Зоя не могла возразить против этого. После долгого разглядывания других машин, она сказала:

– Говоря о приоритетах... ты когда-нибудь задумывалась, что, может быть, то, что вы делаете с мисс Тервиллигер, неправильно?

Я вздрогнула, хотя знала, что она не могла говорить о магии:

– Что ты имеешь ввиду?

– Я не знаю точно. Это справедливо, ты уже окончила среднюю школу. Ты должна сделать здесь дело алхимика, но тебе, кажется, действительно нравится учиться в твоем классе, особенно с мисс Тервиллигер. Это даже кажется личным, вы как будто просто болтаетесь, как друзья. Я имею ввиду говорите о ее каникулах? Это не считалось бы таким грандиозным, если бы это были только учебные часы, но ты всегда делаешь работу для нее, которая не походит на работу. Ничего плохого в желании иметь друзей и время общаться... но ты не можешь делать это за счет назначения. Что сказал бы папа?

Я сохраняла неподвижность и долго думала перед тем, как ответить:

– Ты права. Я действительно должна быть осторожной. Просто трудно, когда мы говорим о Греции, когда я так ужасно хочу поехать туда. Я люблю ее историю. Однако, это не оправдание. Я предполагаю, что просто забываю это, когда все так тихо с Джилл и другими. Я должна делать что-то, как-то проводить время, и я, конечно, не могу потратить его с ними.

– Ты можешь провести его со мной, – сказала она с надеждой.

Я смотрела на нее достаточно долго, чтобы выдать ей улыбку:

– Я так и сделаю. Мы будем делать больше вещей, не просто говорить о задании. Понимание – это хорошо... Я постараюсь, чтобы это происходило чаще, хотя я не хочу действовать слишком незаинтересованно в моих классах. Я не могу рисковать увеличением проблем. И по правде, я думаю, что мои учителя так высоко ценят меня, что, наверное, я могла бы пропустить остаток семестра.

Моя история была достаточно хороша для Зои, которая выглядела восхищенной большим количеством сестринского общения. Что наиболее важно: она не упоминала нашего папу снова. Подобно ей, он и не подозревает, что я занимаюсь магией, но также мне не нравится, когда он интересуется моей личной жизнью. Я закончила разговор, сказав ей:

– Мы должны остановиться для мороженого после того, как купим обувь. Посмотрим, сможем ли мы найти орех-пекан пралине.

Она усмехнулась, вспоминая старый ресторан в районе, где мы выросли. Меню всегда гласило: «Спросите о нашем ежедневном особенном мороженом». Но каждый день это всегда был орех–пекан пралине. Когда мой папа указал на это пожилому владельцу, она пожала плечами и сказала: «Я ничего не считаю более особенным. Зачем же менять это?» Это стало нашей общей шуткой, и даже чем-то вроде семейной традиции.

К моему удивлению, мороженое в этом месте было почти такое же хорошее, и мы взяли наши стаканчики, чтобы посидеть на обочине. Когда мы поели, ко мне вдруг пришла идея.

– Ты это серьёзно, насчёт вождения? – спросила её я.

Свет в её глазах говорил мне, что она не шутила.

– Да! Ты достанешь для меня лицензию?

Мысли крутились у меня в голове, пока я пережёвывала пекан.

– Ну, ты знаешь, дело в разрешении, ты могла бы попрактиковаться перед получением лицензии.

– Но мне это не нужно.

Я одарила ее строгим взглядом старшей сестры:

– Правила есть правила, и есть хороший повод их соблюдать. Я не могу ускорить получение прав, но если ты хочешь практиковаться, ты можешь делать это на частной собственности, например, на автостоянках или в других местах. С тем, у кого есть водительское удостоверение, – добавила я.

Она сопротивлялась этой идее, но затем нетерпеливо кивнула:

– Так и быть, я сделаю это. Нам будет весело.

– Хорошо – сказала я деликатно. – Только я не в состоянии всегда практиковаться с тобой, я все еще связана некоторыми обязанностями в школе. Но мы можем найти кого-нибудь еще.

– Кого?

Настал момент истины. Итак, в моем распоряжении два лицензированных водителя: Эдди и Нейл. Девушки, казалось, находили Нейла очаровательным, но я не искала кого-то способного очаровать Зою. Я искала кого-то, доступного и доброжелательного, того, кто покажет ей, что не все дампиры – злые содания ночи.

– Эдди – сказала я.

Ее глаза вылезли из орбит:

– Эдди? Но он же...

– Я знаю, но к тому же он хороший водитель. Я имею ввиду, если ты просто хочешь ждать, пока у меня появится свободное время... – Я сделала многозначительную паузу, регулируя спокойствие между нами. – Я понимаю. Ты не получишь массу практики с Эдди, но это будет не то же самое, что мы с тобой, выбирающиеся куда-нибудь лишь на некоторое время.

Наступила тишина, и я доела свой рожок. Мое выступление было безупречным, я знала это. Она понятия не имела, что предложение было сделано не чисто из сестринского беспокойства. Теперь настало время проверить, была ли я так же умна, как думала

В течение некоторого времени я рассуждала о том, каким образом могла заставить Зою видеть дампиров и мороев в другом свете. Я знала, что ее стены крепки, и я не могу оказывать на нее давление с помощью того, чего она не хочет. Но вождение? Это было то, чего она хотела, и если бы она приступила к этому, полагая, что это ее собственное решение, то, возможно, есть шанс растормошить жесткие правила, которые ей прививались. Это была небольшая, мимолетная надежда, но я должна была попробовать. В конце концов, то же было и со мной: ряд событий, который заставил меня работать с мороями и дампирами, действительно помог добиться взаимопонимания с ними. Это мне нравилось, и я думаю, что моя способность думать непосредственно о себе сыграла в этом свою роль.

– Хорошо, – сказала Зоя наконец. – Я сделаю это. Но ты же будешь стараться быть с нами большую часть своего времени?

– Еще бы, – кивнула я.

Она немного расслабилась и покрутила остаток вафельного стаканчика в руке.

– Я думаю, это хорошо, что он дампир. По крайней мере, дампиры выглядят как люди.

– Да, – согласилась я, пытаясь скрыть улыбку. Я говорила себе то же самое во время вынужденного путешествия в России с Розой Хэзевей. Может быть, этот план достаточно безумен, чтобы сработать. – Конечно же, они похожи.

Я снова работал над этим глупым автопортретом.

Моя последняя попытка была отложена не из-за духовного расстройства, а потому что просто не было ничего хорошего. Я имею ввиду, это было бы легко, я мог выступить с правдоподобной историей о символизме картины перед учительницей. Она бы купила ее, и я, возможно, получил бы достойную оценку. Но я знал правду. Она была ужасна.

Мое настроение было немного угрюмым сегодня, в основном, потому что я не выспался. Я ворочался, не в силах крепко заснуть. Дела стали еще хуже, потому что Сидни не придет сегодня. Она решила остаться, чтобы вместе с Зоей сделать что-нибудь после уроков. Я понимал логику младшей Сейдж для поддержания мира, но это не облегчало боль от отсутствия Сидни. По крайней мере, мы запланировали ужин на вечер пятницы у Кларенса, но это не то же самое, когда вокруг находятся другие.