— Простите, Кира Михайловна, — будто опомнившись, прошептала она. — Голова у ме…

— Пустое, детка. — Соседка не выглядела обиженной. — Что же ты обо мне такого плохого мнения? Разве я не понимаю? У самой такая мать была, что впору прочь бежать. Я с твоей не виделась даже ни разу, но хорошо представляю. Вот я из-за своей замуж вовремя не вышла, а сейчас…

Она махнула рукой.

— Выйдешь за своего этого носатого, может, будешь старшей женой и любимой, — добавила она бодро, и возникшая было к ней симпатия у Ани тут же испарилась.

— Спасибо, — тем не менее вежливо ответила она, рассудив, что хамство тоже должно быть дозированным, и поспешила к лифту.

В лифте она успокоилась и подумала, что Кира Михайловна не врет. Вряд ли мать сообразила бы подговорить соседку следить за ней, а случайно пересечься они и впрямь не могли. Мама заходила редко, по выходным, и сидела всегда недолго.

На улице она решила, что пойти прогуляться было отличной идеей. Тут на нее не давили стены, вещи, и никто не мог позвонить в дверь. Она быстро пересекла двор, в котором чаще всего чувствовала чей-то пристальный взгляд, а на остановке села в первую попавшуюся маршрутку и вышла у центрального парка. Несмотря на то, что Николая, его призрак или что еще это могло быть, она в последний раз видела неподалеку отсюда, в парк она вошла без страха. Она никогда не была здесь с Николаем, зато людей тут всегда было много, поэтому не так страшно. Окончательно воспрянув духом, Аня купила себе сладкую вату и встала в очередь в комнату страха. После нее она решила прокатиться на лошади и, может быть, на колесе обозрения, если его не закрыли на зимний период.

В комнате страха совершенно ожидаемо страшно не было. Но в этом и был смысл. Аня шла по узкому коридору, с наслаждением чуть попискивая, когда сбоку вываливались кое-как сделанные мумии или светились лампочки глаз, как вдруг в кармане завибрировал телефон.

«Вспомнил, что выходной», — подумала Аня с легким недовольством, но тут же вообразила, как позовет Ваху гулять в парке, как потом они пойдут в кафе… Они так редко в последнее время бывали вместе!

Но на экране мобильника высветилось непонятное «номер не определен». Аня едва не уронила телефон. Хороша бы она была, ползая тут в темноте на четвереньках в поисках жужжащего телефона! С трудом сунув его обратно в карман — вибрировать телефон не переставал, словно кто-то очень упорный мечтал дозвониться, — Аня поспешила к выходу, по дороге нечаянно задевая кого-то локтем или боком. И даже оказавшись снаружи — какое яркое небо после темной комнаты! — она не остановилась и еще по инерции пробежала несколько шагов. Телефон уже перестал вибрировать, но этого было недостаточно, чтобы успокоиться.

Аня достала телефон, нашла номер своего оператора и набрала его.

— Да… можно сделать так, чтобы мне не поступали звонки с незнакомых номеров? — Аня выслушала пространный ответ и уточнила: — То есть я могу только заблокировать конкретные номера или дать доступ только знакомым? А давайте.

Она прослушала инструкцию и прямо тут, на обледеневшей скамейке, ввела список номеров, которые смогут до нее дозвониться. Включила даже давно и плотно ушедшего из ее жизни Андрея, маму и обоих следователей. А вот Николая, его маму и Риту с удовольствием пропустила, не внося в список. Заодно обнаружила много номеров, принадлежавших людям, которые давно исчезли из ее жизни. Надо же, какие личности были ей настолько небезразличны, что она с ними перезванивалась!

После этой кропотливой работы у нее сильно замерзли пальцы, а вот настроение улучшилось, пусть и совсем чуть-чуть. Не настолько, чтобы продолжить гулять и уж тем более кататься на лошади, но достаточно, чтобы позвонить Вахе и не возвращаться домой.

— Прости, звезда моя, большой проект, совсем забыл про время! — раздался в трубке голос Вахи. — Приезжай прямо ко мне, поедим пиццу, а потом можешь попробовать вытащить меня на улицу. С прошлой нашей встречи я даже из дому не выходил!

И Ане сразу стало легче. Она уже начала думать, что Ваха устал от нее и ее страхов, поэтому и пропал. Но проекты и в самом деле занимали его каждый раз так, что иногда ей приходилось буквально заставлять его переодеться или поесть. Вот и сейчас она купила по дороге немного готовой еды, зная, что если Ваха сказал «пицца», то это будет и впрямь только пицца, и хорошо еще, если сегодняшняя.

— Домой идти не хочется, — призналась она, отогревшись в пледе и попивая ужасный кофе, приготовленный кофемашиной Вахи. Интересно, а ему самому больше нравится, как варит кофе она или вот это? И спросить неловко.

— Не уходи, душа моя, оставайся, — откликнулся Ваха. — Ты ведь знаешь, я всегда тебе рад. Правда, я не уверен, что сегодня смогу уделить тебе достаточно внимания.

Он эмоционально махнул в сторону мерцающего монитора.

— Не страшно. — Аня достала телефон, чтобы полистать ленту в соцсетях, и тут снова вспомнила про звонок. — А я сегодня заблокировала телефон от всех незнакомых номеров!

— Ты теперь и телефонов боишься, Анна? Ну нельзя же так. — Ваха даже не оторвался от монитора. Ане стало обидно. Не то чтобы она ожидала поддержки в духе «какая ты молодец, будешь меньше нервничать», но вот так?..

А Ваха, не замечая ее обиженного вида, продолжал:

— Разве можно так жить? Ты боишься почтового ящика, домофона, а теперь и телефона. Это уже какой-то бзик, но, если хочешь, смени номер и квартиру. Станет проще!

— Ну и куда я перееду? — Аня снова нырнула в спасительную мысль про кофемашину и турку, что придется оставить на столе, когда она переедет, а что убрать подальше. И наконец-то можно будет выбросить балерин, ведь у себя дома Ваха их точно не потерпит.

— Я могу спросить у брата, наверняка есть квартиры и получше твоей нынешней, и к работе ближе, — прервал ее мечты Ваха. — Помогу тебе переехать, конечно. Если хочешь, поищем дом с закрытой территорией и охраной. Снять там квартиру будет дороже, но я могу оплатить разницу.

Аня сильно заморгала, чтобы не видно было, как глаза наполняются слезами. Что она вообще себе придумала, глупая.

— Не надо, — чуть хрипло ответила она.

Ваха обернулся и внимательно посмотрел на нее.

— Ты плачешь? Я чем-то тебя обидел? — участливо спросил он.

Аня через силу улыбнулась.

— Нет, — соврала она. — Я просто вспомнила, что ко мне мама вчера приходила и довела до слез. Это все полумеры, Ваха.