— Но я же, кажется, всегда делился с вами, Василий, — заметил Янек и тут же озорно подмигнул: — Вот только ружье не просите. Оно мое. К оружию у меня страсть. — Он бросил беглый взгляд на патронташ. — Вон, пять патронов со стальными сердечниками на медведя всегда с собой ношу. Авось хоть завтра встретим хозяина тайги. Очень мне хочется медведя подстрелить.

— Да пожалуйста, я на ружье не претендую. — Локтаев снял со стены свою дешевенькую двустволку и тоже принялся ее чистить. — И за шубу спасибо, что зимой мне одолжили, когда я болел. И деньгами вы мне помогаете. Это я так, про себя заметил.

Несколько минут в комнате слышались только звуки разбираемых ружейных механизмов, но потом Локтаев снова не выдержал:

— Об одном жалею. Вот сидим мы с вами в этой сибирской глуши, и жизнь мимо нас проходит. Люди борются с самодержавием, распространяют нелегальную литературу, организуют стачки против войны. А мы тут и никак не можем повлиять на ход истории.

— Это верно, — согласился Янек. — Только наше время еще придет. Ждать недолго осталось. — Он закончил чистить оружие, резким движением закрыл ружье и хищно улыбнулся, словно ждал, что вот-вот перед ним предстанет злейший враг, которого можно будет уничтожить выстрелом из этого оружия. — Постреляем еще.

— Ну почему же именно постреляем? — Локтаев тоже закончил чистить оружие и отложил его в сторону. — Почему вы так привязаны к насилию?

— Потому что в отличие от вас я знаю, каким будет двадцатый век.

Дверь избы открылась, и на пороге возник долговязый Федор, сын хозяина соседней избы.

— Янек, выдь-ка, — прогнусавил он. — Разговор есть.

Янек молча кивнул, повесил свое ружье и патронташ на гвоздь и последовал за Федором.

На улице было темно, и Янек с трудом увидел, как белая рубаха идущего впереди Федора скрылась за углом дома. «Что ему надо от меня?» — раздраженно подумал Янек, проходя за поленницу.

Внезапно ему стало тесно. В слабом свете, пробивающемся из окна, Янек разобрал, что его окружили семеро деревенских парней.

— Чего надо? — Не имея возможности бежать, Янек отступил к стене.

— Послушай, гимназист, — Федор сделал шаг к своей жертве, — сестра-то моя, Фроська, от тебя брюхата.

«Вот ведь черт, — пронеслось в голове у Янека. — А я думал, что пронесет».

— Так может, и не от меня, — попробовал оправдаться Янек.

— Ах ты, сволочь, думаешь, она со многими гуляет? — Федор рванулся вперед, но его схватили за руки и удержали двое товарищей. — Она сама мне сказала, что от тебя понесла.

— И что с того?

— Что с того?! Позор на всю деревню! Да еще от иноверца! Кто же ее теперь замуж возьмет?

— И ты решил всю деревню об этом позоре известить. — Янек насмешливо обвел глазами собравшихся.

— Да деревня и так узнает. А пока мы с братьями тебя научим, как чужих девок брюхатить.

«Черт, они же здесь все родственники», — пронеслось в голове у Янека.

Но развить эту мысль ему не дали. Вырвавшись из рук товарищей, Федор ринулся на Янека. Инстинктивно тот шагнул вперед и вбок и встретил противника прямым встречным в челюсть. Явно не ожидавший этого Федор со всего маху напоролся на кулак и повалился навзничь.

— Братцы, что же это деется?! — заорал он, схватившись за челюсть. — Нехристи одолевают!

Мгновенно все вокруг пришло в движение. Не дожидаясь новых атак, Янек резко сместился влево и ударил ногой ближайшего парня, тут же рванул вперед и со всей силы двинул кулаком другому.

— Эх, православные, разойдись! — Откуда-то сбоку надвинулся третий детина, вращая над головой оглоблю.

Янек присел, и оглобля со свистом пронеслась у него над головой. Янек отступил, и тяжеленная палка со стуком ударилась о бревенчатую стену дома. Воспользовавшись общим замешательством, Янек прыгнул вперед и с силой ударил в лицо детине. Тот покатился по земле, закрывая руками разбитый нос, но Янеку было уже не до того. Кто-то из деревенских обхватил его сзади и принялся душить. Извернувшись, Янек ударил его в солнечное сплетение, но тут же мощный удар в голову бросил его на землю. Перед глазами поплыли круги. Деревенские тут же обступили его и принялись избивать ногами, сопя и отталкивая друг друга.

Выстрел прозвучал словно гром среди ясного неба.

— Отойди! — приказал чей-то знакомый голос.

Избиение тут же прекратилось. Деревенские расступились.

— Студент, не лезь не в свое дело! — раздраженно крикнул Федор.

Янек приподнялся на локте. В отдалении у стены стоял Локтаев и целился в Федора из своей двустволки. На плече у него висела двустволка Янека и его ратронташ.

— Уйдите, а то перестреляю всех, — заявил Василий.

— Всех не перестреляешь, — с насмешкой бросил один из парней. — Патрон у тебя один остался, а второе ружье взять не успеешь. Сомнем.

— Не успею, — согласился Локтаев. — Но одного уложу, это точно. Ну, кто смелый, выходи.

Переглянувшись, деревенские инстинктивно отступили на один шаг. Не теряя времени, Янек поднялся на ноги и подошел к Локтаеву. Тот, не отводя оружие от противников, скинул на землю второе ружье и патронташ. Янек быстро подобрал оружие и загнал в оба ствола по патрону со стальными сердечниками.

— Ну что, сиволапые, — хищно улыбнулся он, — съели?

— Мы тебя еще достанем, — пообещал Федор, — Живым не будешь.

— Уходить отсюда надо, — тихо произнес Локтаев. — Здесь тебя точно убьют. Я с тобой пойду. Иначе тебя в лесу догонят. В участок явимся, доложим как и что. Там нам другое место ссылки определят.

— Уходим, — согласился Янек.

Птицы громко пели, радуясь солнечному дню. Янек и Локтаев шагали по лесной дороге.

— Слушай, может, привал сделаем? — предложил Локтаев.

— Минут через пятнадцать, кажется, полянка будет, — ответил Янек. — Там и отдохнем.

— Хорошо, — согласился Василий. — Как думаешь, деревенские нас преследовать не будут?

— Если бы хотели, давно бы уже догнали. Только кому охота под пули лезть? Одно дело семеро на безоружного, да с кольями, а другое дело — в перестрелку. Когда противник ответить может, тут каждый еще подумает, встревать ему или нет.

— Оно верно. Хотя на кулаках ты тоже горазд. Двое-то так и не встали после твоих ударов. Мы когда уходили, я видел. Лежали на земле, скрючившись.

— Ну, видать, не так горазд, раз не отбился. Если бы не ты, избили бы меня, может, и до смерти. Так что спасибо.

— Пожалуйста, — безразлично передернул плечами Василий. — А все же, где ты так драться обучился? В гимназиях этому не учат. Вроде на французский бокс похоже. Угадал?

— Нет. Это японское карате.