К ней император обычно ходил с минимальной охраной, два-три солдата за дверью спальни, не больше, так как она была знаменита в народе и не стремилась посвящать окружающих в свою интрижку с главой страны. Завтра она должна была отправиться в очередные продолжительные гастроли, из-за чего Николас поторопился навестить свою любовницу перед ее отъездом.

Как и всегда, без десяти десять он, взяв двоих охранников из моих ребят, двинулся к дому леди Аргарстии. Возвращались они обычно около полуночи, тем более перед отъездом оной. Беспокоиться я начал уже в половину двенадцатого, сторожевые не передали информацию.

В полночь, взяв доверенных людей, я направился к дому фаворитки. Неладное мы почувствовали уже за квартал. Людей на улице не было, даже свет не горел в домах. Мы бы списали все на позднее время. Но леди жила в оживленном районе, где суета редко прекращалась насовсем. А в ту ночь весь район словно вымер.

В доме Аргарстии свет тоже отсутствовал, а ведь леди боялась темноты и не гасила свечи, оставляя их для освещения. Ворвавшись внутрь, мы обнаружили порубленных на куски охранников, не все из них даже успели обнажить клинки. Один меч так и остался приколотым к входной двери, а второй украшал собой парадный столик.

Кроме луж крови, о сопротивлении не говорило больше ничего. Поспешив на второй этаж, мы имели малую надежду увидеть живым императора. Так и оказалось на самом деле. По комнате были разбросаны вещи, и повсюду виднелись пятна подсохшей крови.

Темноволосая голова леди Аргарстии покоилась на прикроватной тумбочке, а ее тело с признаками насилия и пыток, подобно изломанной кукле, лежало на кровати. Все стены были исписаны ее кровью в проклятиях.

Его императорское величество был найден посередине комнаты с магической петлей на шее и алой надписью на груди. Даже сняв петлю и разорвав проклятие, мы не смогли бы его спасти, ведь при помощи нерожденного мальчика Аргарстии был проведен ритуал отречения силы. Император влил всю свою жизнь в труп своего ребенка, который был мертв уже после первого насилия.

Пока инцидент получается скрыть, объясняя отсутствие Николаса ежегодным императорским заседанием с коллегией министров. Сегодня третий день, у нас есть еще два дня перед бунтом знати. Трупов они не нашли. По слухам, леди Аргарстия, как и положено, покинула город. Благо, найти похожую девушку не составило труда. А вот смерть Николаса так просто скрыть не получится.

Для этого мы и прибыли к вам. Еще в начале своей службы мне было поручено следить за вами и не выпускать из вида. И все было хорошо, пока однажды я не застал вашу ссору уже теперь покойного императора с его фавориткой. Они спорили о покушениях на вашу семью. На тот момент герцог Таутер был уже мертв, а ваши мать и сестра собирались навсегда покинуть столицу.

Так я и узнал, что вы являетесь братом Николаса. А дальше пришлось идти на шантаж и провокации, ведь меня уже не могли убить или заточить в тюрьму. Я смог дослужиться до главы личной императорской армии, не рассказав о тайне вашего рождения никому.

Сейчас же эта информация спасла нашу страну от гибели. Если бы не вы, началась бы война за опустевший престол. А так женатый император не вызовет подозрений, его уже не смогут подловить около тела убитой беременной любовницы.

Может быть, это и была настоящая любовь, но вот такой трагичный конец ее настиг. Я прекрасно понимал, что убийцей был кто-то из своих, но прямых доказательств нет и быть не может. Следов не осталось никаких, а местные люди прикидываются глухими и слепыми. Да и начать официальное расследование невозможно, пока не объявим Николаса мертвым. Теперь выбор за вами!

– Хорошо, тогда стоит поспешить с объявлением о внезапной кончине императора и смене власти в стране, – муж улыбнулся.

– Как прикажете, император, – солдаты отдали честь.

– Осталась пара формальностей, – улыбнулась уже я.

– Какие, жена моя? – Бореальд нежно чмокнул меня в макушку.

– Герб и печать, – напомнила я.

– Да, вот они, – Марк протянул нам небольшой сверток.

– Тогда перо и пергамент, – муж осторожно ссадил меня со своих коленей. – Начнем писать первые приказы и поручения.

И закипела работа.

В собственную новую спальню мы вернулись глубоко за полночь. От количества выписанных приказов и поручений начинал дергаться глаз. Столько и всего сразу мне еще не приходилось слушать за день. Понятно, что для Бореальда это казалось чем-то привычным, но для меня было неожиданно, словно ушат ледяной воды, выплеснутый в лицо. Я никогда не претендовала на власть и не боролась за внимание сильных мира сего.

И вот за долю секунды вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Даже теплые объятия и тихое сопение любимого мужа в ухо не позволяло мне расслабиться и уснуть. В голове толпились мысли, которые хотелось немедленно обдумать.

Из безродной оборванки с Юга я в мгновение ока превратилась в целую императрицу. И даже не приходилось сомневаться, что скоро в столицу заявится вся моя семейка. И отец, который видит во мне только цифры на денежных банкнотах. И вечно пьяная мачеха с ее безмерной влюбленностью в отца. И тетка с ее высокомерием и титулом последней фрейлины и распорядительницы во дворце. Ее жуликоватый муженек, продававший семейное столовое серебро и даже успевший порыться в сокровищнице императорской семьи. А еще многочисленные сыночки и доченьки этих родственничков… И со всеми ними мне придется впервые столкнуться нос к носу в роли и статусе выше их раза в три. Эти сцены вновь и вновь представали перед моими закрытыми глазами.

Когда я впервые посетила столицу, то была еще совсем еще наивная, просто сопровождала своего первого мужа в деловой поездке по делам кабинета министров. И до жути обрадовалась, когда узнала, что познакомлюсь с тетушкой. Но нет, радостной встречи не получилось. Стоило нашей карете остановиться около парадного крыльца дома семьи Тутиш, как лакей приказал выгнать нагулянную девку взашей и не чернить ее присутствием порожки дома достопочтенного семейства, что многие поколения служили короне.

Тогда я рыдала ночь напролет, а муж только пожал плечами и сказал, что столичные лорд и леди в своем праве, ведь я оборванка с Юга, которая в люди-то вылезла только благодаря его связям. Потому не стоит позорить их и его, устраивая всякий цирк.

Вторая наша встреча произошла на балу спустя три года. Тогда я уже обладала десятым состоянием в империи и, высоко подняв голову, плыла по залу в бриллиантовом колье ценой с поместье принимающего нас лорда. Тетка презренно скривила губы, а кузины заявили, что это полная безвкусица. Верещали, что такие булыжники приличная девушка на себя не наденет. Правда, в тот раз они немного не подрасчитали и оскорбили не меня, а моего мужа и одного из выдающихся ювелиров империи, которые и создавали те дорогие украшения. Остальные гости только посмеялись над незадачливой фрейлиной, которая получила гневную отповедь от прославленного ювелира и клятвенное обещание больше никогда в жизни не производить для ее семьи украшения и любые другие изделия. Так мои родственники потеряли доверие всех именитых мастеров. А я вышла из зала с гордо поднятой головой, сверкая бриллиантами. Но если я надеялась, что они успокоятся, то ошибалась. Против меня началась настоящая война. Меня при любой возможности пытались унизить.