связана с сущностью вещей, обладает твердым разумом и знает все в совершенстве, твердо и определенно. Вот какую истину следует связать с пророчеством. Таким образом, она во многом отлична от некого природного предчувствия, каким, например, является свойственное некоторым животным инстинктивное предчувствие землетрясений и дождей. Такое предчувствие возникает иначе, сопереживанием, когда животные обладают общим движением с некими частицами и силами мира, или потому что определенной остротой ощущений они предчувствуют то, что уже происходит в воздухе, но еще не достигло земли.

Если мы говорим это правильно, то не следует считать пророческим предвидением, если у нас есть некая природная интуиция существующего или некое ощущение будущего. Это похоже на искусство прорицания, за исключением того, что искусство прорицания в высшей степени надежно и истинно, а ощущение будущего выбирает то, что случается по большей части, но не всегда, и в отношении некоторых живых существ, но не всех. Поэтому, даже если в таких искусствах, как кораблевождение или медицина[59], и существует некое знание, предвидящее будущее, то оно не имеет ничего общего с божественным предвидением. Они вычисляют будущее с долей вероятности и строят догадки на основании примет, указывающих на признаки своего предмета, которые не всегда достоверны и не обязательно прочно с ним связаны. Напротив, божественному предвидению будущего предшествуют прочное знание, незыблемая вера на основании причин, нерасторжимо связующее друг с другом все явления понимание и всегда остающееся неизменным знание всех вещей как наличных и определенных.

27. Не следует утверждать, что природа, искусство и симпатия частей мира как единого живого существа обладают взаимным предчувствием или что тела устроены так, чтобы передавать предвестия от одних к другим. Несомненно, эти знаки, отчетливо видимые, заимствуют в большей или меньшей степени частицы божественного искусства прорицания, ибо невозможно, чтобы живые существа были совершенно его лишены. Но как во все живые существа представление о благе привносит бога, то также и проявляется в них некий более или менее ясный образ божественного искусства прорицания. Но ничто из этого не сопоставимо с божественным видом прорицания, и не следует характеризовать его единый, божественный и несмешанный вид на основании многих видений, исходящих от него в сотворенный мир. И если какие-то другие призраки, ложные и обманчивые, находятся еще дальше, чем эти видения, то по ним также не стоит судить о божественном искусстве прорицания. Следует понимать этот вид прорицания как единый принцип и единый порядок соответственно единому божественному роду и соответственно единой умопостигаемой и неизменной истине, и в то же время следует пренебречь всеобщей изменчивостью, ибо она неустойчива и не подобает богам.

Если истинно пророческое божественное действие таково, то кто бы не устыдился, представив лишенную мысли природу, которая не является завершением рождающихся живых существ, создающей в нас некую предрасположенность к прорицанию и вкладывающей эту способность в одних в большей, а в других — в меньшей степени? Когда люди получают основания для своего совершенства от природы, тогда некие способности предшествуют самой природе. Но в тех случаях, когда не существует никакого человеческого действия и когда результат не зависит от нас, в то время как нам изначально дано некое божественное благо, более важное, чем наша природа, то в таком случае невозможно предполагать какие-либо природные дарования, ибо откуда мы имеем совершенства, оттуда же происходят и несовершенные типы организации. Людям свойственны оба эти состояния, а то, что нам, как людям, не присуще, никогда не получит организации от природы. Поэтому и в нас нет от природы никакого ростка божественного искусства прорицания, но если вообще говорить о человеческой способности предсказания, то мы допускаем у этой человеческой способности некую природную предпосылку. Но не следует думать, что заложено от природы то, что действительно называют искусством прорицания, подобающим богам. Человеческому предвидению в числе прочего сопутствует большая или меньшая неопределенность, и потому оно далеко отстоит от пребывающего в неизменных пределах божественного искусства прорицания.

Поэтому следует решительно возражать тем, кто говорит, что искусство прорицания исходит от нас самих. И ты приводишь заимствованные из фактов ясные доказательства этого. Если боги, к которым обращаются с мольбой, переносят камни и травы, налагают священные оковы и освобождают от них, отпирают запертые двери и изменяют намерения у внимающих им, так что делают их из злых благими, — то все это означает, что вдохновение приходит извне. Впрочем, следует не только предполагать это, но и дать совершенное определение тому, какое божественное вдохновение своим появлением производит божественное искусство прорицания. Иначе мы не познаем его до тех пор, пока, характеризуя его своеобразие, не дадим ему, как печать, собственного определения.

28. Впрочем, мы тщательно исследовали это немного раньше. Что же касается того, что ты совсем не считаешь достойным отвержения, а именно — что существуют люди, способные порождать действующие призраки, то я бы удивился, если бы с этим согласился какой-либо теург, созерцающий истинные образы богов. В самом деле, зачем менять главные реальности на призраки и от первого переходить к последнему? Разве мы не знаем, что в такой иллюзии все неясно, и что тогда истинные видения — эти видения истины, а то, что является как благое, таким не является никогда? И все прочие вещи точно так же приходят к бытию стремительно, но никакой подлинностью, совершенством или очевидностью не обладают. Это ясно из способа их творения. Их создатель — не бог, а человек, и они исходят не от сущностей уровня Единого и умопостигаемых, а от избранной для этого материи. Итак, что может быть благим, если оно произрастает из материи, материальных вещей и находящихся в телах материальных и телесных сил? Или что благого может быть произведено человеческим искусством? Оно еще слабее, чем сами люди, давшие ему бытие. Так какое же искусство создает этот призрак? Говорят, что это ремесленное искусство. Но оно создает истинные сущности, а не некие призраки, так что искусство, создающее призраки, далеко отстоит от искусства творца истинных сущностей. Оно не выдерживает аналогии с божественным творением, ибо бог творит все не посредством небесных природных движений, не посредством дробной материи и не посредством вот так разделенных сил.

Он творит миры своими мыслями, проявлениями воли и нематериальными образами посредством вечной сверхмировой или внутримировой души. Творец же призраков, как говорят, создает их при помощи вращающихся звезд. Но, как представляется, это в действительности не так. Поскольку вокруг небесных богов существуют беспредельные силы, то один род из всего, что есть в них, является последним — это род природный. Далее, одна его часть, которая состоит в животворящих