Рост влияния магнатов стал одним из наиболее заметных процессов социальной истории Англии первой половины XV столетия. Одному из аспектов этой проблемы посвящена предыдущая глава. В работах современных английских историков отмечаются две ключевые характеристики сложившейся к тому времени системы феодальных связей: во-первых, наличие прямых контрактов с арьер-вассалами, во-вторых, — существования денежного вознаграждения за службу. Эти особенности, в свою очередь, приводили к формированию вооруженных свит магнатов, которые являлись основным аргументом в спорах влиятельных лордов. В качестве примера можно назвать усобицы Невилей и Перси на севере Англии, Тальботов и Беркли в Глостершире, и многих других.

Именно из-за возрастающего влияния магнатов личные качества короля приобретали решающее значение. В частности, Д.Р. Ландер отмечает, что основной причиной Войн Роз была система «ублюдочного феодализма», которая усилила могущество магнатов, доведя его до того опасного предела, когда удерживать их в повиновении мог только сильный король.

Процессы, происходившие в экономике Англии первой половины XV в., также способствовали росту социальной напряженности. В этот период начинаются огораживания, немалая часть сельских жителей была вынуждена сняться с насиженных мест и искать новые источники дохода. Эти люди заполняли собой пиратские и разбойничьи шайки, ливрейные дружины дворян.

Говоря о социальных причинах Войн Роз, нельзя не упомянуть концепцию, связывающую начало упомянутого конфликта с окончанием Столетней Войны. После завершения военных действий на континенте в Англию вернулось множество профессиональных солдат, которые составили основу отрядов баронов, сражавшихся уже в Войнах Роз. О том, насколько дестабилизирующее влияние на социальную жизнь страны оказывали эти банды безработных наемников, упоминает, в частности, Д.М. Тревельян.

В качестве примера такого отряда, участвовавшего сначала в Столетней Войне, а затем в Войнах Роз, можно указать солдат лорда Фастольфа .

Еще одним источником социальной напряженности стала борьба аристократов за придворные и государственные должности, которые были важны, прежде всего, как дополнительный источник дохода. В XV столетии поддержание собственного социального статуса требовало от аристократов ведения роскошного, почти разорительного образа жизни, который был не по средствам даже самым состоятельным представителям указанной социальной группы. В этих условиях доходы от земельных владений не могли покрыть всех нужд аристократов, что заставляло их всеми средствами стремиться к занятию государственных должностей. И, коль скоро должности распределялись при дворе, борьба за них неизбежно выливалась в соперничество дворянских группировок за место у трона.

В сороковые годы XV в. окончательно сформировались два мощных клана, впитавшие в себя значительную часть баронских семей Англии — «партии» Йорков и Ланкастеров. Ядром ланкастерской партии являлись семейства Бофоров и де ла Поль. Ее лидерами были Уильям де ла Поль (герцог Саффолк) и Эдмонд Бофор (герцог Сомерсет). К ним в это время примыкали на севере — дом Перси, на западе — Бонвили, а также Бомонты, Стаффорды, Хангенфорды и Молейны. Костяк Йоркской партии составляли семейства Невилей, Буршье, Моубреев, а лидером ее являлся Ричард Плантагенет (герцог Йорк).

В 40-е гг. XV в. при дворе постепенно возрастало влияние ланкастерской партий, пользовавшейся неизменной поддержкой королевы Англии — Маргариты Анжуйской. Напомним, что Генрих VI был сугубо декоративной фигурой. Его супруга, напротив, обладала незаурядным умом и на редкость сильным характером. Неудивительно, что с течением времени Маргарита Анжуйская приобретала все больший политический вес. Герцог Саффолк был признанным фаворитом королевы и лучшим другом короля, после смерти герцога Бофора (1447 г.) он и вовсе стал фактическим правителем Британии.

Таким образом, партия йоркистов, возглавляемая Ричардом Йорком — самым могущественным и богатым магнатом королевства (его годовой доход составлял около 7000 фунтов), оказалась почти полностью устранена от управления, придворных и государственных должностей. Необходимо подчеркнуть, что к тому времени политика Генриха VI не устраивала уже очень многих. В Средние века просчеты короля, как правило, объясняли влиянием «дурных советников», именно поэтому непопулярность Генриха VI выливалась в критику королевы и ее сторонников.

К середине XV столетия сложился очевидный дисбаланс между реальным политическим весом йоркистов и их положением при дворе.

Ситуация была взрывоопасной. Историки единодушно указывают на то, что такое положение вещей делало конфликт сторонников Йорка и т.н. придворной партии практически неизбежным.

В современной исторической науке общепринятым является следующее положение — основным источником напряженности в графствах были конфликты за земли. Д.Р. Ландер отмечает, что земельные тяжбы вела практически каждая дворянская семья. Это вполне подтверждается имеющимися в нашем распоряжении источниками. И Пастоны, и Пламптоны, и Стоноры постоянно оказывались втянуты в судебные процессы, связанные с земельной собственностью[58]. Нарратив же Роберта Пилкингтона полностью посвящен борьбе за манор Меллор (Mellor). Необходимо подчеркнуть, что тяжба за манор Меллор на момент написания книги Р. Пилкингтона длилась уже 24 года и была далека от завершения. По-видимому, Роберт Пилкингтон решил взяться за перо именно для того, чтобы сохранить все детали упомянутого разбирательства, ведь эти детали могли служить аргументами в дальнейшем споре. Огромное количество земельных тяжб исследователи объясняют, во-первых, отсутствием четкой системы регистрации земельных владений, и, во-вторых, запутанностью механизма их наследования.

Для того чтобы понять, могли ли конфликты за земли перерасти во всеобщие беспорядки, необходимо проанализировать функционирование местной судебно-административной системы в эпоху Войн Роз, определить, что было для нее нормой, а что — кризисом.

Главой королевской администрации в графстве являлся шериф, назначаемый королем. В его обязанности входили функции современной исполнительной власти — он должен был наблюдать за соблюдением законов в графстве. В случае их нарушения он мог брать виновных под стражу (если находил это необходимым) и передавать дело на рассмотрение суда большого жюри присяжных. В ведение шерифа также входил выбор присяжных большого и малого жюри. Если шериф нес какие-либо служебные расходы, то за их возмещением он также обращался к королю. Именно так поступил Томас Стонор, занимавший в 1465г. должность шерифа Девоншира. В своем письме к Эдуарду IV он просит выдать ему патент на получение денег из казначейства, и тем самым возместить его служебные траты.