Соня отогнала дурные мысли и сосредоточилась на Марте, которую следовало искупать. Справятся ли мальчики с этим нелегким делом? Она переживала напрасно. Дети с охотой взялись за увлекательное занятие. Хохоча и дурачась, принялись поливать шарахающуюся от них Марту шампунем и веселились от души.

В конце концов, Соне надоела эта бестолковая возня. Она ухватила собаку за ошейник и удерживала ее, пока мальчики с удовольствием обливали Марту водой, считая это занятие необыкновенно ответственным и интересным. Затем, прикрепив поводок к дереву, чтобы собака обсохла, не путаясь под ногами, Соня предложила мальчикам искупаться самим.

Скоро усталая и довольная компания отправилась домой, мечтая об отдыхе и вкусном ужине, которого еще не было и в помине. Но за ту радость, что Соня доставила мальчикам, они согласны были даже самостоятельно что-нибудь приготовить, а не только сыграть роли поварят на подхвате.

После душа и ужина сил на просмотр телевизора не осталось, и все дружно, но еле волоча ноги от усталости, отправились на боковую. Соня не стала навязываться Феденьке с ужином как обычно. Выдержала характер. Не маленький: захочет – сам спустится и поест. А не захочет – значит, не голоден.

Она заперла дверь на ключ и улеглась на кровать, с нежностью глядя на спящих без задних ног детей, ставших для нее почти родными. Скорее бы Федор приехал. Живут, будто в доме появился лютый зверь, от которого следует прятаться. Хотя Федор наверняка упрекнет Соню, что та не оправдала его доверия и еще больше настроила Феденьку против себя. А если пасынок не будет доволен Соней, значит, к отцу им тоже будут предъявлены претензии, и Соня снова – впрочем, как и всегда, – останется крайней.

Весь следующий день мальчики не отходили от Сони ни на шаг. Даже погулять во двор без нее выходить опасались. Но в окна за Феденькой все же наблюдали, мня себя великими сыщиками. Соня чувствовала, что новый скандал не за горами.

– Соня! Соня! – влетели дети в кухню, запыхавшись, с округлившимися от страха глазами. – Он снова стреляет. Феденька стреляет в белок! Уже одну убил, теперь хочет убить вторую. Помнишь, мы их обеих видели на сосне?

Нет, это уж слишком! Соня выскочила в сад через черный ход. Феденька так увлекся охотой, что не заметил, как приблизилась Соня. Мальчики жались рядом, крепко держа ее за руки.

– Не смей трогать белку, – запыхавшись, выкрикнула Соня. – Не смей ее трогать! Я не позволю тебе здесь командовать, так и знай!

– Это мы еще поглядим, кто здесь будет командовать, а кто нет, – насмешливо произнес пасынок, но спорить не стал и, смерив Соню презрительным взглядом, направился к дому. – Хозяйка, блин, выискалась!

Она почувствовала, как немеют ноги и накатывает паника. Напряжение последних дней нарастало, словно пущенный с горы снежный ком. Голова просто раскалывалась от ощущения надвигающейся неизбежной беды.

Соня перестала приглашать Феденьку на завтраки, обеды и ужины, даже не знала, спускается ли он, чтобы что-нибудь поесть. Она не могла заставить себя кланяться за ним и унижаться. Кое-как уговорила мальчиков, чтобы они стучали в его дверь и докладывали, что еда готова. Братья поднимались на второй этаж, крепко держась за руки, а Соня стояла внизу лестницы и ждала их обратно. Назад они неслись как угорелые, словно их преследовал призрак.

Прошло еще два томительных дня. Наконец мальчики доложили, что Феденька вышел из дома и куда-то ушел со двора. Ожидание его возвращения было не менее беспокойным, чем его пребывание в доме. Подавленное настроение не располагало к радостному общению и веселью. «Словно при покойнике, – невольно думала Соня. – Даже дети перестали смеяться».

Вернулся Феденька поздно ночью. Соня не спала и слышала, как он крадется по холлу второго этажа, подходит к ее двери и прислушивается, затем поворачивает ручку, проверяя, открыто ли, и, постояв немного, удаляется к себе. Всю ночь она не сомкнула глаз, боясь, что пасынок повторит попытку проникнуть в комнату.

На следующий день снова светило солнце, погода была чудесной, и птицы распевали на разные голоса свои незамысловатые песни, приглашая разделить с ними радость бытия. Но Соня и мальчики слонялись по дому как в воду опущенные. Ничто не могло заставить их наслаждаться жизнью, пока рядом обитал тот, от кого исходила незримая угроза, не ощущать которую было просто невозможно. И снова беда не заставила себя долго ждать.

– Спускается, – шепотом произнес Леша, услышав шаги Феденьки, который быстро прошел мимо закрытых дверей кухни-столовой, где Соня с мальчиками пили чай. – Из дома во двор вышел.

Все легко вздохнули: лишний раз встречаться с ненавидящим взглядом Феденьки не хотелось никому. И тут же громко заскулила Марта.

– Ну что там еще?! – в сердцах крикнула Соня и выбежала на крыльцо, а мальчики кинулись за ней, не отставая ни на шаг.

То, что они увидели, не поддавалось никакому объяснению. Феденька стоял в нескольких шагах напротив собаки и, вперившись в нее взглядом, целился ей в голову из винтовки. Обезумевшая и оцепеневшая от ужаса Марта, не в силах отвести глаз от мучителя, громко скулила и изо всех сил упиралась передними лапами, но задние ей словно отказывались подчиняться, и она невольно подталкивала ими себя навстречу своей смерти. Непостижимое, жестокое и отвратительнейшее по своему драматизму зрелище!

Соня сбежала с крыльца и стала между Феденькой и собакой.

– Ты опять за свое?! – Соня с нескрываемой ненавистью глядела в глаза – теперь она уже точно знала – своего непримиримого врага.

Феденька медленно направил дуло винтовки Соне в лицо.

– Уйди с дороги, иначе я убью тебя, – зашипел злобно Феденька, и руки его напряглись, готовясь к выстрелу. – Убью и даже глазом не моргну!

– А я тебе уже говорила и повторяю еще раз: хозяйка здесь – я! И не позволю тебе командовать. Если тебе что-то не нравится, можешь убираться ко всем чертям! Плакать не стану.

– Соня! Соня, иди к нам! – навзрыд плакали мальчики, не смея подойти к Соне и боясь, что на этот раз брат все же выстрелит.

– Вот приедет отец, я ему все расскажу, что ты здесь творишь.

– Какая же ты глупая тетка! – вдруг усмехнулся Феденька и опустил винтовку. – Столько лет прожила с отцом, так ничего и не поняла? Да ты для него и всей нашей семьи – пыль под ногами. Ну и еще домработница, служанка, кухарка. Для него – немножко любовница, потому что он уже старый и дряхлый. А по большому счету ты – никто, пустое место! И звать тебя Никак. «Вот приедет отец», – передразнил он Соню. – Это я тебе обещаю: вот приедет отец, он с тобой разберется! А я ему в этом помогу, – и Феденька гордо зашагал к дому.

Мальчики вжались в стену, когда он проходил мимо, но, как только за ним хлопнула входная дверь, бросились с ревом к Соне. Она гладила их по светлым головкам и успокаивала как могла. А вот кто успокоит ее? Уж наверняка не Федор!

Из дома вышел Феденька, уже без винтовки, и направился со двора.