class="p1">Пока засранец разбирает с отупелым Засухиным задачу, опускаю глаза на экран и теряю дар речи. Судорожно начинаю метаться пальцами по клавиатуре, чтобы стереть буквы, но от этого делаю только хуже, потому что мое последнее набранное по глупости сообщение, гадко подмигнув, отправляется, а следом вибрирует телефон Миронова.

О, нет!

Нет, нет, нет!

Не может этого быть! В груди разрастается паника размером с Вселенную.

Жму — «отменить сообщение».

А фиг, уже доставлено!

«Удалить сообщение?» — спрашивает экран.

Конечно!

«Только у себя?» — издевается телефон.

Да какой там?! У всех!

Жму, жму, жму…

«Прочитано» …

Япона-мама…

Медленно поднимаю голову и встречаюсь с глазами Миронова...

Глава 13. Среди баб один прораб!

Аферистка: Эта рубашка вам катастрофически идет Илья Ив

Несколько раз пробегаюсь по сообщению. Очевидно, оно не дописано, либо стерто, но бесспорно предназначено мне. Ошибки быть не может. И это офигеть, как настораживает. Такое чувство, будто я зверушка в зоопарке, за которой наблюдает толпа зевак, нарушая личное пространство.

Когда Рудольфовна уламывала меня пойти к ясновидящей, она не уточнила, насколько она ясно и далеко видящая, раз смогла каким-то образом рассмотреть в чем я сегодня одет. Мои планы — вывести чертовку на чистую воду или хотя бы разузнать, как она проворачивает свою деятельность по облапошиванию, терпят позорный крах. Потому как знать, что на мне надета мужская сорочка, — она ну никак не может, разве что у нее в загашнике имеется волшебная тарелка с молодильным яблоком, показывающая запрошенное изображение.

Втянув воздух носом, поднимаю голову, чтобы осмотреться — не сидит ли эта аферистка с биноклем на дереве, но встречаюсь с кристально голубыми глазами напротив, с ужасом блуждающими по моему лицу.

Спотыкаюсь о них и возвращаю взгляд обратно в экран своего айфона.

Об этой небесной лазури я думаю большую часть семинара, и это нефига не профессионально. Так же, как и думать, почему я раньше не замечал этого чистейшего, практически прозрачного взгляда.

Мои разрозненные мысли вприпрыжку скачут в башке, расталкивая друг друга: на лекции они вовсю отплясывали над сообщениями шарлатанки, где я поймал себя на мысли, что кайфую от переписки с ней покруче, чем от поочередно присылаемых подружками из телефонной книжки снимков в стиле ню, в которых каждая моя объезженная леди изощряется всеми возможными способами, чтобы следующие выходные я провел между ее раздвинутых ножек. Сейчас же на семинаре группы теплоэнергетиков мои беспорядочные мысли крутятся возле блондинистой студентки, которую я раньше не замечал от слова совсем.

Для меня все студенты — бесполые и в основном безмозговые существа. Я не выделяю в них ничего: ни пола, ни возраста, ни состояния банковского счета родителей. Ничего, кроме знаний и уровня серого вещества в черепной коробке. Я давно установил для себя ряд правил, которые не нарушаю ни в вузе, ни в своем офисе. Всё дело в том, что я не топчу там, где упахиваюсь. Я даже не завожу интрижки со своими подчиненными. Табу. Мне достаточно тел на стороне и срать там, где я ем, мне не улыбается.

Моя студентка трусливо опускает лицо и зажёвывает яркую сочную губку. И несмотря на то, что её лицо покрыто какой-то аллергической дрянью, это не отнимает того, что я всю пару на неё заинтересовано пялюсь.

Какого черта, Миронов?

Хрен знает.

Перевожу взгляд в окно. А потом вновь возвращаюсь к её рту, из которого вылетает такое дерьмо, которое заставляет мои уши и мозг обливаться слезами. Эта девчонка просто — сплав дерзости, бесстыдства и наглости. За время моей преподавательской деятельности к каким только уловкам не прибегали барышни, чтобы привлечь внимание равнодушного доцента Миронова, но с такой самоуверенной наглостью я встречаюсь впервые. И это, блин, увлекает.

Смотрю в экран телефона.

Аферистка: Эта рубашка вам катастрофически идет Илья Ив

И это увлекает тоже.

Почесываю бровь и решаю, как поступить дальше. Пока недалекий студент страдает над задачей, у меня есть время подумать и прояснить для себя: хочу ли я продолжить флирт-игру с Белладонной, которую именно так расцениваю. Если отвечу, — дам понять, что заинтересован, и она это бесспорно поймет. Если промолчу… черт…

Беру телефон и строчу:

Я: В среду к вам приду в ней )

Неоднозначно? Пусть так, но эту игру начал не я.

— Илья Иванович, я решил задачу, — блокирую телефон и смотрю на источник звука: тучный пацан с первой парты. Не помню точно: то ли Авдейкин, то ли Копейкин. Не дурак, но изрядно подбешивает. Особенно сегодня, когда нюхал блондинку. Не знаю, но дико пробрало. Выбесил пацан, а в итоге прицепился к девчонке.

Я давно приметил эту парочку, и с первого взгляда можно было бы решить, что они в отношениях, если бы ни эта находчивая прохиндейка, которую я с легкостью раскусил. Сальные взгляды пацана в ее сторону достаточно откровенны, чего не скажешь о ней, для которой этот задрот — лишь средство держаться на плаву.

Эта девчонка далеко не глупа. Такие, как она, ловко присасываются и тянут потом последние жилы. Знаю подобных охотниц с чистейшими аквамариновыми глазами и цепкими лапами.

Посылаю пацану красноречивый кивок, мол, — че?

— Можно помочь Виталику? — отвечает.

Какому Виталику, блин?

— Кому? — хмурю вопросительно лоб.

— Мне, — за спиной отвечает страдалец, про которого я успел благополучно забыть.

Бросаю взгляд на часы и откидываюсь на спинку стула. Киваю Авдейкину в сторону доски, потому что решать всю пару одну единственную задачу — оскорбляет меня как преподавателя.

После звонка с пары краем глаза улавливаю, как двое с первой парты покидают аудиторию вместе. Провожаю их спины, особо задерживаясь на спине в черной объёмной толстовке.

Собираю со стола ключи и телефон.

На экране висит неотвеченное сообщение. Почесав затылок, улыбаюсь и открываю месседж:

Аферистка: только не стирайте)

Выгибаю бровь. Даже так?

Я: нравятся мои энергетические потоки?)

Усмехнувшись, отправляю трубку в карман, выхожу и закрываю аудиторию на ключ. Я бы с радостью пообщался с флиртующей со мной Белладонной, но на кафедре меня ждут огромный букет и, как минимум, с десяток женщин.

Набрасываю пальто и лавирую между лужами, торопясь в крыло Института экономики.

Взбегаю на третий этаж, стряхивая мелкие капли дождя с благородного твида, который я надеваю очень редко. Мое повседневное серое кашемировое пальто сейчас сражается за жизнь в химчистке, но не уверен, что оно выживет. На днях я обнаружил в области кармана