— Когда я спускаюсь к столу, папа сразу начинает дразниться. Мама велит ему прекратить, и все заканчивается руганью.

— Ну а ты постарайся не обращать внимания, когда он дразнится.

— Это почему же? Ты-то сам никогда так не поступал.

— Я, по крайней мере, старался, — не отступал я.

— Джои всегда принимал весь огонь на себя, — проговорила Лаура, по-прежнему не отводя взгляда от телевизора. — Впрочем, я вовсе не корю тебя за то, что после его смерти ты убежал из дому.

— Боже правый, неудивительно, Мартин, что ты и вправду убежал отсюда, — проговорил Спанки, расхаживая взад-вперед по комнате, поднимая то одну, то другую куклу и деловито проверяя, есть ли на ней трусики. — А теперь оставь нас одних. Я хочу на несколько минут заглянуть в голову Лауры. Особого труда это не составит.

— Ты так, думаешь?

— Ну конечно. Все физиологические процессы регулируются мозгом. — Он постучал пальцем себе по виску. — Самое главное — точно определить, из какой точки мозга исходят соответствующие импульсы. Ну ладно, иди и помоги пока матери. Жди меня внизу.

Я нехотя вышел из комнаты сестры и притворил за собой дверь. Постояв несколько секунд на лестничной площадке, я прислушался к доносившимся оттуда звукам, однако не услышал ничего необычного. Спускаясь по лестнице, я видел, как мать хлопочет на кухне. Она определенно находила утешение в чистоте и порядке, которые строго блюла в своем доме. Сейчас она сервировала стол к обеду. Я мысленно вернулся к тем временам, когда Джои был еще с нами. Впрочем, уже тогда каждый из нас жил своей жизнью, следуя собственному распорядку. После же его смерти связь между нами окончательно распалась.

Я помог матери накрыть на стол, после чего немного посмотрел телевизор. Мы уже собрались было приступить к трапезе, когда пришел отец. Увидев меня, он не испытал никакой радости, просто поздоровался и прошел в свою комнату — снять мокрый плащ и положить портфель. Вышел он оттуда, не переодевшись, в пиджаке и галстуке, после чего прошел прямо к столу и уселся, как в ресторане. Итак, в родительском доме ничего не изменилось, это уж точно. В последнее время я сократил свои визиты к ним примерно до четырех раз в год, причем всякий раз после встречи с отцом подумывал о том, чтобы сделать их еще более редкими.

— Я полагаю, ты уже виделся со своей сестрой, — сказал Гордон, кладя на колени салфетку в ожидании, когда его обслужат. В последнее время он уже не называл ее Лаурой, только твоя сестра или — в общении с женой — твоя дочь.

Только я подумал о том, удастся ли Спанки заставить Лауру спуститься в столовую, как он в одиночестве появился на лестничной площадке.

— Ну что? — спросил я, наблюдая за тем, как отец, откинувшись на спинку стула, позволяет матери положить ему на тарелку пару явно пережаренных отбивных котлет.

— Все прекрасно. Никакой агорафобии она не подвержена. Просто она ужасно боится мальчиков, поскольку уверена, что они будут исподтишка подсмеиваться над ней. Насколько я понял, толстеть она начала сразу после смерти брата?

— Ты можешь как-нибудь помочь ей?

— Уже помог, — ответил Спанки, усаживаясь на свободный стул в конце стола.

— Эй, это же место Джои!

— Мартин, он ведь умер. Ты сам мне это сказал. Кстати, от чего он умер?

— От простуды, — ответил я.

— Основательно, похоже, простудился.

— Простуда переросла в воспаление легких. Так что ты все же сделал, чтобы помочь ей?

— Пока не могу тебе этого сказать. Не хочу тревожить раньше времени. — Он смотрел, как Джойс зачерпывает для мужа большую порцию соуса. — Бог мой, ну и вид у этих отбивных! Она их что, в ядерном реакторе готовила?

— Что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь пока мне этого сказать? Так ты все-таки поможешь ей или нет? Она же уже почти до ручки дошла!

— Об этом я тоже позаботился. Я дал ей лекарство, срок действия которого неограничен и которое избавит ее от слишком серьезных беспокойств по поводу того, что я сделал. Когда ты через несколько недель снова увидишь ее, ты не поверишь собственным глазам. Так что Лаура меня уже не волнует — ее проблема разрешится сама собой. В данный момент меня гораздо больше беспокоит твой отец.

— Что это ты тихий такой сегодня, Мартин? — спросила мать. — Хочешь добавки?

Я взглянул на подгоревшую отбивную и гору переваренных, похожих на размазню овощей.

— Нет, спасибо, не надо.

— Просто он фанатично предан своей работе. Только о ней постоянно и думает. А как насчет Джоуи? Ей ты можешь как-нибудь помочь?

— Ну, это будет зависеть... Кстати, я уже осмотрел ее мозг — надеюсь, ты не стал бы возражать против этого. Следует признать, что она у тебя довольно-таки нечувствительная женщина, хотя с недавних пор смутно ощущает, что перестала удовлетворять запросам твоего отца. Уже довольно продолжительное время они не занимаются сексом, и все же ей непонятно, что именно она делает не так. Если я смогу поставить твоего отца на ноги, это позитивно отразится и на матери. Ей необходимо вновь обрести уверенность в себе. Ты наверняка заметил, что отец почти не смотрит на нее. Надеюсь, ты и сам догадываешься, что у него есть женщина на стороне.

— У Гордона? — Я вытаращил на него глаза. — У моего старика?! Да ты что, шутишь?

— Он встречается с женщиной, которая работает в их бухгалтерии, причем связь эта, насколько я могу судить, возникла довольно давно. Иногда они остаются после работы и занимаются любовью прямо у него в кабинете.

— Какая мерзость!

— Кому ты это говоришь? Я и копнул-то его мысли всего лишь для того, чтобы получить самую малость фоновой информации, но при этом никак не рассчитывал, что споткнусь о такие бесстыдные фантазии. О, это вообще черт знает что такое! Впрочем, теперь я по крайней мере располагаю кое-каким материалом для последующей работы. Пожалуй, мне удастся помочь ему.

— Хорошо бы еще и с матерью разобраться.

Мы оба повернулись и увидели, как она смотрит на мужа в надежде услышать хоть одно доброе слово.

— Как только в нем произойдут определенные перемены, она тоже изменится, хотя я уже сейчас мог бы попробовать избавить ее от этой страсти к бесконечным чисткам и уборкам. Я подумаю над этим. Ну что ж, а теперь позволь оставить тебя наедине с родителями. — С этими словами Спанки резко поднялся из-за стола. Спасибо, что выкроил для меня время. Завтра я сам найду тебя.

— Постои, куда это ты собрался?

— Хочу проверить состояние фундамента этого дома. Перед уходом мне надо еще кое-что сделать. Я устрою все так, что коррекция произойдет не сразу, она будет осуществляться постепенно, а потому потребуется минимум три недели, прежде чем ты заметишь какие-то перемены в своей семье. — Спанки прислонился к дверному косяку и стал пристально осматривать потолок. Со стороны могло показаться, что он что-то выискивает. — Ты не знаешь, где они застраховали свое имущество?