— На ваши пары хожу, как на праздник, профессор! — для убедительности зажёвываю губу.

А потом сообразив, что ляпнула, прикусываю себе язык. Что-то сегодня я не в ресурсе. Обычно у меня в голове умные мысли рождаются, а сегодня сразу мертвые выходят. Если так и дальше пойдет, чую, что выскочу из родного политеха как резинка из трусов.

Неубедительно.

Глядя на искаженное скептицизмом лицо доцента, которого я повысила до профессора, понимаю, что вышло не убедительно, и уже готовлюсь отхватить за необдуманный выпад, как неожиданно рокочет звонок и спасает меня от праведного гнева Миронова.

Бесшумно усаживаюсь на стул рядом с Авдеем, чтобы больше не привлекать к себе внимание Ильи Ивановича, который уже во всю строчит на доске формулу неясной этимологии.

— А про что спрашивал Илья Иванович? — наклоняется ко мне Мавдейкин, обдавая мерзким запахом чесночных хлебцов. — Я ничего не вижу, — оглядывает мое лицо одногруппник.

Не удивительно, балбес! С твоим-то минус два с половиной.

— Да так, — отмахиваюсь. — Не отвлекайся, Авдош, — сладко улыбаюсь.

Пусть лучше переваривает его любимое «Авдоша», чем дышит на меня чесноком.

— Ты очень красивая, Яна, — шепчет мне в волосы и тянет курносым носом их запах.

Округляю глаза и замираю. Это что еще за выкрутасы?! Никогда Авдей себе подобного не позволял. Липко блуждал по мне — да, возможно, даже о чем-то и фантазировал, но, чтобы так отчетливо проявлять свою симпатию — не было такого! И не надо, пожалуйста!

— Решетникова! — вдруг рявкает Миронов. — Не отвлекайте Авдейкина!

Одновременно с однокурсником оробело подскакиваем на стульях. Трусливо смотрю на Илью Ивановича, у которого желваки на скулах перекатываются как китайские шары баодинга.

Захлопываю округлившийся от досады рот и стискиваю губы, чтобы не послать наглого доцента бабочек ловить! Это я отвлекаю Мавдейкина? Да это Авдей … Стоп! Как Миронов произнес фамилию? Авдейкин?

Очумело хрюкнув, проявляю исполинскую силу воли, чтобы не захохотать в голос!

— Вам нечем заняться? Если так, то прошу к доске, — взмахом руки указывает на условие задачи, которая ехидно надо мной посмеивается и манит «иди поцелую!».

Ну как так-то, ну? Обида накрывает внезапно.

Из-за потного Авдейкина, тьфу, Мавдейкина с его топорным подкатом встряла я.

Гневно бросаю на одногруппника взгляд «козел ты, Авдоша». Знаю, что всё равно не увидит, и на ватных ногах выхожу к доске.

Засранец Миронов осклабившись, стряхивает меловую пыль и усаживается на трон.

Гад!

И Авдейкин, черт, Мавдейкин, тоже гад!

Все гады!

Одну себя только жалко.

Смотрю на спину доцента и жалею, что не обладаю теми самыми экстрасенсорными качествами. Иначе с превеликим удовольствием сожгла бы его стильную рубашку дотла.

Оборачиваюсь к злосчастной задаче и аля-улю, как говорится, поздно пить боржоми, когда почки отказали! И напрягать мозги тоже не стоит, когда в них пусто.

Тайком разворачиваюсь к притихшей аудитории, чтобы Миронов не заметил. Одногруппники зашухарились и старательно чиркают в тетрадях. Ну да, можно подумать, я здесь единственная, кто смотрит на задачу как на селедку с душком.

Встречаюсь взглядами с Авдеем, но тут же предпочитаю отвернуться. Не буду просить у него помощи! Сама справлюсь!

Почесав меловой рукой щеку, чихаю.

— Будьте здоровы, — Миронов.

Ага, вовремя вы о моем здоровье задумались, когда его изрядно потрепали. Но проявляю чудеса воспитания и благодарно улыбаюсь, понимая, что доцент находится очень близко ко мне. Близко настолько, что можно разглядеть мелкие морщинки в уголках его глаз. Никогда еще Яна Решетникова не была так близка к мозгам. Умным мозгам!

И было бы совсем неплохо, чтобы они были заразными! С удовольствием заразилась бы от Миронова парочкой формул, которые помогли бы мне с решением чертовой задачи.

Так.

Что у нас?

Записываю, как в школе, слово «решение»: размашисто, крупно, чтобы потный Мавдейкин смог разглядеть из соседнего города.

Ну вот, практически больше половины доски занято!

Что там нужно найти?

Ага!

Пишу в строчку: среднегодовая производственная мощность промышленного предприятия равна… а тут и доска кончается! Вот и славно!

— Вы готовы? — вздрагиваю от голоса доцента.

Натягиваю самую доброжелательную улыбку, а у самой руки подрагивают. Волнение подкатывает к горлу, и я натужно сглатываю.

Киваю.

Миронов задумчиво водит глазами по моей писанине. В аудитории то тут, то там проносятся робкие смешки. Посылаю умникам красноречивый взгляд «я вам припомню!» и слежу за преподавателем, который откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Рубашка на его плечах натянулась, и в данную секунду всё мое внимание приковывается к его предплечьям и к верхней пуговице, которая от размаха его ключицы держится на добром слове.

— И где же решение? — интересуется.

— Эмм… в голове, — с энтузиазмом отвечаю.

Подозрительно выгибает бровь.

— А здесь тогда что?

— То, что не вместилось, — парирую и сама дивлюсь своей наглости.

— Не вместилось в голове? — выразительно уточняет.

И тут моя бравада заканчивается. Стыдно становится, страсть. Но расправляю плечи и торжественно киваю, мол, да, так и есть!

Хохотки в группе становятся оживлённее, а мое лицо багровее. Миронов долго его разглядывает, прослеживая за всеми оттенками красного, с непонятным мне выражением: то ли он восхищается моей находчивостью, то ли сочувствует моей убогости. А затем притягивает журнал нашей группы и что-то в нем чиркает.

— Присаживайтесь, Решетникова.

Ну всё, Белладонна, одна надежда только на тебя. Потому как должности инженера в жилищно-коммунальном хозяйстве Яне Решетниковой не светит. Попрет меня Миронов, как от раствора разведенной марганцовки при отравлении.

— Молодец, Янчик, — ободряюще хлопает меня по плечу одногруппник. Такой же, кстати, умом не блещущий, как я. — Зато попыталась!

И то правда.

— Засухин, к доске, — Илья Иванович выдергивает одногруппника, который больше всех надо мной усмехался. То-то же! Карма она такая! Никогда не теряет адрес!

— Ян, не расстраивайся, — дышит в ухо Мавдейкин, пока я мысленно проклинаю Миронова с его теплонасосами. Шикаю на одногруппника, чтобы держался от меня подальше. Мне уже и так хватило из-за него заработанного кола. — Хочешь, я тебе в столовой булочку с корицей куплю?

А это совершенно другой разговор!

И не только, милый, булочку, но и кофеек, корзинку с белковым кремом и сосиску в тесте! Сегодня я собираюсь тебя прилично пощипать! В качестве компенсации!

Хлопаю невинно ресницами, давая понять, что такое положение вещей меня устраивает, и лезу в рюкзак за телефоном, чтобы посмотреть, сколько осталось времени до подфартившей халявы.