– Лор, а почему не у всех есть фениксы? Это же так удобно! И в какой-то мере заменяет мобильный телефон.

– Удобно. Только фениксы – очень непослушные птицы, да и стоят дорого. Порой, купив себе такую птичку, хозяин не способен с нею справиться. – Мне сразу же вспомнилась сцена в комнате эмпата. – У нас в школе есть даже отдельный предмет, на котором обучают правильному обращению с почтовыми посланниками.

Мы подошли к клеткам. В первой сидели две птицы. Повизгивая, они чистили перышки и клевали корм. В другой клетке находилась всего одна птица. Точнее, птенец. От сородичей его отличал окрас перьев. Если две первые особи были зеленого и синего цветов с желтыми вкраплениями, окрас этого феникса напоминал горячие языки пламени. Перышки переливались яркими цветами – от насыщенного алого до темного бордового. На кончиках перьев играли золотистые огоньки. Втянув в себя маленькую головку и нахохлившись, феникс напряженно смотрел на магов.

– Беру вот этого! – маг властно указал на вторую клетку.

Я подняла глаза на обладателя неприятного голоса. Перед нами стоял высокий худой эмпат, одетый в зеленого цвета мантию с капюшоном. Длинный орлиный нос, узкие, как две щелочки, серо-голубые глаза, тонкие, плотно сжатые губы, скривившиеся в пренебрежительной усмешке, – вот краткое описание вампира, который принес так много проблем в мою и без того сложную жизнь. Его спутник был пониже ростом и чем-то напоминал свинью, случайно превращенную в эмпата.

Торговка попыталась возразить магу:

– Но, господин, этот феникс еще совсем птенец. Я выношу его, чтобы он постепенно привыкал к людям. Вы же знаете, нельзя так рано разлучать детеныша с матерью.

– Я сказал, что беру этого феникса! – эмпат начал терять терпение.

Кинув увесистый кошель торговке, он открыл дверцу клетки и поманил птенца пальцем. Феникс прижался к прутьям и еще больше нахохлился.

– А ну вылезай, маленький негодник! – маг тряхнул клетку, и птице осталось только повиноваться. Он схватил огнеперого почтальона, привязал к лапке тонкий шнурок и уже хотел запихнуть его в деревянную коробку с крошечными отверстиями для воздуха, но феникс клюнул своего мучителя в руку. Прошипев какое-то проклятие, эмпат сжал пальцы и вырвал алое перо. Феникс взмахнул крыльями, жалобно взвизгнул.

– Что вы делаете?! – Я подскочила к вампиру и повисла у него на руке. Тот попытался меня стряхнуть. Бесполезно. Вцепившись в него мертвой хваткой, потребовала: – Немедленно отпустите птенца! – и, потянувшись к веревке, попыталась порвать ее.

Не тут-то было. Похоже, привязь была заколдована.

– Вот паршивка! Прицепилась! Эй, парень, – закричал маг Лориэну, – убери отсюда эту ненормальную!

Лор попытался оттащить меня, но я его оттолкнула. В меня будто демон вселился. С детства ненавидела людей, обижающих животных. Да к тому же кто давал право этой жерди в балахоне оскорблять меня?!

Я с силой рванула на себя коробку с привязанной к ней веревкой. Брошенная на пол, она разлетелась на две части. Освободив один конец веревки, в мгновение ока отвязала второй от лапки феникса. Радостно крикнув, птенец взмыл в небо и улетел.

– Что ты наделала?! – заорал маг и замахнулся, чтобы ударить меня.

Лор кинулся на помощь, но его отбросил второй эмпат.

Я зажмурилась в ожидании удара.

– Я бы на твоем месте этого не делал, Кенэт.

Открыв глаза, увидела Вола, удерживающего занесенную для удара руку мага.

– Воллэн, не лезь! Эта тварь только что выпустила на волю моего феникса!

– Что-то не похоже, что он обрадовался такому хозяину, – раздраженно парировала я, но замолчала под строгим взглядом Вола.

– Кенэт, эта тварь, как ты выразился, – посланница Нельвии, и я не советую тебе ее трогать!

Эмпат прожег меня полным ненависти взглядом. В серых глазах полыхнул огонь безумия.

– С каких это пор ты защищаешь человеческих девчонок?

– А с каких пор ты поднимаешь руку на беззащитных? – Воллэн холодно посмотрел на магов.

– Беззащитных?! Да она мне эту самую руку чуть не прокусила!

– Не расстраивайтесь, – решила я утешить мучителя птенцов, – в следующий раз обязательно прокушу. А насчет феникса, думаю, он бы от вас все равно улетел при первом удобном случае.

Кенэт, не ожидавший отпора с моей стороны и со стороны Воллэна, нервно покусывал губы и не находил, что ответить.

– Почему вы так покраснели? Вот возьмите! – я протянула магу только что купленный мешочек с травами. – Пейте эту травку каждый день перед сном, возможно, еще лет десять протянете без инфарктов и гипертонических кризов.

Потом, повернувшись на каблуках, схватила Лора за руку и направилась в сторону гостиницы. Кенэт так ничего и не ответил, но я чувствовала его горящий ненавистью взгляд каждой клеточкой тела. Вот и еще один враг! Скоро придется составлять список недоброжелателей, а им вставать в очередь, чтобы расквитаться со мной.

Мы молча шли вдоль набережной. Вол выглядел как игрок, проигравший в карты машину, и на все мои вопросы отвечал кратким «потом». Вернувшись в гостиницу, вампир отправил Лора в свою комнату, а меня потащил за собой.

– Нарин, скажи честно, ты в своем уме?!

Я отвела глаза в сторону, не решаясь встретиться со злым взглядом эмпата. Никогда прежде не видела его в таком гневе. Даже после шутки с Диуреей.

– А что я сделала?

– Издеваешься?! – Вол нервно бегал по комнате и походил на дикого зверя, запертого в клетке.

– Нет. Просто не пойму, что тебя так разозлило. Я спасла маленькую беззащитную птичку от сумасшедшего садиста.

Когда эмпату надоело бегать из угла в угол, он с тяжелым вздохом упал на кровать.

– Ты только что чуть не покончила жизнь самоубийством! Только психи способны встать на пути у Верховного мага Драгонии!

– Объясни!

Я опустилась на стул возле окна и замерла в ожидании ответа. Немного успокоившись, эмпат проговорил:

– Ты правильно назвала Кенэта сумасшедшим садистом. Мы с ним давно на ножах. Но открыто не воюем. Верховный маг поднялся еще в годы правления Шерэтта, а Дорриэн оставил эмпата на должности – в память об отце.

– Но что его так разозлило?

Мне вспомнилась разъяренная физиономия мага. С его нервами нужно дома сидеть и гонять успокаивающие чаи.

– Ты помешала ему завладеть редчайшей птицей. Феникс был красного цвета, не так ли?

Я согласно кивнула.

– В мире много фениксов, но красных насчитываются единицы. От пернатых сородичей их отличает сообразительность, выносливость и, что самое главное, по крайней мере для меня, – они не визжат без повода, если с детства приучены к послушанию.