— Но ведь никого на седьмом этаже и не было? — мягко напомнила Ариэль.

— Верно. Но комнаты этажами выше и ниже номера Джоша были заняты, а их обитатели не слышали ни пения, ни звука фортепиано.

— На что вы намекаете, мистер Кассиди?

— Что, может быть, в номере Джоша вы исполняли совсем другую музыку.

Вдова вскочила на ноги и гневно взглянула на него:

— Как вы смеете!

— Никто ведь не может подтвердить ваши показания, миссис Уайлд.

— Но никто не может их и оспорить.

— Я как раз думаю, что на это вы и рассчитывали.

— Думайте что хотите.

— Я думаю, что для того, чтобы продолжить ваши отношения, один из вас или вы оба прошли той ночью в номер вашего мужа и убили его спящего. Оставили его одного на всю ночь, а на следующее утро разыграли это шоу для прессы и публики. Ее голубые глаза угрожающе сузились:

— Дьявол движет вами.

— Очень возможно, — мягко ответил Кассиди. — Он всегда находил меня податливым.

— Вы что же, собираетесь арестовать нас на основании своих подозрений? — надменно спросила Ариэль.

— Без каких-либо доказательств? Вы ведь так же хорошо, как и я, знаете, миссис Уайлд, что в этом случае мне не удалось бы выдвинуть никакого обвинения.

— Это уж точно. — Она повернулась и с важным видом удалилась.

Джош остался, но он разделял ее негодование.

— Ваше обвинение беспочвенно, мистер Кассиди. Вместо того чтобы огорчать мою мачеху своими гнусными заявлениями, лучше бы искали настоящего убийцу.

— Да будет тебе, Джош. — Кассиди как бы невзначай сменил официальный тон на дружеский. Уж если он и собирался кого сломить из этой парочки, так только Джоша. — Я знаю, что ты спишь с ней. Мне было бы наплевать на это… если бы ты не убрал своего старика ради того, чтобы продолжать эту связь.

— Прекратите!

— Тогда расскажи мне все, черт побери! — Он стукнул ладонями по столу.

После напряженной паузы Джош угрюмо спросил:

— Что вы хотите знать?

Кассиди умерил свой пыл, интуитивно чувствуя, что Джош опять замкнется, если с ним обойтись грубо.

— Посмотри на все это с моей стороны, Джош, и подумай, какие напрашиваются выводы. Ариэль молода, мила, талантлива, влюблена в своего молодого, красивого, талантливого пасынка, который отвечает ей взаимностью. Только есть одна загвоздка. Она замужем. Нелюбимый муж дает ей повод — какой, не знаю. И у нее единственной, кроме твоего отца, был ключ от номера.

— А что вы скажете о горничных? О персонале отеля? Профессиональным взломщикам, между прочим, ключи не требуются. Они в любое время входят в запертые гостиничные номера.

— Джексон был убит кем-то из знакомых, кого он не стеснялся, лежа в постели раздетым.

— Это была не Ариэль.

— Тогда ты?

Молодой человек побледнел.

— У нас с отцом были разногласия, но я не убивал его.

— Он знал о твоих отношениях с его женой?

— Я не знаю, что вы имеете в виду. Кассили резко выпрямился на стуле:

— Не води меня за нос, Джош. Так он знал? Под твердым взглядом серых глаз Кассиди молодой человек смутился. Пожав слегка плечами, отвернувшись, он произнес:

— Нет. Не думаю.

Ага. Теперь-то у Кассиди было подтверждение этой тайной связи. Однако он не подал виду, что безумно рад этому.

— Вы думаете, что были достаточно осмотрительны, скрывая это от отца, если я через тридцать секунд после нашего знакомства догадался обо всем?

— Дело вовсе не в нашей осмотрительности, — невесело рассмеялся Джош. — Просто отец был на редкость самовлюбленным человеком. Он бы никогда не заподозрил Ариэль в том, что она может предпочесть ему меня.

Кассиди внимательно посмотрел Джошу в глаза и поверил.

— Он был хороший сукин сын, не так ли?

— Да.

— Ты ненавидел его?

— Иногда.

— До такой степени, что мог бы убить?

— Иногда да. Но я не убивал… Я бы не смог. У меня не хватило бы смелости.

Кассиди поверил и в это. Несомненно, Джексон Уайлд, громогласный, темпераментный, был весьма разочарован своим мягкотелым тихоней-сыном. Юноша вполне мог с годами ожесточиться против своего неистового, вечно недовольного родителя. И более любящих, чем Джексон Уайлд, родителей, случалось, отправляли в мир иной их доведенные до отчаяния дети. Но Кассиди не думал, что Джош способен всадить пулю в голову человека.

— А что скажешь о ней? — спросил Кассиди, кивнув головой в сторону двери, через которую вышла разгневанная Ариэль. — Подумай, прежде чем ответить, Джош. Мы в любой момент можем обнаружить весьма важные улики, которые до сих пор оставались без внимания. Выгораживая Ариэль, ты тем самым становишься сообщником, от наказания все равно не уйти. Итак: она убила его?

— Нет.

— Она могла это сделать втайне от тебя. Ты с ней провел ту ночь, Джош?

Он опустил глаза, но не колеблясь ответил:

— Да.

— Она выходила ночью из твоего номера хотя бы ненадолго?

— Нет. Только когда уже уходила совсем, перед самым рассветом.

Слишком поздно для убийства, которое, как рассчитала Элви Дюпюи, произошло между двенадцатью и часом ночи.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Ты подозреваешь ее в убийстве?

— Нет. — Джош так яростно замотал головой, что несколько прядей волос упали ему на брови.

— Откуда такая уверенность?

Джош поднял голову и твердо встретил взгляд Кассиди.

— Мой отец был для Ариэль своего рода лотерейным билетом — без него же она никто, ноль.

Это был тупик. Оба были виновны, это несомненно. Загвоздка же состояла в том, что Кассиди не знал, в чем их вина — только ли в адюльтере, или на них лежал грех пострашнее. Но даже если они и убили Уайлда, доказательств, позволяющих задержать их, все равно не было.

— Что ж, счастливого пути, — коротко произнес Кассиди. Джошуа Уайлд опешил.

— Вы хотите сказать, что мне можно идти?

— Только если вы не собираетесь подписать признание.

— Мне не в чем признаваться, и Ариэль тоже. Клянусь вам, мистер Кассиди.

— Эта возможность вам еще представится — в суде. А пока — до свидания.

Кассиди проводил его взглядом, задавая себе вопрос — не отпускает ли он сейчас убийцу? Хотя, рассудил он, единственная опасность, которую представляли Ариэль и Джош для общества, состояла лишь в том, что они именем господа отбирали у верующих их с трудом заработанную наличность.