«Стрелка» с коптевскими была забита в офисе застройщиков площади у «Речного». Для пущей важности каторжанин заявился туда в галстуке. С понтом под зонтом у него серьезные встречи в банках и на биржах, а сюда заскочил на пару секунд по ходу. На коптевских бандитов, среди которых был уже знакомый Зимин, Гришин галстук не произвел никакого впечатления. Во время рамса один из них, Корней, даже крикнул Уральскому: «Закрой рот!». Арестант дипломатично сделал вид, что в пылу спора не услышал оскорбления. Как бы то ни было, помочь Злодеям он ничем не смог. Кое-как сохранили лицо. Бодаться со столь серьезной ОПГ Уральскому было еще рано.

Остальная Злодейская банда, как только появился серьезный противник, и запахло жаренным, вообще вся разбежалась. Сам Злодей с двумя близкими сначала собирался сражаться с Коптевской братвой самурайскими мечами, но потом счел за благо прийти к Уральскому. Он на долгие годы стал Грише верным другом и надежной опорой. Эти мощные парни добавили, так не хватавшей пионеротряду каторжанина, возрастной солидности.

Сколько Григорий себя помнил, кинотеатр «Нева» в районе был всегда. Типовая коробка со стеклянным фойе. Таких налепили тысячи по всей стране. Уральский не знал точной даты его постройки, наверное, год 1969.

Лет с двенадцати-тринадцати юный Гриша уже бегал туда смотреть фильмы с Луи де Фюнесом, а чуть позже немногие американские боевики и поделки студии «ДЕФА» про угнетенных индейцев с бесподобным Гойко Митичем. Первые походы в кино под присмотром родителей сменили набеги с дворовыми друзьями. Денег часто не хватало, и озорники пробовали разные способы проходов забесплатно. Иногда юный проходимец давал билетерше несколько билетов и вместе с ней считал по головам проходивших пацанов: один, второй, третий, четвертый, пятый — потом забирал оторванные билеты и спокойно заходил на халяву шестым. Бывало, Гриша проскальзывал за мощной спиной какого-нибудь мужика. Но чаще всего сорванцы просачивались в зал в тот момент, когда распахивались на выход широкие деревянные двери и зрителей выпускали на улицу с предыдущего сеанса. Пацаны заскакивали на сцену и прятались за занавесом.

Конечно, в «Неву» Гриша повел на последний ряд свою первую любовь Галю Шандыбу из 8А. Там же, возле кинотеатра впервые столкнулся с «понятиями». В те далекие годы основным промыслом мелкой шпаны была «стрельба» денег. Вроде бы как не грабили, но когда тебя окружали несколько человек и просили подкинуть деньжат, раздумывать особо не приходилось. Гриша сам был виртуозом в сборе денег подобным образом, набирая на бутылку с нехитрой закуской буквально за полчаса.

В этот раз, отделившиеся от лавочки двое молодцов, не разглядев в Грише равного, денег стрельнули у него самого. А он был с девушкой. На этот раз с Любашей, очень крупной и рано созревшей шестиклассницей. Гриша в это время учился в девятом. Но ему даже не удалось проявить перед Дамой свое мужество. Некто постарше быстро отвел портовскую шпану в сторону. Спрашивать деньги у парня, если он был с девушкой, было не принято.

Много лет спустя, после своего освобождения каторжанин и не вспоминал о старом кинотеатре. Он находился в стороне от криминальных маршрутов рецидивиста. А кинофильмы Гриша смотрел теперь по видику. Необычность движухи Уральского на «Речном» заключалась в том, что полрайона он прикрутил, передвигаясь на своих двоих и на общественном транспорте. Несколько лет спустя ему довелось присутствовать при телефонном разговоре старого пройдохи Сережи Толстого с легендарным гангстером Славой Бобоном. Они договаривались о встрече.

— Все. Тогда в 16.00 на Белорусской. Я буду на белом линкольне, — слышался в трубке голос Бобона.

— А я подъеду на синем троллейбусе, — съязвил Толстый.

