Таборлин мог спрятать под ним все, что надо, и плащ имел множество карманов, где хранились удивительные сокровища. Нож. Игрушка для ребенка. Цветок для дамы. Все, что только требовалось Таборлину, имелось в одном из карманов плаща, не имеющего цвета. Именно эти истории заставили меня выпросить у матери мой первый плащ, когда я был ребенком…

Я плотнее закутался в свой собственный плащ. Гадкий, потертый, вылинявший плащ, который продал мне лудильщик. В один из наших походов в Кроссон за припасами я купил отрез ткани и пришил к нему изнутри несколько неуклюжих карманов. Но все равно он был жалкой заменой моему роскошному вишневому плащу или тому чудному черно-зеленому плащу, который подарила мне Фела.

Мартен снова откашлялся и пустился рассказывать дальше:

— Так вот, Таборлин хлопнул ладонью по крышке сундука и вскричал: «Эдро!» Сундук вмиг распахнулся, и Таборлин схватил свой плащ, не имеющий цвета, и свой волшебный посох. Он вызвал целый пучок молний и убил на месте два десятка стражников. Потом вызвал стену огня и убил еще два десятка. Те же, что остались в живых, побросали мечи и взмолились о пощаде.

Тут Таборлин забрал из сундука остальные свои вещи. Он достал свой ключ и монетку и запрятал их подальше. Под конец он вытащил свой медный меч, Скьялдрин, и опоясался…

— Что-что? — смеясь, перебил его Дедан. — Дурак! Меч Таборлина не был медным!

— Заткнись, Дан! — огрызнулся Мартен, уязвленный этим замечанием. — Медный он был!

— Сам заткнись! — возразил Дедан. — Медных мечей вообще не бывает. Медь же заточку не держит. Это все равно что пытаться убить человека монетой!

Геспе расхохоталась.

— Может, все-таки серебряный, а, Мартен?

— Медный он был! — стоял на своем Мартен.

— Может, это было в самом начале странствий Таборлина, — громким шепотом сказал Дедан Геспе. — И он тогда не мог себе позволить другого меча, кроме медного!

Мартен метнул в их сторону гневный взгляд.

— Медный, черт бы вас побрал! А коли вам это не нравится, тогда сами придумывайте, что было дальше!

И он надменно скрестил руки на груди.

— Ладно, — сказал Дедан. — Пускай вон Квоут что-нибудь расскажет. Он хоть и пацан, а байки рассказывать умеет. Медный меч! Подумать только!

— По правде говоря, — сказал я, — я бы предпочел дослушать Мартена.

— Да нет уж, валяй, — с горечью ответил старый следопыт. — У меня вся охота пропала рассказывать. Лучше уж ты что-нибудь расскажешь, чем слушать, как блеет этот баран, пытаясь связать два слова!

Вечерние разговоры у костра были одним из немногих моментов, когда мы могли собраться все вместе, не переходя тотчас на мелкие раздоры. А теперь вот даже эти посиделки начинали становиться напряженными. А главное, остальные начали рассчитывать на то, что именно я обеспечу им развлечение на весь вечер. Надеясь положить конец этой тенденции, я заранее продумал, что именно стану рассказывать сегодня вечером.

— В некотором царстве, в некотором государстве, — начал я, — в одном городке родился мальчик. Мальчик был чудо как хорош, по крайней мере, так полагала его мать. Одно в нем было не так: в пупке у него был золотой винтик. Его шляпка немного торчала наружу.

Мать мальчика была довольна уже тем, что у него все руки-ноги на месте. Однако, когда мальчик подрос, он понял, что далеко не у всех людей в пупке имеются винтики, тем более золотые. Он спросил у своей матушки, для чего у него этот винтик, но матушка этого не знала. Мальчик спросил об этом у батюшки, но и батюшка этого не знал. Он спросил у дедушки с бабушкой, но и они ему ничего ответить не смогли.

Тогда он на время успокоился, и все-таки этот вопрос не давал ему покоя. И вот, наконец, когда мальчик подрос, он собрал котомку и отправился в путь, надеясь отыскать кого-нибудь, кто знает, в чем тут дело.

Он ходил по городам и весям и спрашивал об этом всякого, кто хоть что-нибудь в чем-то смыслил. Он расспрашивал повитух и лекарей, но они ничего понять не могли. Мальчик расспрашивал арканистов, лудильщиков, старых отшельников, живущих в лесной чащобе, но никто из них отродясь не видывал ничего подобного.

Тогда он отправился к сильдийским купцам, полагая, что уж они-то наверняка знают все о золоте. Однако и сильдийские купцы этого не знали. Тогда он отправился в Университет к тамошним арканистам, полагая, что уж они-то наверняка знают все о винтиках и шпунтиках и о том, для чего они нужны. Однако и арканисты этого не знали. Тогда мальчик отправился за Штормвал, чтобы задать вопрос тальским колдуньям, но никто из них так ему ничего толком и не ответил.

Наконец он отправился к винтийскому королю, самому богатому королю на свете. Но и король этого не знал. Побывал он и у атуранского императора, но и император ему ничего не ответил, невзирая на все свое могущество. Он обошел, одно за другим, все Малые королевства, но никто-никто не знал ответа на его вопрос.

И вот в конце концов мальчик отправился к верховному королю Модега, мудрейшему из всех королей на свете. Верховный король пристально посмотрел на золотой винтик, торчащий у мальчика в пупке. Потом верховный король махнул рукой, и его сенешаль принес подушечку золотого шелка. На подушечке покоилась золотая шкатулка. Верховный король снял золотой ключик, который носил на шее, и отпер им шкатулку. Внутри шкатулки лежала золотая отвертка.

Верховный король взял отвертку и сделал мальчику знак подойти поближе. Мальчик повиновался, трепеща от возбуждения. Верховный король взял золотую отвертку и вставил ее мальчику в пупок.

Я выдержал паузу, отхлебнул воды. Я чувствовал, что моя небольшая аудитория с нетерпением ждет продолжения.

— Верховный король аккуратно повернул золотую отвертку. Раз — ничего. Два — ничего. Потом король повернул отвертку в третий раз, и… у мальчика отвалилась задница!

Воцарилось ошеломленное молчание.

— Чего? — недоверчиво переспросила Геспе.

— У мальчика отвалилась задница, — повторил я совершенно бесстрастно.

Все надолго замолчали. Слушатели не сводили с меня глаз. Треснуло полено, красный уголек отлетел в сторону.

— И что было потом? — спросила наконец Геспе.

— Ничего, — ответил я. — Это все. Конец.

— То есть как? — снова спросила она. — Ну что это за история такая?

Я уже собирался было ответить — и тут Темпи расхохотался. Он ржал как сумасшедший, задыхаясь от хохота. Вскоре я и сам расхохотался, отчасти заразившись от Темпи, отчасти потому, что эта история мне и самому всегда казалась ужасно смешной, хотя и дурацкой.

Геспе грозно нахмурилась, словно смеялись над ней.

Дедан заговорил первым:

— Я чего-то не понял. Но почему?.. — он не договорил.

— Ну а задницу-то мальчику потом назад приделали? — перебила Геспе.