То, что произошло с тех пор, было необычным. Но мало кто обратил на это внимание.

По данным Национального института здоровья США, с 1950-х годов смертность от сердечно-сосудистых заболеваний на душу населения с поправкой на возраст снизилась более чем на 70%.

От сердечно-сосудистых заболеваний умирает так много американцев, что сокращение смертности на 70% приводит к такому количеству спасенных жизней, которое трудно подсчитать.

Если бы этот показатель не снизился - если бы мы не стали лучше лечить сердечно-сосудистые заболевания, а уровень смертности не достиг бы плато с 1950-х годов, - то за последние 65 лет от сердечно-сосудистых заболеваний умерло бы на 25 млн. американцев больше, чем на самом деле.

Двадцать пять миллионов!

Даже за один год улучшения невероятны: в настоящее время от сердечно-сосудистых заболеваний ежегодно умирает более чем на полмиллиона американцев меньше, чем если бы мы не предпринимали никаких улучшений с 1950-х годов. Это целый футбольный стадион, сохраняемый каждый месяц.

Почему это не является более серьезной историей?

Почему мы не кричим на улицах о том, как это невероятно, и не ставим статуи кардиологам?

Я скажу почему: потому что улучшения происходили слишком медленно, чтобы кто-то мог их заметить.

Среднегодовое снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний в период с 1950 по 2014 год составило 1,5% в год.

Как бы вы отреагировали, если бы увидели заголовок новостей, гласящий: "Смертность от сердечных заболеваний в прошлом году снизилась на 1,5%". Вы бы зевнули и пошли дальше.

Вот что мы сделали.

Мы делаем это постоянно. Самые важные вещи получаются в результате компаундирования. Но для этого требуется некоторое время, поэтому его легко игнорировать.

Новые технологии требуют годы или десятилетия, чтобы люди даже заметили их, затем еще годы или десятилетия, чтобы люди приняли их и начали использовать. Покажите мне новую технологию, которая была бы сразу же признана в полном объеме и мгновенно принята массами. Таких технологий не существует. Пессимизм во многом подпитывается тем, что часто кажется, будто мы не внедряли инновации годами, но обычно это происходит потому, что требуются годы, чтобы заметить новую инновацию. Это справедливо даже для тяжелых наук: Историк Дэвид Вутон утверждает, что от открытия микробов до признания медициной того, что микробы вызывают болезни, прошло двести лет, еще тридцать лет ушло на открытие антисептики и еще шестьдесят лет - на применение пенициллина.

То же самое касается и экономического роста.

За последние сто лет реальный ВВП на душу населения увеличился в восемь раз. Америка 1920-х годов имела такой же реальный ВВП на душу населения, как сегодня Туркменистан. Наш рост за последнее столетие был просто невероятным. Но рост ВВП в среднем составляет около 3% в год, что легко игнорировать в любой год, десятилетие или всю жизнь. У американцев старше пятидесяти лет реальный ВВП на человека с момента их рождения увеличился по меньшей мере вдвое. Но люди не помнят мир, когда они родились. Они помнят последние несколько месяцев, когда прогресс всегда незаметен.

То же самое касается карьеры, социального прогресса, брендов, компаний и отношений. Прогресс всегда требует времени, часто слишком много времени, чтобы даже заметить, что он произошел.

Но плохие новости?

Она не стесняется и не утончается. Она наступает мгновенно, так быстро, что переполняет внимание, и вы не можете отвести взгляд.

Перл-Харбор и 11 сентября - это, пожалуй, два самых громких информационных события последних ста лет. Оба события заняли около часа от начала до конца.

Не прошло и тридцати дней, как большинство людей, никогда не слышавших о COVID-19, перевернули свою жизнь.

Менее пятнадцати месяцев потребовалось Lehman Brothers - 158-летней компании, чтобы пройти путь от рекордного уровня до банкротства. То же самое произошло с Enron, Fannie Mae и Freddie Mac, Nokia, Берни Мэдоффом, Муаммаром Каддафи, собором Нотр-Дам и Советским Союзом. То, что процветало десятилетиями, может быть разрушено в считанные минуты. Аналогов в другом направлении не существует.

Этому есть веская причина.

Рост всегда борется с конкурентами, которые замедляют его подъем. Новые идеи борются за внимание, бизнес-модели - с действующими, небоскребы - с гравитацией. Всегда есть встречный ветер. Но все уходят с пути спада. Кто-то может попытаться вмешаться и замедлить падение, но это не привлекает массы аутсайдеров, которые бросаются туда, чтобы оттолкнуться в другую сторону, как это делает прогресс.

-

Десятки миллиардов отдельных шагов должны пройти в правильной последовательности, чтобы создать человека. Но для его гибели должно произойти только одно событие.

Уже через пять недель у человеческого эмбриона есть мозг, бьющееся сердце, поджелудочная железа, печень и желчный пузырь. К моменту рождения ребенок имеет 100 млрд. нейронов , 250 трлн. синапсов, 11 взаимодействующих систем органов и личность. Все это поражает своей сложностью.

С другой стороны, смерть - это просто. Большинство смертей - травмы, болезни сердца, инсульты, некоторые виды рака, инфекции, передозировка наркотиков - вызваны недостатком крови и кислорода. Вот и все. Сама болезнь может быть сложной, но смертельным ударом является недостаточное количество крови и кислорода, поступающих туда, где они необходимы.

Создание человека: непостижимо сложно.

Смерть человека: очень просто.

Аналогичным образом пишет автор Юваль Ной Харари: "Для того чтобы наслаждаться миром, нам необходимо, чтобы почти все делали правильный выбор. Напротив, плохой выбор одной из сторон может привести к войне".

Идея "сложно сделать, просто сломать" присутствует повсеместно. Для строительства требуются опытные инженеры, для разрушения - только кувалда. Даже если что-то не так просто сломать, то вещь, которая может это сломать, обычно проще, чем то, что ее сделало.

Ирония заключается в том, что рост и прогресс гораздо сильнее, чем неудачи. Но неудачи всегда привлекают больше внимания, поскольку происходят быстро. Поэтому медленный прогресс под барабанный бой плохих новостей - это нормальное положение вещей. К этому нелегко привыкнуть, но это всегда будет с нами.

Здесь обращает на себя внимание несколько моментов.

Большая часть прогресса и хороших новостей касается того, что не произошло, в то время как практически все плохие новости касаются того, что произошло.

Хорошая новость - это не случившиеся смерти, не полученные болезни, не случившиеся войны, предотвращенные трагедии и несправедливость . Людям трудно понять и даже представить себе это, не говоря уже о том, чтобы измерить.

Но плохие новости видны. Более того, они бросаются в глаза. Это террористический акт, война, автомобильная авария, пандемия, крах фондового рынка, политическая борьба, от которой невозможно отвести взгляд.

Так легко сбрасывать со счетов, насколько достижим прогресс.

Если я скажу: "Какова вероятность