– Итак, у нас есть четыре выхода. Мы можем оставить этот флаг и тем самым оскорбить мистера Флагштока. Мы можем его убрать – и тогда оскорбим память дарительницы. Мы можем купить дешёвый флаг, но испортим имидж города. Или мы купим дорогой флаг и потратим деньги, которые лучше употребить на устройство автостоянки, Я откладываю вопрос о флаге для дальнейшего обсуждения и уверяю мистера Флагштока, что его протест будет должным образом рассмотрен.

Вопрос отложили. Все, кроме мистера Флагштока, присягнули на верность сорока восьми звездам и тринадцати полосам.

Совет перешёл к более важным делам: собачий лай, полив цветов в деловой части города… и просьба торговцев водяными матрацами об устройстве в магазине специальной комнаты, где покупатели могли бы опробовать будущую покупку.

В заключение деловой части собрания мэр объявил:

– Прежде чем мы разойдемся, я хочу вам представить почетного гостя и нового обитателя Пикакса – мистера Джеймса Квиллера.

Новоявленный наследник состояния Клингеншоенов – впечатляюще высокий, крепкий и усатый – поднялся и почтительно раскланялся. Ему хлопали, кричали, но никто не свистел.

– Господин мэр, господа члены совета, господа присутствующие, – начал он, – мне доставляет удовольствие войти в общество, обнаруживающее столь искреннее отношение к делу, обширные познания и обостренное чувство ответственности. С неустанным вниманием я слушал дискуссию по поводу флага и предлагаю следующее решение. Во-первых, сохранить старый флаг, повесив его на стене под стеклом в память о той, которая подарила его городу, и как историческую реликвию. Во-вторых, принять от меня в подарок новый флаг, сделанный на заказ, при посредстве студии Аманды, – шерстяной, с шёлковыми полосами, вышитыми звездами и золотой бахромой. – Зал взорвался аплодисментами, перешедшими в овацию. Все встали. Квиллер поднял руку, призывая к тишине. – Вы все знаете о доме Клингеншоенов. Я намереваюсь со временем передать его городу в качестве музея. – Аплодисменты. – Пока же бесценные сокровища находятся под надёжным наблюдением моей новой домоправительницы, которая выступит в роли хранителя и куратора коллекции. Она пользуется непререкаемым авторитетом в среде антикваров и прибыла к нам из Центра. Могу я представить Айрис Кобб? Миссис Кобб, пожалуйста, встаньте!

Миссис Кобб, глаза которой сверкали ярче фальшивых бриллиантов на её очках, поднялась и раскланялась. Когда все стали расходиться, Пенелопа слегка надтреснутым голосом произнесла:

– Ну, мистер Квиллер, вы просто кладезь всяческих сюрпризов!

Она отвезла экономку и Квиллера в особняк К., но отклонила приглашение выпить по стаканчику на ночь.

– Меня ждёт брат, – объяснила она. – Завтра мы выступаем в суде и должны уточнить некоторые моменты заранее.

Миссис Кобб тоже извинилась:

– Вы подумаете, что я глупа, мистер Квиллер, но мне хочется хорошенько выплакаться. Если бы только мой муж слышал эти аплодисменты и видел, как я раскланивалась! И ваше замечательное вступление! Всё было так… так волнительно! – И она поспешила наверх.

Квиллер вошёл в библиотеку и в панике взглянул на растущую гору почты посреди письменного стола. Опасаясь, что его поступок с флагом вызовет очередную волну благодарности, он позвонил в Мусвилл, прямо домой к почтмейстерше. Ответил муж.

– Эй, Ник! Как дела в Мусвилле?

– Отличная погода, Квилл, но дождь необходим. Как-то видел вас на велосипеде. Где вы достали такую реликвию?

– Конечно, его нужно покрасить, – заметил Квиллер, – но он в исправном состоянии. Я люблю кататься на велосипеде. Это дает возможность подумать. Вот чего я не люблю, так это собак, которые облаивают мои пятки.

– В Мускаунти не разрешено спускать собак с привязи. Вы должны пойти в полицию. Это нарушение.

– Ну, я обхожусь тем, что отпускаю несколько отборных ругательств, и пока мои ноги целы. Как Лори? Всё ещё работает?

– Недолго осталось. Она уже подала заявление об увольнении.

– Она писала мне, что хотела бы поработать секретарем.

– Точно. Сейчас передам ей трубку.

Послышался оживлённый голос почтмейстерши:

– Привет, Квилл! Вы получили моё письмо?

Коко мгновенно вспрыгнул на стол и начал теребить и кусать телефонный шнур. Он знал, кто на другом конце провода. Квиллер оттолкнул кота.

– Получил. Тут два мешка писем ждут вас. Если Ник заберёт их, вы сможете ответить на них дома.

– Гениально!

– Вы опытная машинистка, и ваша машинка гораздо лучше моей.

– Спасибо. Ник как раз подарил мне компьютер на день рождения. Я мечтала о бриллиантовых серёжках, но он ведь такой практичный. Инженер…

– Я хотел бы задать вопрос. Лори, поскольку вы всё знаете о кошках, – сказал Квиллер, борясь за обладание трубкой. – Коко любит сидеть на большой лестнице, но только на третьей ступеньке. Как вы объясните такое поведение? – Он ещё раз оттолкнул Коко.

– Кошки метят место и потом, куда бы они ни уходили, возвращаются к нему. Это что-то вроде их личной территории.

– Гм-м. Возможно, вы правы.

Было десять тридцать и он как раз заканчивал письмо в Пикакское общество трагических актеров, в котором писал, что не может принять их приглашение на роль Тедди в «Мышьяке и старом кружеве»[15], когда послышалась музыка.

Из гостиной прозвучали три ясные ноты: ми, ре, до. Коко снова играл на пианино. По крайней мере, Квиллер полагал, что Коко играет, хотя в действительности не видел, как кот трогает клавиши. Без сомнения, миссис Кобб сочла бы это шуткой местного привидения. Решив проверить, Квиллер вошёл в гостиную и увидел, что Коко с подозрительно невинным видом слоняется по комнате. Квиллер поднял его и без церемоний поставил на скамью возле пианино:

– А сейчас послушаем твою игру.

Коко приятным голосом произнёс: «Ик, ик, ик», – и свернулся, облизывая низ живота.

– Да не скромничай. Покажи, на что ты способен.

Квиллер снова поставил его на задние лапы, затем подтащил одну переднюю к клавиатуре.

Изогнувшись, Коко вырвался из рук Квиллера, прыгнул на пол и высокомерно удалился на свой лестничный пост.

Было ли случайным совпадением то, что прозвучавшие ноты напомнили начальную фразу из детской песенки «Три слепые мышки»? Квиллер почувствовал знакомое покалывание в верхней губе. Есть что-то особенное, чувствовал он. в цифре «три». Удар «на три базы»[16], счёт на три доллара, три листа бумаги на ветру, три парки, трёхмильная полоса, ограничивающая территориальные воды. Разгадка не давалась в руки,