Гале стоило немалых усилий взять себя в руки, и это не укрылось от внимательного взгляда Кравцовой. Она усмехнулась и хотела отпустить какую-то колкую реплику, но на этот раз Галя ее опередила:

— Валентина Дмитриевна, я вижу, вы женщина резкая и предпочитаете резать правду-матку, не взирая на лица. И, видимо, любите, когда с вами общаются на таком же языке. Поэтому говорю прямо и откровенно: закройте, пожалуйста, рот и послушайте меня..

Вопреки ожиданиям Гали, Валентина Дмитриевна не удивилась. Она улыбнулась и развела руками:

— Пожалуйста, деточка. Говорите что хотите, но не увлекайтесь. Я не могу уделить вам больше десяти минут.

— Я уже встречалась с вашим коллегой — руководителем агентства «Шарм» Черновым. И он произвел на меня отталкивающее впечатление. Я шла и думала: неужели все люди, занимающиеся модельным бизнесом, такие неприятные личности?

— Ну и?

— Боюсь, что встреча с вами укрепила меня в этом мнении, — холодно добавила Галина. — Тем не менее я обязана с вами поговорить. Вы возглавляли жюри, в которое входили Мамотюк, Ханов и Лисин. Все трое мертвы, и умерли они насильственной смертью.

— Деточка, если вы намекаете на то, что их убили из-за связи с модельным бизнесом, вы сильно ошибаетесь.

— Чем занимается ваш фонд?

— Много чем. — Кравцова стала загибать пальцы. — Мы организуем конкурсы красоты. Мы ищем красивых девушек и помогаем им сделать карьеру. Мы способствуем созданию положительного имиджа нашей страны на мировой арене. Этого вам достаточно? Если нет, я могу продолжить.

— Где вы находите девушек?

— Везде. Даже на улице. Некоторых приводят родители, некоторые приходят сами.

— Какую помощь вы им оказываете?

— Подбираем кастинговое агентство, учим правильно себя вести, сводим с нужными людьми. Приглашаем на конкурсы красоты, в конце концов! И не улыбайтесь, пожалуйста. Для многих девушек участие в конкурсах — это порой единственная возможность сделать карьеру. Для других — хороший старт, помогающий им обрести уверенность в себе.

— Инге Лавровой вы тоже помогали «обрести уверенность»?

— Лавровой? — Кравцова озадаченно нахмурилась. — Э-э… Что-то я не припоминаю девушку с такой фамилией. И вообще…

Договорить Кравцова не успела. Дверь кабинета со скрипом распахнулась, и в образовавшийся проем просунулась белокурая, слегка растрепанная головка с конопатым лицом.

— Валентина Дмитриевна, вам звонил Константин Сергеевич насчет видеокассет Спрашивает, можно ли отгру..

— Какого черта ты врываешься ко мне без стука?! — взвизглула вдруг Кравцова.

Галина даже подскочила на месте. На секретаршу этот окрик подействовал еще более ужасающе. Она побледнела и стала заикаться:

— Я… я…

— Что — я! — вновь крикнула Кравцова. — Ну-ка вышла отсюда! Вон, я сказала!

Секретарша испуганно ретировалась, и дверь захлопнулась. Валентина Дмитриевна повернулась к Галине.

— Это новенькая сотрудница, — с натянутой улыбкой объяснила она. — Похоже, родители не научили ее правилам хорошего тона.

«Так, как будто ничего и не произошло», — удивленно подумала Галя. А вслух спросила:

— Константин Сергеевич — это ведь Чернов?

Кравцова небрежно кивнула, доставая из пачки сигарету:

— Угу. Так о чем мы с вами говорили?

Однако Галя не дала ей так просто замять тему (а тема эта, очевидно, была очень важна для Кравцовой, раз она так взбесилась).

— Могу я узнать, о каких видеокассетах шла речь? — вежливо поинтересовалась Галина.

Кравцова закурила сигарету и холодно ответила:

— Это не относится к делу.

Галя заметила, как подрагивали у нее пальцы, когда она прикуривала.

— И все-таки? — не унималась она.

Валентина Дмитриевна пристально посмотрела Романовой в глаза и с ледяным спокойствием произнесла:

— Я давала ему кое-какие кассеты. С фильмами. Мы иногда обмениваемся новинками. Что-нибудь еще?

— Любите кино? — улыбнулась Галя.

— Обожаю, — мрачно отозвалась Кравцова.

— Я тоже. А какие жанры предпочитаете?

На мгновение во взгляде Кравцовой промелькнуло бешенство, но она тут же взяла себя в руки и спокойно ответила:

— Боевики. Со Шварценеггером.

— И эти фильмы Чернову давали? — удивилась Галина.

— Угу.

— И как вам последний фильм со Шварценеггером? Кстати, я забыла — как он называется?

Валентина Дмитриевна усмехнулась:

— Я, вы знаете, тоже запамятовала.

Галина вздохнула:

— Сложное название, да?

— Именно, — кивнула Кравцова. — И потом, у меня на названия вообще плохая память. — Она вновь посмотрела на часики. — Вы меня извините, но…

Она замолчала и многозначительно посмотрела на Галину.

— Да-да, понимаю, — кивнула та. — Мне и самой пора. Приятно было познакомиться.

— Взаимно.

На том они и расстались.

— Итак, подытожим нашу информацию. — Турецкий задумчиво нахмурил лоб и пристукнул карандашом об стол (он и не заметил, как перенял эту вредную привычку у Меркулова). — Все потерпевшие были связаны между собой модельным бизнесом. Так или иначе, они сотрудничали с кастинговым агентством «Шарм» и с благотворительным фондом «Русская краса». Это первое. Почти все они являлись членами жюри конкурсов, которые организовывали все то же агентство «Шарм» и фонд «Русская краса». Это второе. И третье — есть подозрение, что агентство «Шарм» занимается нелегальным бизнесом. Предположительно это связано с производством… или распространением… порнографической продукции. Так?

Галя Романова кивнула:

— Так. Я в этом уверена! Чернов звонил Кравцовой по поводу отгрузки видеокассет. Видели бы вы, как забегали у нее глаза! И к тому же, Александр Борисович, я поговорила с тремя девочками, занимающимися в студии при агентстве «Шарм». И все они намекали на какие-то фильмы. Хотя прямо ничего не говорили.

— Это понятно, — кивнул Турецкий. — Их наверняка запугали. Кстати, ты сказала, что девочкам еще нет восемнадцати?

— Да. В студии занимаются девочки и мальчики в возрасте от двенадцати до семнадцати лет.

Турецкий озабоченно потер пальцем подбородок.

— Черт… Если это так, то…

— То этих негодяев кастрировать мало, — резко сказала Светлана Перова.

— Не могу с тобой не согласиться.

Турецкий достал сигарету и закурил.