– А как же пророчество?

Элеонора устало поморщилась и сказала чуть тише и уже без былой экспрессии:

– Нет никакого пророчества. Есть древняя и упорная молва о таком пророчестве, но поверь мне, сколько я ни искала, но оригинала текста пророчества и сведений о его авторе так и не нашла. Фикция это всё. Фикция и страстное желание молодых ведьм этого Избранного заиметь. У ведьм постарше, уж прости, таких иллюзий не остаётся.

– А что насчёт прогресса в ощущении Силы, стоило им принести вассальную клятву? – не унимался я. Не то чтобы какая-то Избранность жгла мне нутро, нет. Я просто хотел полностью прояснить вопрос.

– Взаимное усиление… – протянула магистерша, чуть прищурившись. – Это как раз обратная сторона вассальной клятвы, да ещё и такой толпой сразу. Похоже, ваша общая сила вступила в резонанс, и кто попал в него, тот получил усиление своих возможностей. Эффект редкий, но не невозможный, просто должно совпасть много факторов, к тому же выше уровня самого сильного участника резонанса остальные не поднимутся. Вот ты, кстати, усиление способностей почувствовал?

Я отрицательно покачал головой.

– Значит, конкретно ты в резонанс не попал, – твёрдо и убеждённо заявила завкаф.

– Ну ладно, убедили, – поднял я руки. – Я не Избранный!

Глушаков чуть улыбнулся одними губами и произнёс негромко:

– Время и место Подвига определяются судьбой, но если не будет Героя, то не будет и Подвига…

– А?! – не поверил я своим ушам, ошарашенно глядя на земляка. – Ты откуда эту фразу знаешь?

– А это как раз из настоящего пророчества, – спокойно ответил тот. – Правда, с момента его исполнения прошло с полтыщи лет…

Я помотал головой. Похоже, Землю с этим миром связывали более тесные отношения, чем я думал…

– Так, всё, – рубанул я ладонью в воздухе, – не будем отклоняться от темы. Что мне делать, если меня вызовут на дуэль?

Глушаков вздохнул, чуть нахмурившись и опустив очи долу, а затем мрачно буркнул:

– Принимать вызов. Иного не дано.

Я перевёл взгляд на магистершу, и та, круто изогнув бровь, нехотя кивнула, подтверждая.

– Но… блин… – посмотрел я растерянно на них обоих, – меня же убьют. Я ведь ничего не умею…

– Ну, допустим, дуэли может и не быть в каком-то обозримом будущем… – неторопливо протянула Элеонора.

– Нет! – резко и весомо прервал её вдруг Сергей.

Встав, он, заложив руки за спину, подошёл к слуховому окошку, что-то там разглядывая. Не поворачиваясь к нам, мужчина сухо произнёс:

– Весь мой опыт подсказывает, что если что-то плохое может случиться, то случится оно именно тогда, когда мы больше всего этого не ожидаем. А значит, надо исходить из предпосылки, что произойти это может буквально завтра.

– А разве я до завтра сумею что-то разучить? – робко поинтересовался я у Юрьича. И получил лаконичный и исчерпывающий ответ:

– Нет.

– Так что, мне заранее накрываться простынкой и ползти на кладбище? – попытался я с бледной улыбкой пошутить, но, признаться, после всего услышанного было совершенно не до смеха.

Магичка хмыкнула, а Глушаков, развернувшись, чуть дёрнул головой и скомандовал:

– Отставить пораженческие настроения. Нет таких преград, которые бы не смогли преодолеть большевики. Поэтому, – он посмотрел на Элеонору, – первым делом выправи-ка ему освобождение от занятий на недельку. Больше – подозрительно, а так – в самый раз, – та кивнула, и Юрьич продолжил: – Тебе же надо по максимуму использовать то, что ты уже умеешь…

Я развёл было руками, но Сергей подтвердил:

– Умеешь-умеешь. Сырую силу видеть, формировать. Это уже немало. Твой противник явно будет с даром классической магии, а значит, манипуляции видеть сможет только по остаточным признакам, жестам и взгляду. Методы преобразования силы в персонифицированное проклятье магистр, – снова кивок в стороны магички, – тебе покажет, а я научу, как запутать противника ложными жестами.

– И это поможет? – с небольшой надеждой посмотрел я на товарища, и тот, к моей радости, кивнул.

– Поможет. По крайней мере, шансы поднимет. Именно в дуэлях мастер проклятий может быть на голову выше адепта прочих направлений.

– До мастера ему как до Этлиры, – не замедлила отметить девушка. Но потом оценивающе взглянула на меня и медленно произнесла: – Впрочем, если мы всё же проведём эксперимент…

– Потрахаемся что ли? – с вызовом спросил я.

Глушаков хрюкнул и закашлялся. А вот мадмуазель Элеонору смутить оказалось трудно. Она вновь изогнула бровь и бросила в ответ:

– А у тебя хоть встанет? Или как в прошлый раз?

Тут уже пришлось краснеть мне…

Общим совещанием было решено, что даже перемещаться с чердака к месту тренировок я буду не пешком, а с помощью телепортации меня Глушаковым. Так сказать, во избежание.

Одногруппницам моим на мужскую половину общежития ходу не было, а потому от общения с кем-либо помимо моих новоиспечённых наставников на всю отпущенную мне после больницы неделю я был избавлен. И хорошо. Неожиданностей, как и открытий чудных, мне и так хватало за глаза.

Сергей учил на совесть. Отметив, что силу, выносливость и скорость развивать времени нет – тут нужно хотя бы полгода, он сразу перешёл к тактической составляющей, а именно – оценке действий противника и выработке наиболее эффективного контрответа.

– Запомни, – говорил он, сидя на столе пустующего сегодня класса, где единственным прилежно конспектирующим учеником был я, и жуя бутерброд с колбасой, – никто не застрахован от шаблонных решений, даже маги. Вот возьмём огневиков. Думаешь, их всех и каждого учат по индивидуальной программе? Или они сами ночами сидят, придумывая себе оригинальные методики огневого боя? Хрена с два. Во-первых, лень самих студентов, во-вторых, лень преподавателей, и в-третьих, отсутствие реальных угроз извне. И ведь не скажешь, что тут войн давно не видели. Локальные конфликты каждое десятилетие, каждые лет пятьдесят – крупная война. То эльфы, то орки, то вторжение с другого плана реальности. А вот поди ж ты. И ладно бы были какие-то серьёзные ограничения, но нет, всех учат вливать определённое количество силы, чётко разграничивают по уровням магических заклинаний…

Глушаков доел бутерброд, соскочил со стола, вытер жирные пальцы о ветошь и щёлкнул ими, зажигая над рукой крохотный шарик огня.

– Вот смотри, – показал он огонёк мне, – это так называемая огненная стрела.

Подчиняясь мысленному приказу, заклинание сорвалось с ладони, с лёгким потрескиванием впиваясь в стену класса. Та, впрочем, не пострадала, так как была заговорена на противостояние магическому взрыву третьего класса опасности, не то что какой-то там стреле, еле до первого дотягивающей.