Ведет себя спокойно. Полисмены заходят в комнату, забирают листочки и снова уходят. Еще полчаса одиночества. Потом они толпой снова входят и опять дают листочки. Надо отвечать на те же самые вопросы, но уже в другом порядке. Эту процедуру разыгрывали раз пять. Вывести из себя Аду не удается. Сидит, пишет, как можно медленнее и аккуратнее. Потом снова допрос, опять те же самые вопросы. Но теперь их по очереди задают трое полицейских. Ада отвечает короткими «да, сэр», «нет, сэр». Дает еще более короткие пояснения. Никакой лишней информации. Иногда Ада просила чернокожих полицейских повторить вопрос, якобы она его не поняла. Тем самым она подчеркивала их превосходство – очень важно не лишать их этого ощущения!

Один из полицейских оказался посмышленей других и попытался ее на этом поймать. Вы, говорит, отлично пишете на английском, а устные вопросы не всегда сразу понимаете? Как так? Отвечает ему вопросом: «Правда вы так считаете, сэр? Спасибо вам, я всегда думала, что мой английский не очень, но я стараюсь, сэр». Когда он спросил то же самое второй раз, Ада скромно заметила, что на письменные вопросы дается больше времени, а устные она не сразу схватывает. «Сэр, прошу прощения!»

Тут в комнату входит полицейская негритянка с чемоданом Ады и оставляет его в комнате. Молния плохо закрыта, вещи торчат во все стороны. Значит, проверили. А раз вернули, значит, там внутри ничего не нашли. В чем же дело?

Полицейские смотрели на Аду очень странно, видно, что они тоже чего-то не понимали. Вдруг дверь с треском открывается, и в комнату почти вбегает толстый потный белый полицейский. Он вытирает пот со лба салфеткой, с шумом бросает ее в мусорный бак. Потом, как игрок в карты, заходит с козырей. Паспорт Ады летит на стол, а полисмен наклоняется к ней и кричит прямо в лицо: «Я не понимаю, мадам, в чем дело, все ваши документы в порядке, но я не пойму, в чем ваша проблема? Почему вы не ответили на вопрос?»

Ада как можно спокойнее ему отвечает: «О каком вопросе вы говорите, сэр?»

Тут он выходит из себя и бросает на стол анкету, которую она заполняла в самолете, и зажимает своим жирным пальцем вопрос № 6.

– Какие у вас связи с нацистской Германией, мадам?

– Сэр, с 1945 года нацистской Германии больше нет! Вторая мировая закончилась. А я родилась в 1963 году. Сэр, уже 60 лет нет больше нацистской Германии, поэтому я подумала, что из-за моего возраста меня этот вопрос не касается.

В комнате воцаряется тишина. Шесть негров-полисменов переглядываются, а потом переводят свои взгляды на белого коллегу.

А он снова кричит:

– Это не имеет значения! Закончилась война или не закончилась, какая разница. Необходимо ответить на вопрос! В твоем случае – это «нет», поставь крестик в квадратике!

Он вдруг садится напротив Ады, подает ей анкету и ручку и уже почти дружески ее наставляет. Вот здесь, в этом квадратике, поставь крестик. Наша рассказчица с пребольшим удовольствием ставит заветный жирный крестик в квадратике «нет». И сопровождает это словами: «О, сэр, мне так жалко, что отняла своей несообразительностью у вас так много времени. Мне очень, очень жаль, сэр, извините меня».

Полицейский вскакивает со стула, улыбаясь, подает Аде руку. Прощается. И уходит. Но перед этим говорит фразу, которую надо просто высечь «на воротах» всего западного мира.

– Такие правила, мадам! Вам надо всегда соблюдать правила в США. Добро пожаловать в Соединенные Штаты!

Потом был еще раз паспортный контроль. Бледные и испуганные родственники. Шесть часов они ждали Аду А. в аэропорту, пока ее допрашивали!

Потом, конечно, смеялись.

Крестик, крестик ставь! Не забывай ставить крестик.

Соблюдаете правила – полу´чите удовольствие.

А вот Россия правил, которые они устанавливают, не соблюдает.

Впрочем, не секрет, что эти правила, ограничения и международное право в целом должны соблюдать все, кроме самого Запада. Если нужно Вашингтону, то можно бомбить Сирию или оккупировать Ирак. Можно атаковать, можно захватывать. Все позволено. Но только им. Если кто думает, что США так «испортились» из-за однополярного мира, то сильно заблуждается. Они всегда такими были, и только страх получить по зубам удерживал их ранее от подобного поведения.

Давайте освежим в памяти несколько событий эпохи многополярного мира, тем более что они «удивительным» образом перекликаются с сегодняшними политическими новостями. Начнем с Гренады. Это небольшое островное государство на юго-востоке Карибского моря, успевшее за свою историю побывать французской, а затем английской колонией. Население – чуть более 100 тыс. человек. Крохотная страна получила независимость от британской короны в 1974 году – так пишут средства массовой информации[145]. На самом деле независимость была очень условной – в составе Британского содружества. Главой государства и исполнительной власти по-прежнему является британская королева. От ее имени правит назначаемый ею генерал-губернатор[146].

Почему англичане стали предоставлять бо́льшую свободу своим бывшим колониям? Им так проще – вхождение в состав земель британской короны в той или иной степени налагает обязательства по отношению к ее населению: пенсии, пособия, школы, больницы. Если же это территория ассоциированного государства, – обязательств никаких. Главное в такой ситуации – сохранять контроль над ставшей «свободной» страной. Контроль есть – глава страны королева Великобритании. А если не получается действовать по правилам, Гренаду можно захватить, что в итоге и было сделано.

«Независимость» от Лондона, формально полученная в 1974 году, на деле означала резкое падение уровня жизни и начало множественных социальных катаклизмов. Убийства, боестолкновения стали нормой на целых пять лет. В марте 1979 года произошел бескровный госпереворот, в результате которого к власти пришел Морис Бишоп, решивший искать счастья для своей страны на стороне Советского Союза. Гренада будет строить социализм! Тогда это подразумевало четкий переход на определенную сторону в мировом противостоянии Запада и Востока. Сейчас сложно сказать, что было следствием, а что причиной «выбора социалистического пути». Однако, как гласит дипломатическая легенда, когда новая власть Гренады обратилась за помощью в Вашингтон, оттуда пришел ответ, что на «поддержку гренадской демократии» США могут выделить… 5000 долларов.

А вот для Советского Союза перемены на Гренаде были кстати: получить военную базу в непосредственной близости от территории США – хорошее подспорье в холодной войне. На острове появляется советское вооружение (помимо стрелкового вооружения и минометов, несколько БТР и зенитных пулеметов) и… кубинцы. Кубинцы начинают строить взлетную площадку, некоторые работают в качестве военных советников. Дело в том, что правительство Гренады подписало с британской фирмой «Плесси Эйрпортс» соглашение о строительстве в Пойнт-Салинасе нового международного