и его всегда сложно разбудить. Приоткрыв дверь, я заглядываю в комнату и убедившись, что он действительно не проснулся, захожу внутрь. Кирилл укрыт одеялом до пояса, но его грудь обнажена и даже в расслабленном виде я вижу четко очерченные мышцы, которые вызывают восхищение. Скольжу глазами по кубикам на животе, потом по груди и шее, где вверх к подбородку пробивается светлая щетина. Брови Кира нахмурены во сне, словно он чем-то недоволен, что, впрочем, привычное для него состояние всегда, и я не могу сдержать смешок.

— Эй, соня! — толкаю его в плечо, на что он совершенно не реагирует. — Подъем! Кирилл! Папа приехал, вставай, кому говорю!

Вот гаденыш! Спит, как медведь в спячке. Водой что ли его облить?

— Кир, я на тебя сейчас ведро воды вылью, если не проснешься, — угрожаю я, обеими руками тряся его за плечи. — Ты умер, что ли?

— Жив, — усмехается он, резко дергая за руки и опрокидывая меня на себя.

— Ай! — кричу от неожиданности, пытаясь найти опору и привстать. — Черт, Кир, пусти!

Он переворачивает меня на спину и нависает сверху, отчего я начинаю буквально задыхаться, чувствуя подступающую панику. Из-за его запаха, твердости тела надо мной, взгляда, который вызывает смущение вместо раздражения. Мои реакции абсолютно неправильные. Не родственные.

— Перестань все время хватать меня! — заставляю себя возмутиться, упираясь ладонями о его грудную клетку.

Прикосновение кожа к коже обжигает. Я буквально вижу, как он застывает в том же шоке, что и я, а взгляд янтарных глаз становится напряженным.

— Кирилл, ну пусти… — умоляю, чувствуя, как поджимаются пальчики на ногах, когда губ касается его дыхание. Слишком близко он находится и не в первый раз. Зачем он постоянно ставит меня в неловкое положение? Что за извращенное издевательство?

Кир резко опускает голову, упираясь лбом в подушку рядом с моей головой и глубоко вздыхает. Его щетина царапает кожу на моей шее — так близко он находится, и это ощущение настолько приятно, что я со стыдом и ужасом чувствую напряжение внизу живота.

«Нет! Нет, нет, нет!»

Мои глаза широко распахиваются, как и рот, когда я пытаюсь глотнуть воздуха.

— Черт, я тебя так придавил что ли? — замечает брат — да, брат! — откатываясь в строну и вставая с кровати. — Какая же ты слабая, мелочь.

— Отвали, придурок! — выдавливаю из себя, пытаясь не выдать себя, и почти бегом иду на выход.

«Это полный пиздец! Ну что я за человек?!»

Волнение от встречи с Верой уходит на второй план, так что пока спускаюсь по лестнице, я занята самобичеванием. Заметил ли Кир? Может, он раньше меня понял, что во мне сидит какая-то внутренняя шлюшка, которой, видимо, все равно с кем, лишь бы рядом была особь мужского пола? И он специально теперь издевается, чтобы унизить меня. Он ведь сделал это целью своей жизни.

«Никакая я не шлюшка, это просто разовая реакция молодого организма на мужское тело!» — возмущается внутри еще один голосок.

Да! Я ведь не постоянно так реагирую. Подумаешь, разочек случилось. Всего лишь небольшое возбуждение. Я к нему сама даже не прикоснулась! Так что все в порядке. Спросонья с парнями и не такое случается, так что моя реакция простительна. Просто нужно в дальнейшем держаться от него подальше.

— Что вы там копаетесь? — бурчит папа, когда я спускаюсь.

— Мы спали, — говорю со смущенной улыбкой, глядя на женщину рядом с ним.

Она неуверенно улыбается в ответ и меня затапливает облегчение, потому что я понимаю внутренним чутьем, что эта Вера точно не какая-нибудь много воображающая о себе стерва из нашего круга.

— Здравствуй, Ася. Я Вера, — говорит она мелодичным голосом и я понимаю, почему она понравилась папе.

Не могу определить возраст, от тридцати до сорока, но Вера — очень красивая женщина. Причем красота эта природная. Тонкий нос с небольшой горбинкой, яркие голубые глаза, красивая белоснежная улыбка и темно-русые волосы, распущенные по хрупким плечам. Прямо статуэточка, тонкая и изящная, рядом с высоким и большим папой. И до боли чем-то похожа на маму, что мне совсем не нравится.

— Приятно познакомиться, — выдавливаю из себя, стараясь скрыть тревогу.

Меня ужасает мысль, что папа просто нашел замену маме. Клона. Так не должно быть! Его новая женщина не должна была быть похожа на маму! Что вообще происходит в его голове?

— Я Кирилл, — спускаясь по лестнице, говорит брат, к счастью, натянув на себя футболку.

Он откровенно и без стеснения рассматривает Веру, а потом ухмыляется, переводя взгляд на папу.

— Приятно познакомиться, Кирилл. Ваш папа много о вас обоих рассказывал и я…

— Сколько вам лет, Вера? — грубо перебивает ее Кир.

— Кирилл, — угрожающе делает шаг вперед папа. — Как ты себя ведешь?

— Оставь, Петя. Им просто любопытно, — кладет узкую ладонь на его плечо Вера. — Мне тридцать четыре. Работаю в гостиничном бизнесе. Детей нет. Еще что-то интересует?

— Да нет, — пожимает плечами Кир. — Есть хочу. Идемте обедать?

Мне хочется стукнуть его за ребяческое поведение, и, видимо папа испытывает то же желание, но держит себя в руках.

— Мы сначала освежимся и пойдем, — вздыхает он. — Пойдем, Вер, покажу тебе комнату. А вы ждите нас здесь. Вместе выберем ресторан.

Папа берет их сумки и они начинают идти на второй этаж.

— Надеюсь, звукоизоляция хорошая и не придется слушать, как они стонут ночью, — говорит Кир, шокируя меня.

— Кирилл! — пищу я, краснея и отгоняя мысли о том, что у папы есть сексуальная жизнь. — Ты такой придурок! Только попробуй сказать что-то такое при них!

— А то что? Побьешь меня? — издевается он.

— Папа сделает это за меня, — показываю ему язык. — Какой же ты мерзкий слизняк! Веди себя прилично хоть при Вере, тебе что, совсем не стыдно?

— Не-а, — ухмыляется он, плюхаясь на диван. — Тебе эта Вера, кстати, никого не напоминает?

— Нет, — отрицаю я, не желая обсуждать эту тему.

— Ну, тогда ты просто слепошара. Потому что она очень похожа на…

— Не надо, Кир! — прошу его. — Папа сам разберется. Просто не