Вот только теперь они вызывали не обиду, а раздражение и гнев.

– Я вам покажу, – прошептал я, сжимая под одеялом кулаки. – Вы ещё узнаете, кто такой Ширяев Павел Алексеевич, обещаю!

* * *

Больше, как и обещалось, в тот день меня никто не беспокоил. Но вот на следующее утро заявилась целая делегация. И кто бы, вы думали, это был? Ну конечно же моя девчачья группа в полном составе. Все они, правда, внутри не поместились, часть осталась снаружи, но обступить плотными рядами моё ложе им это не помешало.

С некоторой опаской осмотрев как-то странно замерших и пожирающих меня глазами одногруппниц, я нашёл среди них Эльзу и осторожно спросил:

– Чего это вы?

А та, сделав шаг вперёд, с фанатичным блеском в глазах радостно и звонко возвестила:

– Ты Избранный!

– С… с чего это вдруг? – ошарашенно поинтересовался я, рефлекторно натянув одеяло до подбородка при виде качнувшейся ко мне толпы.