всё-таки имею дело с ангелом. Я припомнила его лицо, и душа снова замерла в упоении и немом восторге. Расставаться со светлым и прекрасным видением не хотелось. Я даже почувствовала, как тёплый золотистый свет от его руки струиться в моё тело, наполняя его силой и спокойствием.

— Эй, ты! — услышала я голос Барнара. Он стоял внизу и недовольно смотрел на меня. — Я хочу, чтоб ты смотрел, как мы готовим место для нашего повелителя, которому мы принесём тебя в жертву. Ты скоро умрёшь.

— Слушай, заткнись! — проворчала я, недовольная тем, что он прервал мои мечтания о синеглазом страже Небес.

Барнар нахмурился.

— Ты что-то слишком груб для ангела.

— Ага, это потому что я в теле человека. Тело ты убьёшь, ограничения, связанные с ним, отпадут, а характер, между прочим, останется. Ты уверен, что хочешь этого?

На какое-то мгновение на его лице отразилось беспокойство, но потом он гордо выпрямился.

— Наш повелитель с тобой справится!

— Это будет интересно, — пробормотала я и снова закрыла глаза.

Я уже легко и спокойно вернулась к созерцанию светлого синеглазого образа и продолжила наслаждаться ощущением тепла, пронизывающего моё тело. «Нет, Эладаил меня не бросит, — твёрдо решила я и расслабилась. — Мы, ангелы, своих не бросаем. И не только ангелы, но это уже из другой оперы».

— Эй, ты, — снова крикнул Барнар. — Ты должен смотреть!

— На что тут смотреть? — разозлилась я. Его физиономия казалась ещё более уродливой после лика стража Небес. — Процесс уборки и установки декораций меня не впечатляет. Подскажешь, когда начнётся шоу, ладно?

— Что такое шоу? — насторожился он.

— Это когда перья из твоего хвоста выдёргивать начнут! Представление это. Или что там вы собираетесь устроить? Вот перед началом и скажешь, чтоб я успела подготовиться морально, сконцентрироваться на цели и с ходу приступить к действиям, как только освобожусь от пут земных. Тебя я убью первым, и это будет акт милосердия с моей стороны. А теперь не мешай мне медитировать.

— Что? — опешил он.

— Прозревать Небеса, от синих до… какие там у нас самые высокие?

Он издал злобное рычание и отвернулся. В это время один из рыцарей уронил на пол корзину с осколками статуи, и они рассыпались по полу. Барнар с гневным криком обрушился на него, а я, проворчав пренебрежительно: «Дилетанты…», снова закрыла глаза.

Мне было уютно и спокойно. Тепло, несмотря на путы, разливалось по моему телу. Я мысленно любовалась ангельским ликом Эладаила, и на моём лице сияла умиротворённая спокойная улыбка. Барнар несколько раз подходил, что-то орал и всеми силами пытался испортить мне настроение, но я пребывала в нирване, удивляясь тому, как здорово у меня это получается. Мысли мои успокоились и плавно текли от Синих Небес к Золотым, дальше к Белым, Розовым, Пурпурным, Жемчужным, сквозь которые уже пробивался неизъяснимый свет самых высоких и чистых Небес. Это путешествие было медленным и приятным, как будто я плыла по широкой реке, лёжа в лодке, глядя на зелёные берега, прекрасные города, а надо мной сияли родные небеса.

«Пора», — подумалось мне. Я глубоко вздохнула и открыла глаза. В зале было относительно чисто и чёрные рыцари снова занимали свои места вокруг того места, где ещё недавно стоял постамент со статуей грифона. Жрецы опутались своими цепями и достали жезлы. Пока они окружали гладкую, как зеркало, площадку, Барнар мрачно наблюдал за мной. Что-то его явно тревожило, возможно, моя безмятежность. Заметив, что я открыла глаза, он произнёс:

— Сейчас мы начнём…

— Валяйте, — разрешила я.

— Если ты думаешь, что моих сил не хватит, чтоб снова призвать повелителя, ты ошибаешься, — раздражённо проговорил он. — Я достаточно силён, чтоб вызвать его. Сейчас ты убедишься…

— Удиви меня, — кивнула я.

— Когда он явится, я спущу тебя вниз, наклоню над чашей и перережу горло.

— А потом у тебя вырастут рога, копыта и хвост, и ты станешь тёмным властелином мира. Не запутайся в горностаевой мантии с непривычки, — проворчала я.

Он обиженно фыркнул и повернулся к площадке. Всё стихло. Мне почему-то уже не было ни холодно, ни страшно. Барнар довольно долго молчал, видимо настраиваясь на магическое действо. Джулиан говорил, что главное в магии настрой, а не слова, которые произносит тот, кто её практикует. Та самая вера в то, что ты делаешь. Потому я немного подумала и сообщила:

— А у тебя вся спина белая!

Он дёрнулся и, обернувшись, свирепо взглянул на меня. Я с трудом удержалась от того, чтоб показать ему язык. Может, зря удержалась? Он снова отвернулся и на этот раз начал что-то бормотать, медленно поднимая руки. Слова, которые он произносил, сливались в звонкую чеканную дробь, и от них воздух в зале начал дрожать. Мне стало не по себе. Потом я заметила, что в зале начало темнеть, словно тьма туманными клубами выползала из углов и заполняла всё вокруг. Факелы на колоннах тускнели и теряли цвет, словно кто-то переключил изображение на чёрно-белое. Меня охватило ощущение странного и жутковатого сна, и я снова почувствовала ужас, медленно поднимающийся со дна души. В наступивших густых сумерках слышался только чеканный голос Барнара, а потом в сгустившейся тьме на площадке что-то возникло, странные и пугающие очертания парили над каменным полом, наливаясь плотной тёмной материей. И вскоре уже можно было различить новую статую грифона, занявшую прежнее место, правда, пока без постамента.

Голос Барнара смолк. Он опустил руки и устало выдохнул:

— Он вернулся.

Факелы вспыхнули с новой силой, и в их оранжевом сиянии засверкала синим оперением фигура грифона, застывшего в горделивой позе. Он был совсем как живой, а потом поднял голову и неожиданно издал густой громоподобный рёв. Барнар отпрянул, но грифон уже поднялся на дыбы, раскинув свои белые крылья, и воссиял ослепительным светом Белых Небес, превращаясь в огромного ангела с огненным мечом. Вопли огласили зал, а я отвернулась и зажмурилась от этого слепящего света, который снова начал меркнуть. Когда я открыла глаза, ко мне решительно направлялся Эладаил, сжимая в руке огромный меч с пламенным белым клинком.

Ему достаточно было взмахнуть этим мечом, чтоб мои путы распались, осыпавшись на каменные плиты горящими лоскутами. Я рухнула следом, но застыла в паре метров над полом, Эладаил задержал моё падение одним взглядом и аккуратно поставил на пол. Это было странно, но моё тело не затекло от долгого пребывания в неудобной позе.

— Я знала, что ты вернёшься за мной, — заявила я.

— Конечно, я всё время был рядом, — кивнул он и огляделся.

Чёрных рыцарей в зале не было.

— Они?.. — начала я.

— Спрятались в