— Наверное, — пожал плечами Мозес. — Только, пан, я думаю, что не в государстве дело. У каждого человека свой опыт. Опыт Мозеса говорит, что не важно, в каком государстве живешь, а важно, как живешь.

Янек хотел что-то ответить, но его внимание привлекла группа людей, идущих от леса к дому Мозеса. Приглядевшись, он увидел, что те одеты в незнакомую военную форму и держат в руках винтовки.

— Ну вот, пан, кажется, дождался австрийцев, — заметил Мозес, поглядев в том же направлении. — Но я бы вам посоветовал все же уйти в дом. Солдаты на фронте очень часто стреляют просто на всякий случай. Своя жизнь дороже, чем чужая.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Янек.

Он отошел в глубь сарая. Мозес последовал за ним. Минуты тянулись бесконечно долго. Наконец рядом с сараем послышались тяжелые шаги нескольких десятков людей. Грубый голос воскликнул по-немецки:

— Эй, есть кто в доме?

Янек и Мозес переглянулись.

— Отвечай, — прошептал Янек. — А то огонь откроют, если обнаружат.

Мозес понимающе кивнул и, неожиданно сделав плаксивое лицо, воскликнул на немецком с диким акцентом:

— Е-е-е, господин офицер! Только не стреляйте!

Он бросился к выходу. На пороге его встретил молодой офицер с пистолетом в руке. Двое солдат забежали в сарай, подхватили под руки Янека и подтащили к выходу.

— Кто этот человек? — указал офицер на Янека.

— Он посторонний. Просил ночлега. — Мозес подобострастно кланялся офицеру.

— Кто ты? — Офицер с интересом рассматривал добротную одежду Янека, которая явно не могла принадлежать жителю маленького местечка в Галиции.

— Я поляк, — ответил ему Янек по-немецки. — Бежал из русской ссылки. Хочу воевать в польском легионе генерала Пилсудского.

— Значит, ты перебежчик?

— Я не перебежчик, я поляк. Я хочу сражаться в австрийской армии.

— А я думаю, что ты шпион, — неожиданно объявил офицер. — Взять его!

Двое солдат схватили Янека за руки, но тот, опершись на них, толкнул офицера ногами в грудь, опустился на ногу одному из державших его солдат, высвободил руку из захвата и ударил ею в челюсть второму. Заскочив тому за спину, отобрал винтовку, подсек под ноги и перехватил за шею, замкнув пальцы на сонной артерии, Немедленно пятеро стоявших рядом солдат вскинули винтовки, но выстрелить никто не решился. Прикрываясь придушенным и обалдевшим от неожиданного поворота событий солдатом, Янек отступал к стене, угрожая австрийцам винтовкой.

— Я не шпион! — громко выкрикнул он по-немецки. — Я поляк. Я бежал из русской ссылки, чтобы перейти в войско генерала Пилсудского. Доставьте меня в расположение польских частей. Это все, о чем я вас прошу.

На лицах солдат отразилось крайнее удивление, Офицер наконец нащупал на земле оброненный им пистолет и резко поднялся на ноги.

— Вы оказали сопротивление армии Австро-Венгерской империи! — взвизгнул он.

— Что здесь происходит? — Отряд кавалеристов на рысях подъехал к сгрудившимся у сарая людям.

Янек бросил взгляд на кавалеристов и чуть не задохнулся от восторга. На кокардах у них красовался польский орел.

— Я поляк! — что есть силы крикнул он по-польски. — Меня зовут Ян Гонсевский. Я бежал из русской ссылки, чтобы перейти в войско генерала Пилсудского. Доставьте меня в расположение польских частей.

— Почему ты сопротивляешься? — крикнул ему на том же языке один из кавалеристов.

— Австрийцы посчитали меня шпионом, — ответил Янек.

— Оставь австрийца, — приказал кавалерист. — Я поручик Тадеуш Челинский, офицер Войска польского. Мы защитим тебя.

От пришпорил коня и в мгновение ока оказался рядом с Янеком.

Янек отбросил винтовку и отпустил солдата, который с хрипом повалился на землю, держась за горло.

— Взять его! — воскликнул австрийский офицер.

Но тут же несколько польских кавалеристов во главе с Челинским оказались между Янеком и австрийцами.

— Я забираю парня себе, — объявил Челинский.

— Вы не имеете права! — закричал австриец. — Он шпион. Я должен доставить его в контрразведку.

— Плевал я на все права! — расхохотался Челинский. — Я сказал, что забираю парня себе.

— Вы отдаете себе отчет, что вступаете в конфронтацию с представителями австрийской армии?!

— Я отдаю себе отчет, что, если ты не уймешься, я раскрою твою дурную австрийскую башку.

Челинский со своими кавалеристами медленно надвигался на австрийцев, заставляя их отступать, но вдруг резко развернул лошадь и подъехал к Янеку:

— Садись за мной, парень. Поехали отсюда.

Янек ухватился за протянутую ему руку и одним прыжком взлетел на лошадь.

— Мы будем вынуждены стрелять, — неуверенным голосом предупредил австрийский офицер.

Бросив австрияку на прощание несколько крепких польских слов, Челинский пришпорил коня и поскакал к лесу, откуда только что прибыл отряд. За ним направились его подчиненные.

Когда отряд скрылся под сенью деревьев, Челинский оглянулся на Янека:

— А ты, парень, молодец. Хорошую трепку австриякам устроил. Где такому научился?

— Это джиу-джитсу, — ответил Янек. — Учился в Петербурге у одного мастера.

— А ты правда из ссылки?

— Да. Я еще в тринадцатом создал подпольную организацию, которая боролась за свободу Польши.

— От русских?

— От всех захватчиков.

— Э, парень, да ты наш человек. И рубака, видать, из тебя знатный выйдет. Отвезу-ка я тебя прямо к Пилсудскому. Не бойся ничего. Мы своих не отдаем.

Выжимая все силы из своего мощного двигателя, открытый легковой «мерседес» полз в гору по разбитой грунтовой дороге. За ним, тоже на пределе сил, шёл грузовик с охраной. Солдаты внимательно осматривали окружающие заросли. В последнее время русские, малыми группами, часто проникали в тыл, уничтожали обозы, взрывали склады с боеприпасами и мосты, захватывали пленных и словно растворялись в воздухе. Даже здесь, в нескольких десятках километров от линии фронта, нельзя было чувствовать себя в безопасности.

Когда до вершины горы «мерседесу» оставалось всего несколько метров, из кювета в кузов грузовика одновременно полетели три гранаты. Никто из солдат охраны не успел сделать ни единого выстрела. Три взрыва грохнули, слившись в один, корежа машину, неся смерть. Тут же с обочины дороги защелкали выстрелы русских винтовок. Обливаясь кровью, уткнулся в баранку водитель «мерседеса», дернулись на сиденьях второго ряда сидевшие телохранители. Те немногие солдаты из грузовика, которые сумели выскочить на дорогу, были перебиты метким огнем нападавших.