Трудно представить более непохожих людей – высокий темноволосый виконт и бледная русоволосая девочка, – но все же они выглядели вместе абсолютно естественно. Каким-то образом они подходили друг другу.

У Лидии перехватило горло. Она не могла этого допустить. Не могла позволить себе испытывать такие чувства к лорду Нортвуду. Более того, она не должна разрешать Джейн привязываться к человеку, с которым у нее нет будущего.

У нее не может быть будущего ни с одним мужчиной. Несмотря на то что Лидия сказала лорду Нортвуду, ей была известна ее участь старой девы, занятой работой и любовью к Джейн. И хотя временами Лидия не могла отрицать, что хочет большего, она должна довольствоваться своей судьбой. Все могло быть куда хуже.

– Лидия, ты должна увидеть диорамы! – закричала Джейн, бросаясь к ней. – На одной из них показано северное сияние, а на другой – смена времен года в Париже. Это так красиво! Хотя больше всего мне понравилась диорама Африки, на которой встает солнце и движутся львы. Вы согласны, лорд Нортвуд?

Лорд Нортвуд с нежностью наблюдал за Джейн, которая повернулась к Талии чтобы ответить на вопрос, который та ей задала. Потом он посмотрел на Лидию.

– Вы решили задачу, милорд? – спросила она.

Александр нахмурился.

– Сомневаюсь, что сам Пифагор смог бы разобраться в этой чертовщине.

Лидия едва сдержала улыбку.

– Так вы признаете поражение?

– Ни в коем случае, – заявил Нортвуд. – У меня ведь еще больше недели, не так ли?

Лидия опустила голову в знак согласия, весьма довольная его настойчивостью.

– Может, мне дать вам подсказку?

– В этом нет необходимости. – Лорд Нортвуд притворно нахмурился, глядя на Лидию. – Но не считаете же вы, что я не в состоянии решить ее?

– Я этого не говорила.

– Это не значит, что вы об этом не думаете. – Хмурое выражение на его лице сменилось улыбкой, а в уголках глаз появились такие милые морщинки, что сердце Лидии застучало, как капли дождя по крыше. – Не обращайте внимания, мне доставляет удовольствие разубеждать людей в том, о чем они уже составили мнение.

Подмигнув Лидии, виконт повернулся к Джейн.

– Ну что, мисс, покажем вашей сестрице, как мы умеем добывать мороженое?

Кивнув, Джейн схватила Лидию за руку. А на сердце у нее было тепло от поддразниваний лорда Нортвуда. Лидия позволила себе заразиться радостью Джейн. Нет ничего плохого в том, чтобы немного поразвлечься, – по сути, они с Джейн окунутся в мир добра, чтобы получить удовольствие от чудесного дня.

Следующие два часа они с Талией и Нортвудом играли, смотрели на выступление жонглеров, ели мороженое… Над фестивальными площадками то и дело слышались счастливые детские крики и смех. Потом Джейн и Талия направились в одну из палаток за шарами из китайской шелковой бумаги.

Лидия улыбнулась, глядя, как Нортвуд – его волосы растрепались на ветру, сюртук помялся, а на тонкой сорочке темнело несколько пятен от травы – подходит к группе детей, играющих в обруч.

Все-таки что он за человек – важный виконт, который идет по миру с несгибаемой гордостью, или кажущийся беззаботным мужчина, который любит мороженое, умеет ладить с двенадцатилетними девочками и помнит, как катать обруч?

Который из этих двух Нортвудов нравился Лидии больше?

Оба!

Ответ на этот вопрос тихим шепотом вырвался прямо из ее сердца.

Правда, следом за ним она услышала предостережение, однако предпочла проигнорировать его и наслаждаться теплом и удовольствиями этого дня, которые помогали ей забыть о рутинных заботах.

Тут прибежала Джейн, чтобы привести Лидию и лорда Нортвуда к началу шоу марионеток. Поев лимонного мороженого, они отправились к тому месту, где уже начали играть музыканты. Веселые мелодии смешивались со звуками смеха – взрослые и дети начали танцевать.

– Окажете мне честь потанцевать со мною? – спросил лорд Нортвуд, встав перед Лидией.

– Потанцевать? Я…

По его губам пробежала усмешка.

– Вы ведь собираетесь сказать, что не умеете танцевать, верно? – спросил Александр.

– Разумеется, я умею танцевать, лорд Нортвуд, я хорошо воспитана. – Лидия чуть приподняла подбородок. – Просто с тех пор, как я танцевала последний раз, прошло некоторое время. Боюсь, я долго не практиковалась в танцах.

– Что ж, в таком случае я с радостью снова научу вас искусству танца. – Александр обхватил рукой запястья Лидии, и его пальцы сразу нащупали ее пульс, который бился быстрее, чем следовало бы.

Лидия ожидала, что, когда они поднимутся на помост для танцев, он крепче прижмет ее к себе, однако вместо этого он повел ее вокруг пар, отплясывающих под веселую народную мелодию. Виконт вел ее в более медленном темпе. Он крепко держал ее за талию, его тепло прожигало ее перчатку; он смотрел на Лидию так, будто не видел никого, кроме нее.

И все это, все в нем – его прикосновения, его глаза, его объятия, то, как его тело покачивалось в каких-то дюймах от нее, – рождало в Лидии чувство полного удовольствия. Удовольствия, не испорченного ощущением вины или стыда.

Несколько раз они расходились, чтобы потанцевать с кем-то еще – Нортвуд с Джейн, а затем с Талией, Лидия – с Себастьяном или Каслфордом. После зажигательного шотландского рила Лидия присела на скамейку, чтобы перевести дыхание. Потом Себастьян заиграл вальс, и Лидия увидела, что Нортвуд остановился, оглядываясь по сторонам. Он искал взглядом ее.

Она ждала – готовая ответить на его приглашение. Пораженная тем, что ее кровь бурлит от счастья.

И вот Александр подходит к ней, его глаза сияют. В это мгновение Лидия не хотела ничего больше. Она вложила руку в его ладонь, и они вновь стали танцевать.

Затерявшись в толпе, он наблюдал за ней со своего места. Он вспомнил, как в первый раз обратил на нее внимание.

Она приехала на поезде. Не такая уж хорошенькая на первый взгляд: кожа бледная – от того, что она все время проводила в доме, чрезмерно серьезная, несколько мимических морщин на лбу. Она почти ничего не говорила, предоставив разговоры бабушке. А потом, когда они приехали домой, когда она сняла пальто и шляпку, он заметил, как хорошо сидит на ней платье, оценил густоту волос, темные ресницы.

Именно тогда взошли семена страсти, хотя потом пришлось несколько месяцев ухаживать за побегами, прежде чем они начали плодоносить.

Все это время он провел, то склоняясь над ее плечом возле стола, чтобы указать ей на ошибку в уравнениях, то стоя у нее за спиной, когда она писала на доске, то наблюдая за тем, как она сидит за письменным столом, то сидя напротив нее за столом обеденным. Все это привело к тому, что в один прекрасный день он призвал на помощь всю свою отвагу и начал действовать.

И она ответила ему. Как мартовская кошка.