— Буду через полчаса, — тут же ответила подруга и отключилась.

Я же отложила сотовый и осторожно выглянула из комнаты.

— Кого-то ищите? — подскочила ко мне медсестра.

— Мой… — Я запнулась, не зная, как назвать своего мучителя. — Человек, с которым я пришла. Где он?

— Ушёл, — девушка кивнула на коридор. — Слышала, говорил с кем-то по телефону. Он не сказал вам?

— Я заснула, — выкрутилась я и попыталась улыбнуться.

— Вот ещё подпишите, — она протянула мне бумаги.

Влад лишь перевёл деньги, все документы заполняла я сама, поэтому внимательно изучила текст и поставила подпись. Это отвлекло меня от ужасной правды и не позволило не опуститься до истерики, пока не приехала Света.

И тут меня прорвало.

Повезло, что в комнату отдыха никто не смел войти. Влад сказал лишь слово, и сотрудники клиники даже постучать не решались, ожидая снаружи. Как медсестричка.

Света слушала молча, лишь по блестящим глазам и бледным щекам я понимала, как сильно подруга встревожена. Когда слова у меня закончились, она просто меня обняла. И я всхлипнула. Будто что-то надломилось во мне, и полились слёзы.

Сколько мы так просидели, не знаю. Когда я успокоилась, Света проводила меня в уборную, помогла умыться. И лишь потом усадила на диван и серьёзно произнесла:

— Ты не подписывала никаких бумаг?

Я помотала головой.

— Вот и хорошо, — облегчённо выдохнула она и улыбнулась. — Варь, мы живём в свободной стране. Рабства нет. Уйдёшь, когда захочешь…

— Ты не понимаешь, — прошептала я. — Он…

— Бандит? — прервала она и пожала мою руку. — Для защиты от таких, как он, и существует полиция. Подай заявление, скажи что он тебя преследует.

— Я боюсь за Тёму, — выдохнула я. — Влад смотрит так, что сердце останавливается. Он…

О том, что произошло в лесу, я не решаюсь сказать даже подруге. Произношу лишь:

— Он может и убить.

— А Дима что говорит? — подалась она ко мне.

Помолчав, пожимаю плечами:

— Он видел этого человека. Сказал о прокисшем супе и ушёл.

— Не дождавшись окончания операции? — ахнула Света. — Бросил всё на тебя? Ну Димка в своём репертуаре!

— Свет, — поморщилась я. — Он согласился отдать жену за деньги на лечение сына. Представь себя на его месте…

— Не дай Бог, — оборвала подруга и сурово добавила: — Тем более должен быть рядом. Наверняка напился и спит. А ты всё на себя взяла! Так, ладно, — Света осадила сама себя. — Делаем так. Я ищу Димку и поговорю с ним. Ты пока сиди в больнице. Здесь этот твой бандит ничего не сделает.

Я лишь скривилась, вспомнив, как все на цыпочках ходили, стоило Владу посмотреть на них. Но возражать не стала.

— Ты придумала, как спасти Тёму. Теперь мы постараемся спасти тебя.

Поцеловав меня, она поднялась и вышла из комнаты. Заглянула та самая медсестричка:

— Появились некоторые осложнения. Можете подойти?

Сердце гулко стукнуло о рёбра.

Осложнения?!

Бешеный

Я понимал, что слово «Никогда» звучит слишком прямо. Слишком драматично и даже жестоко.

Но честно.

Освободиться от меня Варвара сможет только после моей смерти.

Этого я добавлять не стал, как и не стал ждать, пока муженек моей добровольной пленницы лишит ее прав на ребенка. Она переступила через себя, чтобы спасти его. Это чего-то да стоит. Я хоть и ублюдок и использую сестру Берегового в черных целях, но такие вещи не стану упускать.

Пришлось поднять нужных людей, и после долгих переговоров с юристом, прячась на улице под тенью пожелтевших каштанов, чтобы меня не слышала Варя, я понял, что вариантов передать опеку девушке почти нет. Мальчик ей неродной, да и факт ее измены на лицо — этот гулящий слизень обставит все так, что ни один судья не примет ее сторону. А она пошла на все, пожертвовала собой, чтобы жизнь чужому сыну спасти.

Идиотизм какой-то.

И этот факт меня по-настоящему мучил.

Телефон зазвонил снова. Я посмотрел на экран и сжал челюсти. Он же дал два месяца. Что за хрень?

Медленно выдохнув и оглянувшись на тротуар, проверяя, чтобы никто за мной не увязался и не следил, я спустился по ступенькам, что пронзали двор больницы, будто путь в небо, и нырнул в один из темных углов между зданиями. Вонючий и узкий угол.

— Бешеный, планы поменялись. Мне нужен результат через месяц.

Я сцепил зубы, вдохнул грудью осенний воздух.

— Вы дали два месяца. Девчонка не сможет оправиться так быстро после разрыва с мужем, не сыграет нормально.

— Да отъеби ты ее хорошенько, сучка и растает. Или помочь? Ну или принудь, тебе ли не уметь?

Я сжал кулак и уперся лбом в шершавую стену.

Этот конченый мог все, даже самое страшное, и я боялся не за свою жизнь, я боялся, что все это — пыль в глаза, и урод никогда не выполнит обещание не трогать Настю. Я давно эту мысль лелеял, но не мог придумать, как защитить сестру. У этого осьминога концы есть во всем мире. Стоит мне дернуться — получу Настену в пакете по частям. Я прекрасно это понимал. Не понимал, почему ублюдок сам не доберется до Лютого и не отрежет ему хрен? Почему я?

Да потому что, блядь, я сам хотел этой мести. Не смерти Берегового, нет, а полного разорения и падения не ниже, чем в Марианскую впадину бизнеса. И мы впутали сестрицу в это гиблое дело не просто так. Она — ключ.

— Вы ее не тронете, когда все закончится? — не знаю, чем я думал, когда так спросил.

— Волчара, ты сейчас о сестре или о бляди Береговой?

— Ты знаешь, о чем я, — понизил голос.

— Жизнь сохраню, но не обещаю, что не поиграюсь, — он заржал, а я дернулся всем телом. Был бы сучок рядом, я бы его задушил на месте. Даже зная, что шакалы тут же изрешетили бы меня в отместку.

— Почему сроки сдвинул? Ребенок на операции, мне нужно больше времени.

— Тебе нужно, а мне хочется веселья. И побыстрее. У Берегового открытие спортивного центра в Америке в декабре. Вы с Варварой должны там быть, как жених и невеста. И только посмей накосячить. Ты знаешь, что будет.

Линия оборвалась. Я спрятал телефон и ударил кулаком в бетонную стену, вспыхнув, как спичка. Кожа лопнула, и кровь окрасила побелевшие косточки. В висках пульсировала ядовитая ярость, разгоняя тьму перед глазами.

Что ж так хреново? Ноет в груди, словно я сломал несколько ребер и вытащил наружу сердце. И оно бьется в агонии, докачивая последнюю кровь.

Через несколько минут я все-таки вышел из укрытия и поплелся к больнице. Как на казнь.