Так вот это был Гришин случай. Дело было не в том, что он еще не заработал на тачку. Уральский, как классический гуманитарий, дожив до тридцати двух лет, никогда в жизни не садился за руль. И самые свои жесткие наезды он, в стиле незабвенного Сережи Толстого, осуществлял «на синем троллейбусе». Уже была «приболтана» почти вся площадь возле метро «Речной Вокзал», а он все еще двигался без «колес». В тот памятный вечер 1992 года Гриша возвращался с «Речного» в компании двух парней — бригадников на 58-ом троллейбусе. И вдруг слева по улице Беломорской увидел горящие огоньки…

— Чей-то? — поинтересовался каторжанин.

— В «Неве» сейчас кафешка работает, — пояснил Гога, худой, высокий двадцатилетний еврей интеллектуальной наружности.

— Ну-ка, пробейте, парни, что там, — распорядился гангстер: как это раньше руки не доходили…

Гога и второй парняга постарше, совершенно квадратный громила по кличке Слон, сошли на ближайшей остановке. Не успел Григорий войти в квартиру, как раздался телефонный звонок: «Они наши!».

Так началось многолетнее присутствие Уральского в «Неве». Его бригада продержались там без малого 25 лет. Стены кинотеатра видели многих и многое…

О каких-то событиях, связанных с «Невой», автор, в меру своих скромных возможностей, попытается рассказать на страницах этой книги.

Парни понятия не имели о том, как ставить работу в кабаке. Пришлось, набивая шишки, двигаться эмпирическим, опытным путем.

Кафе занимало бывшее фойе кинотеатра и представляло собой пару десятков пластиковых столов со стульями и барной стойкой. По большому телевизору крутили порнуху. Первые недели ушли на наведение элементарного порядка. В округе питейных заведений больше не было, и вся местная топота кучковалась в «Неве». В кафе приходили уже пьяные, хулиганили. Разобраться с ними не составило никакого труда. С десяток поколотили, до остальных дошло, что блатовать в «Неве» себе дороже. Порнуху тоже убрали. Обстановка улучшилась.

И тут «нарисовалась» проблема, который Григорий, по неопытности, предвидеть и купировать не смог. Коллектив у арестанта подобрался очень молодой по возрасту. Естественно, не ангелы. Криминальные недоросли. Много их прошло через бригаду. Всех и не припомнишь. Некоторые — вменяемые и обучаемые. Некоторые — трудновоспитуемые. Попадались и голимые дебилы. Тот же Шпрот оказался из последней категории. Стоило ему лизнуть лишнего, как у него моментально сносило крышу. То гонялся за официантками, то громил бар, расстреливая бутылки из пистолета. Долги братвы по счетам стали обычным делом. Его в первую очередь. На следующий день Уральский орал и втолковывал Олегу, что кафе теперь его, не чужое, и он наоборот обязан свое заведение беречь и защищать. Шпрот сидел, повесив буйну голову, и бубнил что-то невразумительное типа: «Бать, прости. Больше не буду».

Короче, если говорить о коммерческой составляющей «Невы», то множество посетителей, отменного персонала и просто денег неопытные в коммерческих делах гангстеры потеряли только из-за собственной дури. Не без греха был и сам каторжанин, дорвавшийся до женского тела. Гриша волочился за каждой симпатичной официанткой. Возникающие вследствие этих адюльтеров скандалы тоже отнюдь не способствовали финансовому процветания заведения. Утром с бодуна авторитет, перепутав двери, частенько спускался в фойе кинотеатра в трусах, тапочках и со стволом за поясом. Чем немало шокировал родителей с детьми, пришедших на утренний сеанс. Однажды изрядно поддатый Гриша перепутал навороченную дверь своего офиса со входом в пункт обмены валюты, который находился с левой стороны фойе. Авторитет упорно барабанил в дверь, думая, что кто-то закрылся в его обители и спецом[122] не пускает. Охрана перепугалась. Братва на утро хихикала: «Босс пошел обменник брать». В конце концов, свои же ребята, а конкретно Глыба, сделали ему замечание: