он читал в ее потеплевшем взгляде. Если бы не капитан, Корсо, пожалуй, подмигнул бы ей. Впрочем, не стоит испытывать судьбу. Сейчас, все, похоже, довольны. Остановимся на этом.

Остановившись у открытой двери, капитан обернулся к Флину, так и стоявшему у своей армейской койки. Печально приподнял черные узкие брови.

— Флин, — сказал он. — Не для записи. Я с вашим делом пойду к начальству за специальным разрешением на вывоз с базы гражданского лица. Получу нагоняй. Возможно, взыскание. Если у вас осталась хоть капля порядочности, и вы что-то помните о службе, которую проходили после училища, вы действительно расскажете следствию все, что знаете. Потому что то, что вы возили… Лучше бы не возили. Потому что это может прилететь обратно из соседнего государства, в том числе и вам самому в борт. Доступно?

— Доступно, — отрапортовал Корсо, — спасибо за потраченные на меня усилия, капитан.

Тот смерил пленника тяжелым взглядом, недоверчиво покачал головой и исчез в проеме двери. Следом за ним бросилась Суз, но когда дверь закрывалась, успела обернуться. Корсо подмигнул ей, прежде чем дверь закрылась. И только потом устало опустился на койку.

Оставалось самое тяжелое. Ждать.

Глава 10

Пространство Союза

Система Прайм.

Альфа, столичный сектор.

Советник Хирш сидел на жестком деревянном стуле с резной спинкой, держал руки на гладкой столешнице деревянного письменного стола и — ждал. Сидел он ровно, расправив плечи, глядя прямо перед собой, полностью погрузившись в свои невеселые размышления.

Его кабинет, расположенный в небоскребе Администрации Президента, был довольно скромным. Название у должности звучное, но по факту никаких особых преимуществ в связи с этим ему не положено. Так, аналитик на полставки, пятое колесо в телеге, их таких — кому президент может срочно позвонить лично — полно. Это вам не министр обороны. Впрочем, за преимуществами Хирш и не гнался. Самым важным для него было то, что он всегда мог поговорить с Магдой откровенно, начистоту, даже более откровенно, чем раньше, когда он официально командовал флотом. А должность… еще одна формальность, как раз для усмирения бюрократов.

И все же по должности ему полагалось рабочее место. Вот его и выделили. Одна большая комната с выходом в общий коридор. Окон нет, только несколько экранов, скрытых в стене. Обои стандартные, бежевые с золотыми прожилками, как и во всем здании. Вдоль стен тянется ряд шкафов из темного дерева. Они немолодые, как и сам хозяин кабинета. Некоторые со стеклянными дверцами, другие — закрыты наглухо. В основном они пустовали. Но у входа стояли два больших угловатых шкафа, выглядевших как целиковые куски полированного дерева с черными прожилками. В одном Хирш хранил сменную одежду, в другом — документы. Оба, на самом деле, являлись высокотехнологичными сейфами, обшитыми дорогой древесиной. И к документам и к форме советник относился очень серьезно, поэтому, едва ему выдали эту комнатку, он сразу сделал заказ. Сейфы установили быстро. Конечно, после того, как провели полную экранировку помещения от всевозможных систем прослушивания и наблюдения. Все остальное — старые шкафы, стулья с резными спинками, деревянный письменный стол с полированной столешницей, восстановленный вручную по каким-то чертежам, все это появилось позже. Что-то нашел сам Хирш. Что-то подарили друзья и знакомые. Подарки сопровождались дежурными шутками в духе «все старье для старика» и «теперь так делать не умеют». Арон вежливо улыбался и шутки терпел. Ведь иногда попадались действительно интересные и серьезные вещи. В итоге он обзавелся интересной обстановкой, сложенной из кусочков разных стилей, которые объединяло лишь одно — натуральные материалы. Такие вещи были недопустимы на борту современного боевого корабля, и они стали единственной слабостью советника, которую он позволял себе проявлять на людях.

Арон медленно выдохнул, опустил взгляд. Гибкий коммуникатор, выглядевший как лист пластика, лежал на столе, прямо между его ладоней. Морщины на пальцах, шрамы на запястьях, — все это выдавало его возраст. Но советник гордился тем, что руки пока не дрожат. Пока. Его ум оставался таким же острым, как и раньше, и это было самым главным. Современная медицина творила чудеса. Наверное, могла и от морщин избавить. Но Хирш никогда не интересовался темой косметологии. Его занимали лишь процедуры поддержания нервной системы. И она, слава небесам, еще могла ему послужить. Именно поэтому сейф у входной двери в основном пустовал. Все самые серьезные секреты бывший адмирал предпочитал хранить в собственной голове.

Три часа. Арон чуть наклонил голову, разминая шею. В любой момент, да. В любой момент может придти вызов, и он должен быть готов. Но как же это нелегко — ждать. Ждать у дверей врача, ожидая услышать приговор. Ждать на капитанском мостике, попусту всматриваясь в темноту, в бесплодном ожидании, что отставший корабль все же выйдет из прыжка. Ждать ответа на короткое текстовое сообщение по гиперсвязи. Ждать тех слов, которые изменят окружающий мир навсегда.

Советник бросил взгляд на один из шкафчиков с резными дверцами. В полировке отражался приглушенный свет ламп, от чего резьба казалась темными канавками. За дверцей скрывалась целая батарея бутылок. У президента, выросшей на Ригле, тоже была своя слабость — к хорошим натуральным напиткам, которыми славилась ее родина. И этой слабостью Магда обожала делиться с другими. Сам Хирш был равнодушен к снадобьям, имевшим особенность повреждать центральную нервную систему. Но сейчас он поймал себя на мысли, что не против ощутить в руке холод стекла, а в горле огонь Риглеанского виски. А потом шумно хлопнуть стаканом о стол, как Магда, и пробормотать — гори оно все огнем.

Коммуникатор тихо дрогнул, и Арон быстро провел по нему пальцем, принимая вызов. Сигнал пошел в систему связи кабинета, активировался проектор, и над столом вспыхнула трехмерная фигура вызывающего. А вот и она.

— Хирш? — позвала Магда. — Ты один? Готов?

— Всегда готов, госпожа президент, — выдохнул Арон.

— Подключайся.

Изображение Кинн исчезло. Арон тяжело вздохнул. Даже в виртуальном виде она выглядела изможденной, усталой. Волосы были растрепаны, а под глазами залегли темные круги. Вряд ли она спала в последние двадцать четыре часа. Как стилисты посмели выпустить ее на совещание в таком виде? Вероятно, президент приказала охране связать помощников, стилистов, пиарщиков и бросить в темный уголок. Иначе ее вид не объяснить.

Хирш набрал на столешнице нужный код, подтвердил личность и коммуникатор подключился к президентской сети. Экран на стене ярко вспыхнул, принимая сигнал, а трансляторы виртуальной реальности, спрятанные в потолке, спроецировали трехмерную картину. Секунда — и Хирш очутился за большим столом в зале совещаний.

Иллюзия присутствия была полной — не считая того,