Дина поведала о многочисленных романах и своем магазине, подытожила, что счастлива, но хотела бы больше путешествовать. Я рассматривала ее лицо, перенесшее хирургическое вмешательство и думала о своем мучителе, который бесследно исчез, так сгустив краски моей жизни.

Настала моя очередь быть откровенной. Готова ли я была озвучивать все подноготную, которая давила грузом, не давая свободно дышать?

— Я ищу работу, но безуспешно. Феликса больше нет в моей жизни — он был банком в нашей семье, а я домохозяйка, домработница — если быть точнее. Жила ли я в браке — открытый вопрос, скорее это был процесс выживания. До сих пор не могу себя обнаружить! Я столько лет была ничто, растворилась рядом с ним и стала прозрачной. Потом появилась надежда, толчок к переменам — но это оказалось иллюзией. Я чувствую боль, и эта рана не затягивается. Сжимая в руке горстку пепла, понимаю, что вокруг меня пустота… Будто я умерла…

Я замолчала и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы снова не разрыдаться. Привыкшая истязать себя исключительно в стенах своего одинокого жилища, я ощущала благодарность за то, что могу это кому-то высказать. Я приоткрыла свой сундучок с болью в присутствии Дины и почувствовала облегчение. Конечно, я не могла рассказать ей странную историю о том, как я жила в келье под наблюдением человека в маске. Мне было немного стыдно, что я жалуюсь своей успешной подруге на свое несовершенное существование.

Она положила свою руку поверх моей и сказала очень серьезно:

— Умерла — плохое слово, неприменимое к живым людям. Уверена: наша встреча в кофейне не случайна. Я тебя спасу, Катрин! — жизнеутверждающим тоном произнесла она. Мы заказали еще бутылку вина и жутко вредное, жаренное в огромном количестве жира мясо, после чего погрузились в воспоминания о праздных временах, в которых трио Мама Чоли, Лелик и Болек не спали ночи напролет.

Я долго ковырялась в шкафу, пытаясь выбрать наряд для первого рабочего дня. На вешалках уныло висели мрачные монотонные одежки, мне даже показалось, что они тяжко вздыхали, осознавая собственную никчемность! Будто это был гардероб вдовы, а не молодой свободной женщины, желающий изменить свою жизнь к лучшему. Настроение мое резко упало к отметке ноль. Примерно через час, перемерив почти все, что было в моем тряпичном арсенале, я выбрала скромное платьице мышиного цвета. Оно наводило на меня тоску, и даже темно-синие бусы не оживляли облик. Времени на марафет совсем не осталось, натянув колготки под цвет аксессуара, я схватила сумку и помчалась в бутик Дины.

Выслушав накануне унылую исповедь, моя подруга предложила поработать в ее магазине. За пару дней я должна была насобачиться в искусстве торговли и освоить кассовый аппарат. Моей целью было перечеркнуть прошлое и радоваться каждому новому дню так, словно лучшего времени больше не будет в моей жизни. Этими мыслями я поделилась с Диной, и она одобрила план моих действий, добавив:

— Для начала тебе нужно завести любовника. Но только ни в коем случае не сверстника и не потасканного судьбой мастодонта, с грустью любующегося закатом!

— А кого? — непонимающе уточнила я.

— Красна молодца! Можно студентика, который хочет секса с утра до вечера.

— Я даже не знаю…

— Послушай, оставь свою старушечью гордость на пенсию. Просто живи так, как велит тебе интуиция. А она наверняка тебе укажет на зов плоти. Когда барышне немного за тридцать, негоже упускать чудесную возможность резвиться, как в юности, но уже с умом и получая от этого колоссальное удовольствие.

Конечно, Дина была права! Именно этого я и хотела: ярких сочных цветов, и одышки от перенапряжения во время слияний с молодым горячим телом. Я вдруг вспомнила последнюю ночь, проведенную в спальне Жана, и ощутила прилив тепла в трусиках. У меня даже мелькнула мысль удалиться в туалет и тихонечко там помастурбировать, чтобы снять напряжение, но старший продавец ходила за мной по пятам, бесконечно нагружая меня работой. Благодаря этой мымре, напоминающей злостную учительницу по нелюбимому предмету, которая наверняка пережила климакс еще в юности, мысли о рукоблудии мгновенно улетучились. Теперь я думала только о работе.

Вечером мы отправились в кафе, чтобы отметить первый рабочий день.

— Завтра можешь опоздать, — предотвратила мое возмущение Дина. — Скажу, что ты на особом задании. Видишь, как здорово иметь блат в виде дружбы с начальством.

Пить совсем не хотелось, я боялась заснуть прямо за столом. Я заказала бокал пива и пыталась его растягивать, чтобы не наклюкаться. Однако подруга меня подгоняла, и я выпила чуть больше, чем планировала, и стала завсегдатаем дамской комнаты. В какой-то момент мне показалось, что пиво становится крепче, но я была уверена, что это галлюцинация, вызванная усталостью. Я не просекла, что моя хитрая подруга пытается меня напоить, подливая водки в янтарную жидкость. Я поймала ее, когда в очередной раз вышла из туалета.

— Ты хочешь, чтобы я свалилась и уснула прямо здесь? — возмутилась я, немного разозлившись.

— Я хочу, чтобы ты расслабилась. Дорогой мой человек, ты так напряжена, будто тебе в зад листьев напихали. Я за тобой сегодня наблюдала время от времени и поняла, что расслабон в виде маленького приключения будет очень кстати.

Я допила свой бокал, приправленный дополнительными градусами, и меня потянуло на откровения. Я рассказала подруге о причине напряженности. Ведьму, которая не давала мне спуску, не сдала, но о том, что мечтала уединиться, чтобы поднять себе настроение и тонус, доложила.

— Ты больше не святая? Мама Чоли, тебе сделали правильную инъекцию, и ты чувствуешь вкус жизни?! — Дина говорила с подтекстами. В свое мартини жаждущая веселья женщина тоже добавила сорокаградусной «радости» и настроение ее было на подъеме. Она предложила поехать в какой-нибудь клуб, где полно молодежи.

— Не могу! — возмутилась я, чувствуя, что захмелела и на самом деле готова рвануть даже на луну, дабы не возвращаться в свой просторный склеп одиночества. — Я одета неподходяще. Будут думать, что я сбежала из дома престарелых.

Дину очень развеселила моя шутка. Она рассчиталась по счету и потащила меня на улицу. Водителю она скомандовала, чтобы он вез ее в «то самое место, где она в радости каждые пять минут». Через полчаса мы толкались среди молодежи, пытаясь попасть внутрь танцевального ночного заведения.

— Все другое, не как раньше! Музыка «тыц, тыц, тыц» — ужас! Я не понимаю, как можно под нее двигаться. Счастье паралитика!

— Извините, девушки, вы не обременены вниманием на сегодняшний вечер? — мужской голос меня позабавил, я была уверена, что принадлежит он взрослому мужчине, но рядом стоял белозубый миловидный юнец. Судя по его лицу, он очень хотел мне понравиться.

— Мы сегодня свободны до утра, — почти пропела Дина.

Я немного смутилась, но почувствовав толчок в бок, активно закивала, подтверждая озвученную информацию. В зале было душно и слишком громко орала музыка. Юнец с недетским голосом бережно придерживал меня за талию, что-то рассказывая о себе. Сквозь вату музыки я поняла, что он студент последнего курса и в перспективе он должен быть инженером, но этот мечтатель всенепременно станет богачом и будет жить в далекой Америке.