– Что? – едва не задохнулся Уоррен.

– Всегда есть те, кто в некоторых выгодных сделках предпочитает видеть с чьей-либо одной стороны нечестность, а не великолепное исполнение.

– Не думаю, что в данном конкретном случае тебе следует беспокоиться о великолепном исполнении. И все же, – Уоррен назидательно покачал головой, – учитывая характер твоего нынешнего знакомства, а также любые будущие отношения твои или твоего отца с ее отцом, малейший намек на нечестность станет серьезной ошибкой.

– Проклятие, я об этом не подумал, но теперь буду иметь в виду.

Их полное взаимопонимание основывалось на совместной работе, многолетней дружбе и уважении. Друзья, погрузившись в молчание, созерцали пролив, искрящийся в лучах солнца, низко опустившегося на западе. Окружавшую их тишину нарушали только крики чаек и шум прибоя.

Если честно, Дэниел не вел себя с Сарой как безупречный джентльмен, но признавать это вслух не хотел. Ему не хотелось выслушивать, во что Уоррен мог превратить такое признание. Сара не такая женщина, с которой можно развлекаться, не имея благородных намерений. Однако было короткое мгновение, странное и головокружительное, когда, заглянув ей в глаза, Дэниел почувствовал то, что невозможно объяснить стремлением к простому продолжению знакомства, – глубокое, мощное и внезапное, оно несло с собой обещание восторга, намек на вечное, но одновременно пугающее и почти неизбежное.

Взяв ладью и коня, Дэниел стал рассеянно вертеть их. Он сказал Уоррену, что мисс Палмер именно тот тип женщин, которые становятся прекрасными женами, тогда как сам он еще не готов взять себе жену – ни прекрасную, ни какую другую. А ухаживать за компаньонкой леди Корделии, одним глазом глядя на предстоящий брак, означает еще большую неразбериху. Нет, женитьба не для него, как не для него и Сара – мисс Палмер. Отныне и впредь следует строго придерживаться своего плана, невзирая на возможную ошибочность.

– Давай вернемся к первоначальному плану, – твердо сказал Дэниел, не отрывая взгляда от воды. Конечно, его план был не таким блистательным, как отражающееся от воды солнце, и не верхом совершенства, но может оказаться успешным, если он будет следить за своими поступками и помнить о конечной цели.

– Мне нравятся моменты, подобные этому, когда я справедливо могу чувствовать превосходство, – хмыкнул Уоррен.

– Ну и наслаждайся им, – буркнул Дэниел, глядя на фигуры в своей руке.

Игра в шахматы имеет свою логику и порядок, что делает ее понятной и одновременно захватывающей. Несмотря на попытку Уоррена прояснить ситуацию, в которую попал его друг, в игре Дэниела практически отсутствовала логика. Дэниел оказался единственным игроком, если только не считать его отца, поэтому это никак нельзя было назвать игрой. И все же…

– Возможно, существует еще один нерассмотренный нами вариант, – небрежно заметил Дэниел.

– Желаю его услышать.

– Сарказм тебе не идет.

– Прости. – Уоррен принял невозмутимый вид, но напрасно старался скрыть насмешливый блеск в глазах. – Что это за новый вариант?

– Мне кажется, если у участника игры нет возможности ее выиграть…

– Да?

– …то единственный реальный способ довести игру до победы… – Дэниел самодовольно улыбнулся, – это изменить правила.

Боль и страдания других никогда никому не приносят выгоду в моральном смысле. Для Корделии это неожиданное происшествие оказалось кстати. Сара, конечно, никогда бы не согласилась, чтобы ее боль и страдание непроизвольно пошли на пользу Корделии. Несчастная Сара, испугавшись внезапно появившейся жабы, вероятно, убежавшей от одного из мальчиков, споткнулась и упала вниз с середины лестницы. Куда подевалась жаба, никто не знал, а девушку сразу уложили с головной болью и распухшей лодыжкой в постель. Врач, осмотревший лодыжку Сары, определил растяжение связок, рекомендовал оставаться в постели до конца дня и ограничить нагрузку на ногу. Потом добавил, что через неделю она полностью поправится. Все это как нельзя лучше содействовало планам ее подруги.

Корделия расхаживала по комнате и размышляла над этими еще не оформившимися и смутными планами. Расставшись вчера днем с Уорреном, она старалась придумать, как избавиться от бдительного надзора Сары и снова встретиться с ним. Сара могла быть небрежной в исполнении многих возложенных на нее обязанностей, но она никогда бы не позволила Корделии встретиться с американцем одной, к тому же вечером. Корделия также не сказала Саре, что Уоррен и мистер Синклер в Брайтоне. Не только у нее одной могут быть загадочные, таинственные поклонники.

Правда, нельзя утверждать, что Уоррен таинственный или вообще ее поклонник. Он честный, решительный, и Корделия не сомневалась в его порядочности. А относительно того, что он ее поклонник, – это очень сомнительно. Они, несомненно, становились друзьями. Он ей нравился, признаться, они немного флиртовали, но дальше этого дело не заходило.

Подойдя к окну, Корделия оперлась руками о подоконник. Глядя на пролив и на рыбацкие лодки, казавшиеся гигантскими морскими птицами, она тяжело вздохнула. Или все же было еще нечто большее? Но даже если бы она этого и хотела, то все равно у них не могло быть будущего. Она дочь британского графа, он сын… Корделия понятия не имела о его родителях и откуда он сам. Знала только то, что и он, и мистер Синклер из Балтимора. Ей просто необходимо добавить к своему списку Балтимор. По правде говоря, она знала об Уоррене не больше, чем о мистере Синклере, – ей известно, что у обоих одинаковые честолюбивые стремления и жизненные цели. Но она знала, что у Уоррена впечатляюще широкие плечи, карие завораживающие глаза, дерзкая пиратская улыбка. Если бы вчера он попытался поцеловать ее, ей это понравилось бы, и она не раздумывая ответила бы ему.

Уоррен уникальный человек. Она еще не встречала мужчины, ценившего ее мнение или разговаривающего с ней так, словно его интересует все, что она скажет. И никогда еще ни один мужчина не смотрел на нее так, что это по-настоящему опьяняло ее.

Пришло время положить конец ее проделке. Будет ужасно неловко встретиться с мистером Синклером и быть представленной работодателю и другу мистера Льюиса. К сожалению, ей не хотелось прекращать встречаться с Уорреном. Пожалуй, он самый интересный, самый замечательный мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Если она не будет контролировать себя, он может стать и величайшей ошибкой всей ее жизни. Корделия задумалась над тем, над чем не имела права задумываться, – почему нет другого выбора. Это следует прекратить. Она встретится с Уорреном этим вечером и больше никогда. Господи, она затеяла опасную игру.

Отойдя от окна, Корделия снова принялась расхаживать по комнате. Совсем не трудно ускользнуть из дома, особенно когда Сара прикована к постели. Добрый характер и то, что она никогда никому не причиняла неприятностей, давно сделали ее всеобщей любимицей. Благодаря приготовленному успокоительному чаю, которым экономка напоила Сару, девушка с трудом держала глаза открытыми. Поэтому она не заметит отсутствия Корделии. Что касается остальной семьи, то после обеда Корделия объявит, что устала, возложит всю вину на морской воздух и уйдет к себе. Потом можно быстро спуститься по черной лестнице и выскользнуть за дверь – точно так, как они с Сарой делали в юности и как, несомненно, много лет назад поступали старшие сестры.