— Я давно жду тебя, Элизабет…

— Что… что ты здесь… делаешь, Талбот? — пробормотала она, хватаясь рукой за косяк, чтобы удержаться на ногах. — Я никак не ожидала… Что-то случилось?

— Нет, не волнуйся, все в полном порядке, — отрицательно покачал головой он, приближаясь к ней. — Просто я должен был тебя увидеть… Посмотри вокруг! Надеюсь, я наполнил твою жизнь светом?

— Прости, но я… ничего не понимаю… — чуть слышно ответила она, боясь заглянуть ему в глаза, вдохнуть приятный аромат его одеколона: вдруг это все окажется сном?!

— Я хочу подарить тебе свет, чтобы ты больше не боялась темноты, — продолжал он, прижав ее к груди. — Я хочу согреть своим теплом каждый уголок твоего бескорыстного сердца, потому что люблю тебя больше жизни!

— Ты? Любишь? — недоверчиво переспросила Элизабет, выскальзывая из его объятий: нет, не убедившись в искренности его слов, она не позволит ему прикасаться к ней! — А, по-моему, еще совсем недавно ты утверждал, что нас связывает лишь… вожделение…

Его темно-карие глаза таинственно мерцали в свете сотни свечей.

— Ну зачем ты так, дорогая?! Я не отказываюсь от своих слов, просто мое чувство к тебе оказалось сильнее и глубже, чем я предполагал. Знай: я тоже люблю тебя всем сердцем, Элизабет Маккарти!

То, что произошло потом, было отнюдь не волшебной сказкой, а чудесной реальностью! Она обняла его так крепко, насколько хватило сил, и впервые смело и открыто посмотрела ему в глаза. В следующее мгновение их губы слились в поцелуе…

Нет, он не был похож ни на один из предыдущих поцелуев! Теперь Талбот и Элизабет могли насладиться друг другом, не боясь, что им кто-то помешает или осудит их безрассудное поведение. О, сколько сладостных дразнящих мгновений испытали они за бесконечную минуту долгожданного всплеска эмоций, чувств и ощущений! А когда их пылающие губы неохотно разомкнулись, они еще долго стояли обнявшись, с восторгом заглядывая друг другу в глаза…

— Когда ты неожиданно призналась мне в любви, — прошептал Талбот, перебирая пальцами ее локоны, — я, признаюсь честно, не знал, куда деваться от одолевавших меня противоречивых эмоций!

— Внешне это было совершенно незаметно, поверь мне, — улыбнулась Элизабет. — Я даже стала считать тебя бессердечным негодяем. Смертельная обида!

— Посуди сама, дорогая: разве мог я — при всей свой любви к тебе — перейти дорогу родному брату? Вспомни, накануне отъезда из Монингвью вы с ним обнимались… Что, по-твоему, я должен был подумать?

— То, что Ричарду нужна моя поддержка, а еще что мы хотим остаться добрыми друзьями, чтобы ни случилось, — пряча улыбку, наставительно ответила она. — Понятно?

— Теперь-то я многое понимаю…

Талбот ласково коснулся губами ее губ — и разговор как-то сам собой прервался… Элизабет отвечала на его поцелуй со всей страстью, на которую только была способна, — и ледяная стена одиночества, возведенная вокруг ее сердца, таяла под жаркими лучами их любви. А потом Талбот легко поднял ее на руки и отнес на диван, со всевозможным комфортом усадив любимую женщину среди шелковых подушек.

— Так же, как Ричард скрывал от нас, что знаком с Эрикой Тейлор и собирается на ней женится, я долго боялся признаться даже самому себе, что безумно люблю тебя, Элизабет.

— Теперь-то я многое понимаю… — улыбнулась она, гордясь тем, что ее любимый был готов пожертвовать даже личным счастьем ради благополучия брата.

— Думаю, я влюбился в тебя с первого же дня, как только увидел!

— Неужели? А я всегда считала, что ты меня недолюбливаешь…

— Что ж, значит, я умею мастерски вводить в заблуждение. Как сейчас помню твои глаза в тот день, когда мы познакомились: в них было столько достоинства и… непоколебимое желание выйти замуж за Ричарда! Именно тогда начался мой долгий тернистый путь к счастью…

— А я, увы, не знаю, как долго в моем сердце живет любовь к тебе… Но мне определенно не понравилось чувствовать себя участницей одного из тех бездарных шоу, где без конца задают бестактные вопросы типа: «Не могли бы вы рассказать нам, чем вызваны ваши чувства к брату мужа?» Кошмар!

— Тогда выходи за меня замуж, Элизабет Маккарти! — торжественно предложил Талбот. — И тогда мы вместе ответим на любые глупые вопросы шоуменов!

— Я люблю тебя всем сердцем, но стать твоей женой… — смутилась она, пряча глаза.

— Не можешь? Могу я узнать, почему? — нахмурился он.

— Не должны ли мы поговорить об этом с Ричардом? Кто знает, как он воспримет столь неожиданную новость… А я не хочу вставать между вами, понимаешь?

— Ах, вот в чем дело! — Талбот вздохнул с облегчением, услышав ее ответ. — Ричард уже все знает. Мы поговорили по душам, когда ты ушла звонить. Он назвал меня дураком за то, что я позволил себе просто так уйти, узнав о твоих чувствах. Оказывается, он обо всем догадывался еще задолго до нашего разговора, потому что, цитирую, «только слепой мог не заметить ваши вздохи, печальные взгляды и прочие выкрутасы». В общем, Ричард благословил нас. Итак, я хочу знать — и немедленно! — ты выйдешь за меня замуж или нет?! — В мерцающем свете свечей хитрое выражение его карих глаз казалось особенно озорным. — Но учти, дорогая моя, что муж из меня получится не такой робкий и покладистый, как твой бывший. Я хочу знать все твои мысли и мечты, а еще каждый день заниматься с тобой любовью! — Талбот вновь стал серьезным. — Я безмерно уважаю твой волевой характер, но очень прошу: когда мы наедине, постарайся забыть о том, что ты сильная, независимая женщина. Поверь, ты нужна мне такой, какая ты есть на самом деле — со всеми недостатками, страхами и сомнениями…

— Я согласна, — тихо ответила Элизабет, глотая счастливые слезы. — Но у меня есть одно маленькое условие…

— Все что угодно, любимая! — горячо воскликнул он.

— Пожалуйста, всегда оставайся самим собой.

Вместо ответа Талбот легко поднял ее на руки и закружил по комнате. Ее звонкий, по-детски беззаботный смех звучал для него божественно прекрасной музыкой. В эту минуту на свете не было никого счастливее их двоих.

— Слышала, тебя недавно зачислили в штат учителей начальной школы Монингвью, — с улыбкой заметила Эрика Тейлор-Маккарти, присаживаясь рядом с Элизабет за раскладной столик для пикника. — Поздравляю!

— Спасибо, — приветливо улыбнулась Элизабет. — Занятия начинаются как обычно, в сентябре, однако на этот раз я буду преподавать в третьем классе. Проводить уроки с младшими школьниками, безусловно, гораздо сложнее, но, поверь, не менее интересно.

— Да, любимая работа всегда увлекает. Какое-то время они молчали, наблюдая, как Ричард, Эндрю и Талбот играют во фрисби. Ей до сих пор не верилось, что со дня операции прошел уже целый год. Как летит время!

Они впятером собрались сегодня на пикник, чтобы отметить эту весьма знаменательную дату, а также сердечно поздравить Ричарда с поступлением в архитектурный институт.