В ту пору сестра была для него загадкой – ребенок с волосами бронзового оттенка, который носился по коридорам Флорестон-Мэнора и по садам Санкт-Петербурга как лесная фея.

Александр вздохнул. Сейчас Талия стала для него еще большей загадкой, но некоторая ее оторванность от реального мира стала ощутимее и теперь скрывалась в тени.

– Себастьян согласился составить нам компанию, если вы пожелаете открыть особняк, – сообщил он. – И еще мы пригласим туда Каслфорда.

Граф молчал, обрывая с какого-то растения высохшие листья.

– Талии это будет на пользу, – продолжал стоять на своем Александр. «Да и тебе тоже». – Ей не нравится находиться в Лондоне во время сезона.

Наконец Раштон едва заметно кивнул.

– Очень хорошо.

– Отлично! Тогда я дам распоряжения об отъезде? – Все, что угодно, лишь бы стреляный воробей заботился еще о чем-нибудь, кроме этих чертовых растений.

Александр уже повернулся к выходу, как вдруг голос отца остановил его:

– А что там с выставкой общества, Нортвуд?

– Советник выразил обеспокоенность по поводу связи Королевского общества с Францией и существенным русским разделом выставки. Однако я не думаю, что это вызовет какие-то трудности.

Отец посмотрел на него, скривив рот. Казалось, последние слова эхом отозвались от влажного стекла оранжереи.

И все же.

Александр доходил до камина, разворачивался, шел к окну и вновь возвращался к очагу. Себастьян с карандашом в руках склонился над фортепьяно и смотрел на листок с нотами с таким видом, будто это была уховертка.

Пройдя по ковру третий круг, Александр остановился. Сквозь три слоя одежды он чувствовал, как вся тяжесть медальона вдавливалась ему в грудь. За последние три недели он ни разу не рассматривал его, но каждое утро по неведомой ему самому причине опускал медальон в карман.

Теперь он вытащил медальон оттуда и устремил взор на его серебряную поверхность, на изысканную гравировку.

– У тебя был бы не такой мрачный вид, если бы ты от него избавился, – заметил Себастьян.

Покачав головой, Александр снова положил медальон в карман. Он поведал Себастьяну всю историю в надежде услышать в ответ какие-то мудрые слова. Вместо этого брат настойчиво посоветовал ему вернуть медальон Лидии.

Александр был не в состоянии объяснить, почему он абсолютно уверен в том, что она его не возьмет.

– Ее мать была сумасшедшей, – сказал он.

– Сумасшедшей?

Александр опять направился к окну.

– Это произошло, когда Лидия была еще ребенком. Сэр Генри несколько раз отправлял жену в психиатрическую больницу. Она умерла в санатории во Франции, после того как родила Джейн.

– Но какое все это имеет отношение к… Ох!

Плечи Александра напряглись, он молча смотрел в сад.

– Думаю, в ту пору кто-то что-то заметил, но сейчас этого, похоже, никто не помнит. А если и помнит, то не придает этому значения. Возможно, Келлауэям это казалось не важным.

– В таком случае тебе не следовало бы обращать внимания на сплетни, если ты… – Себастьян откашлялся. – Если ты начнешь за ней ухаживать.

Ухаживать за ней. Александр не говорил брату, что именно это он и намерен делать. И несмотря на то что он почти постоянно думал о Лидии, несмотря на его решимость избавить ее от тревог и на воспоминания о ее мягких губах, Александр никак не мог придумать, как найти к ней подход. Любую женщину на свете можно подкупить лестью и вниманием, но ни то ни другое не поможет ему завоевать Лидию.

А он просто обязан найти к ней подход.

Опустившись на стул, Александр потер рукой лоб. Тут в дверь постучали, и в комнату вошел дворецкий.

– Прошу прощения, милорд, вас спрашивает какая-то дама.

Александр с Себастьяном переглянулись.

– Дама?

– Мисс Лидия Келлауэй.

Себастьян рассмеялся.

– Пригласите ее, Сомс, – велел Александр.

Кивнув, дворецкий вышел. Александр с волнением ждал, он отбросил со лба растрепавшиеся волосы, одернул воротничок, провел ладонью по нагрудному карману, задержавшись на мгновение на медальоне.

Дверь снова открылась. Сомс отошел в сторону, чтобы пропустить Лидию в гостиную. Александр и Себастьян встали.

Тело Александра напряглось, стоило ему взглянуть на Лидию. Одному Богу известно, как такое строгое платье могло придавать ей столь соблазнительный вид, но так оно и было. Платье, которое она надела на этот раз, так хорошо облегало ее фигуру, что Александр вновь невольно стал думать о том, как выглядят ее обнаженные груди и как они трепещут от его прикосновений.

Поморщившись, он переступил с ноги на ногу, отгоняя от себя порочные мысли.

– Мисс Келлауэй!

– Лорд Нортвуд! – Ее взгляд перешел на Себастьяна. – И вы, мистер Холл! Рада видеть вас обоих. Джейн очень понравился первый урок музыки.

Себастьян заулыбался.

– Приятно это слышать, мисс Келлауэй. Джейн – милая девочка.

Лидия улыбнулась ему в ответ, в ее глазах засияла радость. Александр с раздражением почувствовал укол ревности.

Лидия снова посмотрела на него.

– Лакей сказал, что вы здесь, милорд. У вас есть минутка поговорить со мной?

Александр демонстративно посмотрел на часы.

– Минутка есть. Себастьян, выясни, пожалуйста, когда состоится собрание Королевского общества.

– Сомс уже…

– Тогда проследи, чтобы заказали экипаж.

– Но…

Александр повернулся брату.

– Сходи, пожалуйста, и сделай что-нибудь!

Себастьян мило улыбнулся Лидии Келлауэй, рывком встал из-за фортепьяно и направился к двери такой походкой, словно прогуливался по цветущему лугу.

Заскрежетав зубами, Александр жестом предложил Лидии присесть.

– Я не задержу вас надолго, – сказала она, качая головой. Прямой взгляд ее голубых глаз лишал Александра мужества. – У меня есть еще одно предложение для вас, лорд Нортвуд.

Ее слова возбудили его интерес. Александр приблизился к Лидии и остановился лишь тогда, когда оказался на расстоянии вытянутой руки от нее.

– Вы снова меня заинтриговали.

Вынув из блокнота листок бумаги, она протянула его виконту. Взяв его, Александр сначала взглянул на Лидию и только потом на листок. Написанные аккуратным почерком цифры и вопрос под ними представляли собой очередную загадку.

Сумма трех чисел – 6, сумма их квадратов – 8, сумма их кубов – 5. Какова сумма их четвертой степени?